Отец. Возродить братство - Евгений Колдаев

– Проклятый! – словно удар молота по голове. Из всей тирады ветеран усвоил только это, единственное слово. Ведь это действительно было важно. Многое значило.

Слова. Пока ведьма говорит, он приближается к ней. Первый из десяти шагов завершен, еще девять!

– О, как же я хочу смотреть на твои страдания. Как же это приятно, – она вновь облизнулась и присела на край стола, продолжая буравить взглядом, словно была голодна и изучала свое любимое блюдо, поданное к столу. – Сколько проклятий лилось на тебя? Сколько зелий было нами сварено? Сколько чар сплетено? Но я вижу, что тебе все нипочем!

Ведьма прищурилась, начала делать пассы руками, отложив кинжал. Между пальцев ее рук проскакивали маленькие голубые молнии, мерцал свет.

Она колдовала.

Глава 23

– Знаешь, я изучу тебя, как подопытную крысу. Я вспорю каждый твой орган, но ты не сдохнешь, а будешь чувствовать все это. Я извлеку все, что есть в тебе, и найду ответ на то, почему наши проклятия не настигли тебя!

Кажется, она повторялась, но Богдану было не до того, он стремился сделать еще один шаг, все крепче сжимая меч, стискивая зубы и пытаясь дышать. Она наблюдала за его потугами, улыбалась, словно знала, что ему не справиться. Понимала, что если он сделает еще несколько шагов, ее очередное заклинание вновь скует его, на этот раз окончательно. Но Бугай прикладывал максимум усилий, чтобы пройти через комнату, добраться до ее глотки и убить. Внутри начала разливаться привычная в такие моменты и ожидаемая ярость. Он ждал ее, взывал к ней, ведь именно злость давала ему силы сражаться и побеждать. Убивать этих тварей-ведьм, вырезать их, не оставляя никого из их рода.

– Хм, – дикая магичка склонила голову, как будто задумалась о чем-то, продолжая делать пассы руками.

– Хм, – повторила она через мгновение. – Проклятие!

Лицо ее внезапно стало озадаченным. Колдунья спрыгнула со стола, отступила на шаг назад, взяла кинжал, покрутила в руках, прекращая колдовство, вновь отложила. Сотворила она это быстро, рывками, как порой делает увлеченный чем-то человек, погруженный в свои думы. Инстинктивно, не рассуждая, автоматически.

Ведьма вгляделась в почти неподвижного противника, судя по ее словам, заклятого врага всего чародейского племени. Врага, представшего пред ней в одиночку, без защиты и без товарищей-стражников. Он стоял посреди ее жилища, опутанный невидимыми нитями, задыхался, но продолжал бороться, тянуться вперед к ней, к своему врагу, которого ненавидел сейчас, пожалуй, больше всего на свете.

Руки ее взметнулись, Бугай отлетел к стене, врезался спиной, почувствовал боль в пояснице и затылке. Клинок звякнул о деревянный сруб, но меч не вылетел из его руки, ставшей с ним сейчас единым целым. Зато легким удалось сделать вдох, от которого закружилась голова. И вновь эта давящая мощь, не дающая пошевелиться, накрыла его.

«Вставай!» – что-то внутри Богдана рвалось наружу. Ярость, о да, она заполняла его всего. Казалось, разносилась по всему телу, вместе с кровью, словно некое внутреннее пламя.

Ведьма пристально смотрела на прижатого к стене врага и вновь начала делать пассы руками. Затем щелкнула пальцами, повернулась спиной, схватила с расположенной за столом тумбы кубок, кинула туда щепотку какого-то порошка, сыпнула другого, затем добавила третьего. Все это делалось так быстро, что Бугай с трудом улавливал ее манипуляции. Он почти не понимал, что происходит вокруг, а видел лишь цель своего существования в убийстве врага.

Он вкладывал все силы, чтобы вновь начать свой путь заново. Добраться и убить! Разорвать! Сломать! Искромсать! Теперь пройти нужно больше, шагов пятнадцать, может, четырнадцать. Если дело пойдет так медленно, то каждый шаг важен. И их необходимо пройти.

Все вокруг него померкло. Остался лишь он, эта комната и враг перед ним. А еще запах, сводящий с ума. Все та же кровь, мускус и высушенные травы...

И вновь он с неимоверным усилием сделал первый шаг, оторвавшись от стены. В висках стучало, легкие горели, требуя кислород, глаза вылезали из орбит. Все тело испытывало колоссальное напряжение, и только благодаря бушующей в груди ярости он двигался, неспешно, безмерно медленно для такой ситуации, но все же не стоял на месте.

– Что-то еще, что-то еще. Есть что-то. Но что? – бормотала себе под нос ведьма. – Что же это? Проклятие! Хммм, – она словно обезумевшая металась у стола, изрекая малопонятные слова, издавая какие-то совершенно дикие завывания, смех, хихиканье.

Остановилась, замерла, всматриваясь в кубок, и выпалила:

– Чары!

Внезапно она резко повернулась к Бугаю, успевшему сделать еще шаг, плеснула тем, что смешала в кубке. По комнате поползла дымка, в которую колдунья стала вглядываться, а пальцы ее вновь бегали, сплетались и расплетались, словно повелевая туманом.

Ее снова затряс смех, на этот раз она согнулась, схватившись за грудь, без какой-либо возможности остановиться. Она смеялась так, словно сейчас выплюнет наружу свои легкие, слезы текли из ее глаз, она чуть не упала на пол, на колени. Лишь то, что она опиралась руками о стол, спасало ее от этого.

Шаг, еще и еще.

Ведьма дернулась, взглянула на Богдана.

– Проклятие! Одно добралось. Да? – она уставилась ему в глаза, казалось, смотрела в душу. – Да, я знаю, вижу, добралось. Бездна, сколько же там силы. Сколько наших прокляли тебя!

Теперь ведьма смотрела в туман немигающим взглядом.

– Твоя первая кровь, твое первое проклятие направляло остальные. Мясник! Ублюдок! Там, далеко за горами, та наша неведомая сестра была первой! И что же? – вопрос она задала тихо, почти шепотом, а потом заорала:

– Дочка! Твоя дочка, мясник!

Она указала на него крючковатым пальцем и заголосила еще громче с невероятной радостью:

– Твоя дочка – наша!

В этот момент что-то в груди Бугая взорвалось. Легкие, до этого горевшие огнем от нехватки кислорода, сделали глубокий вдох. Казалось, яркое пламя из середины груди разливается по всем его сосудам, заменяя кровь. Так бывало с ним, и он, не веря, все же ждал вновь проявления чуда. Боялся каждый раз, что не произойдет, но ярость приносила ему силы, необузданную мощь.

Сердце сжалось и, казалось, перестало биться, остановилось, по рукам и ногам прошла судорога. Он дернулся и сделал шаг, ощутимо быстрее, чем это удалось ему раньше, затем второй, третий.

– Нет! – ведьма запаниковала. Место радости мгновенно занял страх. Рука ее инстинктивно схватилась за