Королевская судьба - Морган Хауэлл

Зна-ят поклонился.

– Мут Маук, почему вы хотите, чтобы мы пришли? Только Ковок-ма и Нагта-ят поймут сказанное.

– Королева Гирта окружит себя вашавоки, – ответила Дар. – Я хочу, чтобы меня окружали мои сородичи. Я горжусь вами и хочу, чтобы вас почитали.

– Будут ли вашавоки оказывать нам прием? – спросил Зна-ят.

– Должны, – ответила Дар. – Если же нет, то они раскроют свои потаенные мысли.

Зна-ят поклонился.

– Я вижу твою мудрость.

После обеда Дар и остальные занялись подготовкой к пиру. Сначала они искупались. Среди орков оба пола обычно мылись вместе, хотя купальня была слишком мала, чтобы вместить всю компанию Дар сразу. Ковок-ма избегал мыться в присутствии Дар. После купания Дар и Нир-ят заплетали друг другу волосы. Они жевали семена ушутахи, чтобы почернеть зубами. Дар наносила талмауки на ногти. Она также подкрасила им соски, хотя рубашка их закрывала. Когда солнце приблизилось к горизонту, Дар облачилась в королевское одеяние. Под длинную неву она надела высокие сапоги, а под талмауки – рубашку. Рубашка была темно-зеленого цвета, дополнявшего ее кефы и подчеркивавшего большой золотой кулон. Украшение было столь же тяжелым, сколь и впечатляющим, и Дар надел его лишь в последний момент. Повязка на голову, прикрывавшая ее клеймо, и корона – простой золотой обруч – завершали наряд Дар.

На Нир-яте была нева цвета ржавчины с соответствующими кефами, высокие сапоги и темно-бордовая рубашка. Все минтари Дара были одеты одинаково – в белые шерстяные халаты, заканчивающиеся у колен. Дар выбрал белый цвет, чтобы контрастировать с черным цветом королевских мужчин. Халаты были без рукавов, а короткие накидки прикрывали обнаженные руки сыновей. Пояс и ножны для мечей, вопреки обычаям орков, считались не просто инструментом, а предметом одежды. Их кожа была не только окрашена в бордовый цвет, но и отполирована. Все сыновья носили одинаковые бордовые сапоги.

Когда все были готовы, они надели плащи и последовали за Дар в город. Люди собирались на улицах, чтобы посмотреть, как Дар и ее процессия шествуют к дворцовым воротам. Ее достоинство и осанка производили впечатление, как и дорогой кулон и грозный эскорт. Зрители молча смотрели на нее, и, заглянув в их глаза, Дар увидела целую гамму эмоций. В них были благоговение и уважение, но также и страх и враждебность.

***

Королеву Гирту проинформировали о характере свиты Дара и следили за ее продвижением по городу. Когда Дар приблизилась к воротам дворца, Гирта послала Локунга встретить ее. Она смотрела в окно и наблюдала, как ее управляющий пересекает заснеженный двор. Через некоторое время он снова пересек его, все еще один. Вскоре он появился, запыхавшись от подъема по лестнице.

– Где Дар? – спросила королева.

– Ваше величество, я рассказал ей о вашем приветствии, а затем заявил, что банкет предназначен только для нее.

– И?

– Она ответила, что не знала о том, что сегодня будет приватный ужин между двумя монархами.

– Вы сказали ей, что это действительно пир?

– Да, Ваше Величество, – ответил Локунг. – Она сказала, что в таком случае окажет вам любезность и предложит пройти в ее зал, чтобы поужинать в одиночестве среди ее приверженцев. После этого она заявила, что ожидает королевского обращения как к себе, так и к своей свите. Затем она добавила, что если не получит его, то отзовет свою охрану и уедет.

– Что вы ответили?

– По правде говоря, Ваше Величество, я был ошеломлен ее дерзостью. Тогда она сказала, что если никто не умеет говорить на оркском языке, то я должен сам обратиться к вашим стражникам-оркам и произнести такие слова: «Фут Мут Маук пахак сутук. Кутук ма, а затем привести их к ней».

Гирта повернулась к генералу Колю.

– Ты понимаешь этот оркский язык?

– Не совсем, – ответил Коль. – «Мут Маук» означает Великую Мать, а „сутук“ – „приди“. Думаю, «кутук ма» – это «иди за мной».

Гирта обратилась к своему управляющему.

– Тогда скажи эти слова моим стражникам-оркам, и я избавлюсь от них.

– Нет! – слишком громко сказал Коль, добавив „ваше величество“ лишь в конце. Видимо, удрученный своей вспышкой, он смиренно поклонился королеве. – Простите мою горячность, но, боюсь, это сыграет на руку Дар. Не лучше ли устроить ей пир и узнать ее мысли?

Гирта вздохнула.

– Даже если для этого придется принять всех ее зверей?

– Люди Королевы будут следить за вами. Вы будете в безопасности, обещаю.

***

Когда ворота дворца открылись, Дар не знала, кто появится – враждебно настроенные солдаты, два уволенных орка-охранника или лживый управляющий Гирты. Хотя она предпочла бы избежать банкета, она с облегчением увидела управляющего, а не солдат. Игра продолжается, подумала она.

Локунг низко поклонился.

– Приношу свои скромные извинения, ваше величество. Бедный глупец, я неправильно передал слова моей королевы. Разумеется, она хотела почтить всех членов вашего эскорта. Я проведу вас и их в банкетный зал.

Дар подавила улыбку по поводу вопиющей лжи управляющего.

– Я рада, что она заметила вашу ошибку. Ведите.

Работая на дворцовой кухне, Дар приносила еду в банкетный зал, но добиралась до него по скрытому от слуг проходу. Она никогда не входила в большой и роскошный зал через парадный дверной проем. Когда она переступила порог резного и позолоченного портала, Локунг громогласно возвестил:

– Мут Маук, королева орков, друг и союзник нашего милостивого величества!

Зал был наполнен людьми, и все они обратили свои взоры на Дар. Дар посмотрела в ответ и быстро заметила Гирту, стоявшую на самом видном месте. Рядом с ней стоял человек, одетый в черное и золотое. Дар узнала его. Мердант Коль! Потом она поправила себя: генерал Коль, Человек Королевы.

Дар знала, что Коль будет на банкете, но это не ослабило ее реакции. Она почувствовала прилив страха и ярости. Ее лицо покраснело, когда гнев взял верх. Все орки почуяли это и посмотрели на нее. Дар сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться. Только когда она внешне успокоилась, то встретилась взглядом с глазами Коля. Они были такими же непостижимыми, как и всегда. Дар направилась к Гирте, грациозно ступая и заставляя себя улыбаться.

Гирта улыбнулась в ответ еще менее искренне, чем Дар.

– Мут Маук, – сказала она. – Ты чудесно