Дьяволы - Джо Аберкромби

— Вместе со словом «висел» я бы использовала слово… — Баптиста зажмурилась, когда волна ударила по голове и накрыла лицо её мокрыми волосами. Она сдула их с громким фырканьем. — Вяло. Теперь толкайся!

Бальтазар издал звук, подчёркивающий внутренний дискомфорт от этого заявления, и удвоил усилия, толкаясь к берегу. Честно говоря, это нагромождение острых камней, окаймлявших залив, не заслуживало использования громкого термина «берег». Волны собирались и накатывали на скалу, вызывая взрывы брызг высотой со здание, смывая их прямо к водяной могиле всякий раз, когда их плот делал хоть малейшее продвижение. Честно говоря, три больших весла пострадавшей галеры, связанные вместе поясом Бальтазара на одном конце и Баптисты на другом не заслуживали использования громкого термина «плот».

— Толкайся, я сказала!

— Я толкаюсь! — прорычал он, немедленно задохнувшись, получив полные лёгкие морской воды. Он дышал больше водой, чем воздухом с тех пор, как они вошли в этот проклятый залив. Горькая ирония судьбы заключалась в необходимости бороться с ледяной Адриатикой часами, с неиллюзорной возможностью утонуть, когда до земли было рукой подать.

Последнее отчаянное усилие приблизило их достаточно, чтобы Баптиста ухватилась за выступ и подтянулась на скалу.

— Слезай! — прошипела она, её лицо исказилось в напряжённой гримасе в попытках удержаться за плот.

— Ты думаешь… я пытаюсь… остаться?

Волна ударила Бальтазара о камень, и у него хватило сил уцепиться кончиками пальцев, когда вода отхлынула. Камни были скользкими от водорослей, покрытыми острыми как бритва ракушками, он царапал их босыми ногами, скользя, скользя, отчаянно пытаясь найти опору.

— Ах… боже… нет… да!

Он упёрся в твёрдого моллюска большим пальцем ноги и, побледнев от усилий, подтолкнулся, наконец перекатился на спину, задыхаясь как выброшенная на берег рыба, дрожа и трясясь, весь избитый и окровавленный от выпавших испытаний. Только колоссальным усилием воли он смог удержаться от слёз изнеможения.

— Большое спасибо за помощь! — проорал он Баптисте, садясь.

— Ты выглядел так, будто у тебя всё получалось, — бросила она, подтягивая плот на скалы.

— Мне действительно приятно видеть, что ты предпочитаешь спасти свои вёсла — не имея лодки, заметь, — чем помогать человеку, который не так давно спас тебе жизнь!

— Ну, мне нравится этот ремень, — проворчала она, застёгивая пряжку со щелчком. — Что касается спасения жизней, я могла бы поклясться, что спасла твою дважды. Благодарность ничего не стоит, знаешь ли.

— Благодарность? — выдохнул Бальтазар. Она могла быть мокрой насквозь и босиком, но, по крайней мере, вышла из солёной воды одетой от шеи до щиколоток. Бальтазар сбросил штаны, чтобы свободнее двигаться в воде, и теперь ветер давал ему веские причины сожалеть об этом выборе. — Я не думал, что может быть холоднее, чем в море. Теперь я осознаю свою ошибку!

— Вряд ли это твоя первая ошибка, раз ты решил спрятаться в трюме тонущего корабля. — она сердито посмотрела на него, выжимая прядь волос, которая тут же встопорщилась непослушными локонами. — Не стесняйся, можешь нырять обратно.

— Благодарность? — прошипел Бальтазар, махнув рукой в ​​сторону мрачного побережья, холодного моря, плюющегося неба. У него едва хватило сил говорить, но это его не остановило. — За то, что потерпел кораблекрушение бог знает где на бесплодном берегу Далмации?

— Ты жив, не так ли? — прорычала она, явно намекая, будто он жив только с её позволения.

— Благодарность, говорит она! Нельзя и надеяться встретить более снисходительного человека, чем я… — она упёрла руки в бедра и выгнулась, чтобы проорать в небо: «Ха!» — …Но я считаю справедливым предупредить тебя — даже моё терпение имеет пределы. — он потопал к веслам, яростно размахивая руками. — У меня есть ремень, — и он сорвал мокрую вещь и потряс перед её лицом, — Но нет штанов! Что мне делать, позволь спросить, с ремнём, но без…

— Заткни им свою чёртову пасть! — закричала Баптиста, затем схватилась за голову. — Я самая легкомысленная женщина в Европе… — Бальтазар упёр руки в бедра и выгнулся, чтобы заорать: «Ха!» в небо. — Я общалась с ведьмами, общалась с пиратами, сотрудничала с троллями, — она по очереди тыкала ему в лицо пальцами, — Бездушные кардиналы, придурки-аристократы, даже этот проклятый вонючий призрак, который обитал в канализации Генуи...

— Жаль, я пропустил это приключение.

— Я ещё не встречала грёбаного мага, который мне бы понравился, но я всегда находила способ работать с ублюдками, но, клянусь богом, ты... что? — рявкнула она, подозрительно нахмурившись.

Он начал улыбаться:

— Не могу не заметить, ты причислила меня к магам.

Она закрыла лицо руками:

— Надо было уйти после Барселоны.

— Ты начинаешь относиться ко мне теплее! Это был лишь вопрос времени, когда появится почтение, несомненно подобающее одному из самых выдающихся умов Европы!

Баптиста уставилась в землю:

— Спаситель наша, почему ты не утонул.

— Вскоре ты будешь хвастаться, как я был для тебя, пусть недолгое время, другом и коллегой.

Баптиста поморщилась, глядя на небо:

— Спаситель наша, почему я не утонула.

— В своё время мы… ургх. — Бальтазар согнулся от приступа тошноты, желчь хлынула в рот. — Чувствую себя немного — ургх.

— Это связывание. — Баптиста посмотрела вглубь острова. — Принцесса Алексия, должно быть, выжила.

Бальтазару пришлось скрючиться от очередного спазма:

— Благие вести сыплются одна за другой.

— Нам придётся её найти.

— И как конкретно ты предлагаешь это сделать? Все выжившие могут оказаться разбросанными миль на пятьдесят по берегу! Уф! — и его согнул ещё более неприятный спазм. Острая боль, желчь во рту, кружащаяся голова. — Без настоящего чуда мы её не найдём.

Баптиста наклонилась и прорычала прямо ему в ухо:

— Если бы только со мной был один из самых, в жопу, выдающихся умов Европы!

— Прорицание — далеко не самая моя сильная сторона…— замёрзший, больной, отчаявшийся, Бальтазар изо всех сил старался вспомнить, в чём была его сильная сторона. Выбрался из мрака своих страданий и, несмотря на неблагоприятные обстоятельства, невыполнимую задачу, полное отсутствие ресурсов, поддержки или даже штанов, всё же уловил проблеск решения. — Но… возможно… я мог бы разработать ритуал… получив доступ к соответствующему слиянию энергетических каналов…

— Чего?

— Выражаясь языком профанов — каменный круг.

— Друиды? — Баптиста выглядела