Отец. Возродить братство - Евгений Колдаев

он пока что не понимал. Стоило ли верить тому, что вымолвила отсеченная голова ведьмы? Может, это ловушка? Но других вариантов, где искать, он не имел. А значит, в данной ситуации стоило поддержать изрядно подпившего, убитого горем и переполненного жаждой мести товарища.

– Други... – начал он, – вы меня из беды спасли.

Все молчали, переведя взгляды с покачивающегося Князя на него.

– Спасли, рискуя всем, – продолжил Богдан. – Так почему же, когда Славомир Борынич просит нас о помощи, мы отказываем ему?

Злой тихо, но очень витиевато выругался и сплюнул сквозь зубы. Торба вздохнул, покачал головой. Проныра хохотнул. Левша кивнул в ответ. Мелкий схватился за голову. А Хромой, пока не вмешивающийся в спор, а лишь растирающий больное колено, так и продолжал молчать. Казалось, ему все равно. Болтун занимался лошадьми. Они отчетливо понимали, что он пойдет туда, куда и все. Он редко сам принимал какие-то решения.

– Безумен, чуть больше, чем полностью, – подытожил Мелкий, усмехаясь и садясь обратно. Обстановка разрядилась.

Князь протянул Богдану руку, а после крепкого рукопожатия проговорил, что скоро вернется и отправился до ближайших кустов. Товарищи расселись и вновь стали созерцать танцующее в костре пламя.

– Это дурость, братки, сучья дурость, – Злой качал головой, продолжая сокрушаться.

– Богдан прав, – высказался Торба. – Спасать его тоже было дуростью, но мы сделали это. Князь – наш товарищ. Один из нас.

– Парни, это же наша земля? – проговорил Левша, пристально смотря на Злого. – Нам представился шанс остаться здесь?

– Это шанс быстрее повиснуть в петле и получить пару саженей посмертного участка земли, – Мелкому также не нравилась эта идея. – Да и воевать, это тебе не баб чужих лапать, тут помереть шансов больше.

– Ты о бабах-то того, помолчал бы, – Левша оскалился. Видимо, слухи, что в Истру его из Кракона отправили из-за некоторых похождений на любовном фронте, не были безосновательными.

– Други, – Богдан поднял руку и почувствовал, что все смотрят на него, затихают, успокаиваются, – давайте по существу. Кто знает о том, что вы сделали?

– Бездна его знает, браток, – Злой смотрел в огонь.

– Бездна его знает, – повторил он, чуть помолчав, а потом добавил:

– Но твою рожу-то много кто приметит, здоровяк.

– Если на то пошло, то вне закона только вот этот здоровяк и есть, – Мелкий хохотнул, указал пальцем в сторону Бугая. – Как он умудрился спастись, никто не ведает. А мы – граждане законопослушные.

– Нас рекрутировал аристократ, Славомир Борынич, наш старый боевой товарищ, – проворчал Торба. – Мы приехали к нему на рождение первенца. Легенда, конечно, так себе. Думаю, все здесь это понимают.

– Какая есть, – Левша, изначально считавший по неясным пока сотоварищам причинам, что им стоит сражаться в этой войне, а не бежать через горы на восток, начал напирать. – А кто спрашивать-то будет? Остроухие с одной стороны, люди с другой. Каждый боец на счету.

– Ты предлагаешь нам опять делать то, что мы хорошо умели и от чего отказались десять лет назад? – хмыкнул Мелкий, помолчал и тихо добавил:

– Воевать – не дрова рубить. Про баб я в этот раз промолчу, раз ты попросил.

Они вновь стали буравить друг друга злыми взглядами.

– Я предлагаю, – Торба говорил медленно, – не впадать в панику, это раз. Перестать спорить и ругаться, это два. Также я предлагаю добраться до ближайшего крупного поселения, это три. Керта, если память не изменяет, – городок, что выше по течению Краки от Истры. Верно, Левша?

Тот утвердительно покачал головой.

– Так вот. Городок небольшой, яснооких там мало, если вообще есть. А в окрестностях-то точно никаких колдунов нет. Пошлем одного или двух в город. Так мы поймем, что на самом деле творится на юге. Слухи, они, порой, быстрее, чем гонцы. Гонцов убивают, а слухи – удел беженцев, контрабандистов и прочего мутного люда. Если... – он осмотрел их всех. – Если наш Князь не одумается и решит повоевать, можем двинуть под его рукой на север, чтобы примкнуть к армии Союза.

Торба вглядывался в лица своих товарищей, пристально ища одобрения и понимания.

– Я не очень-то рад тому, как все сложилось в моей жизни и как складывается сейчас. Думаю, вы тоже. Но то, что сотворят здесь ушастые… – он покачал головой. – Я тоже не могу просто взять и убраться отсюда. Это все же моя Родина. И да, мы вытащили из дерьма Богдана, теперь другой наш товарищ, Славомир, просит нас помочь.

Потрескивало пламя костра, а за их спинами в озере плескалась рыба. Окружавший их ночной лес, зловещий и нелюдимый, был по-своему прекрасен.

– Парни, – Богдан нарушил тишину, – вы вытащили меня, верно, я вам за это благодарен. И Князю в том числе. Думаю, я не могу отказать ему в требовании встать под его начало. Но есть еще кое-что.

– Говори, не тяни, браток, – буркнул Злой, смотря на него исподлобья. – Сегодня многое выплеснулось наружу, давай, подлей еще маслица в огонь. Лей, не жалей. Хуже-то не будет – и так вот посюда уже.

С этими словами он постучал себе по подбородку рукой, символически показывая уровень нечистот, в которых оказался, затем оскалил зубы в улыбке.

– Мыслю, – продолжил Бугай, – что Торба прав. К реке идти надо, это точно. Мы – солдаты, Князь – наш товарищ. Негоже нам бросать его и через горы драпать. – он помолчал, но никто не собирался говорить следующим. Тогда Богдан решил сказать им о своих мыслях насчет дочери:

– И еще – я хочу вернуться в Кракон...

Эта фраза вызвала удивленное ворчание почти всех его товарищей. Пожалуй, только Хромой улыбнулся, да Князь, минутой ранее вернувшийся с новой открытой бутылкой, почти никак не отреагировал, пытаясь занять место на бревне. Он уже изрядно набрался и собирался усугубить состояние еще сильнее.

– Да, други, вернуться. Я хочу найти свою дочь. Понять, что с ней. Это, так мыслю, я смогу сделать только там, – Богдан потер ладони и продолжил:

– Ушастые, вся эта суета, подготовка к осаде, а я уверен, Кракон осадят в ближайшее время, помогут мне туда пробраться.

– Нам, – проговорил Хромой.

Богдан уставился на него. Товарищ, не встревавший в спор об их дальнейшей судьбе, вдруг занял удивившую его позицию.