Дантал - Абай Тынибеков

жизни с тобой, но впервые боюсь только одного. Однажды подойдёт срок, и мы уже будем хоронить друг друга… Нам придётся это делать. Я старше годами и, конечно, уйду первым, но как же тогда ты будешь без меня? Ты ведь всегда смотрел и шёл только вперёд. Я же старался надёжно прикрыть твой тыл… Лучше не видеть нам ничего этого, и поэтому, наверное, я остаюсь. Это не трусость. Это желание навсегда остаться друг для друга живыми и сильными. Знай, Дантал, если ты скажешь, что всё это не так, то я пойду с тобой.

Дантал молчал. Ему стало трудно дышать. Такой разговор между ними был впервые. Он сам всего лишь вчера не знал, как почти эти же слова сказать Форкису. Но брат опередил, и Дантал понял, что говорить такое и слышать – не одно и то же.

«Первое рождается в тебе, и пока о нём никто не знает, ты вправе сам решать, выражать его вслух или нет. Второе попросту не зависит от тебя», – подумал он, собрался с духом и произнёс:

– Думаю, ты прав, Форкис. Вчера я мысленно разговаривал с тобой. Ты удивишься, но всё, что ты сказал мне, я говорил тебе.

Они оба замолчали, каждый сознаваясь себе в том, что всё, что хотели выразить друг другу сегодня, оказывается, в душе говорили всегда.

– Когда ты собираешься в дорогу? – тихо спросил Форкис.

– Через два дня, – ответил Дантал.

– Знаешь, я хочу посоветоваться с тобой ещё об одном деле, – вновь начал Форкис. – Здесь оставаться ни мне, ни Грому с Борусом и Коматой нельзя. Тейя гостила в Мемфисе. Супруг её сестры, видимо, имеет доступ к командованию городского гарнизона и как-то обмолвился ей о странных событиях, происшедших не так давно на границе в верховьях Нила. Может, они и не касаются нас, но в том, что о нашем появлении в Навкратисе станет известно, я не сомневаюсь. К тому же твои последние приобретения не могли остаться незамеченными. Поэтому я решил не задерживаться здесь и податься на Самос, к себе домой. Да и соскучился очень. Вас с Ортией, Зайдану и воинов мы оставим по пути в Эфесе. Снарядим вам небольшой караван и уже оттуда направимся на остров. Как ты считаешь, это решение будет правильным?

– Признаться, не думал я, что интерес к тому походу ещё жив. В таком случае твоё решение – единственно верное. Вот только Тейя, что будет с ней? – соглашаясь с братом, спросил Дантал.

– Не знаю. Мне нужно поговорить с ней. Если она поймёт меня и примет предложение покинуть этот край и уйти со мной, то с ней мне будет гораздо легче ожидать твоего приезда с Ортией, – Форкис улыбнулся.

– Хорошо. Думаю, продавать дома не нужно. Лишнее внимание нам ни к чему. Есть ещё кой-какие припасы. Вам с Тейей хватит начать новую жизнь, – как всегда в такие моменты, лукаво подмигнув, Дантал также расплылся в улыбке.

От этой доброй и очень важной беседы, от ощущения взаимного понимания и возникшей определённости в действиях братья почувствовали невероятное облегчение.

* * *

Вечером Ортия пришла к Тейе в дом. Та пребывала в растерянности после разговора с Форкисом.

– Ой, не знаю, как быть и что делать! – она расхаживала по комнате, скрестив руки на груди и качая головой. – Всё так неожиданно. Даже не могу представить, что окажусь в другом месте, оставив этот дом. Я ведь родилась в нём и всю жизнь прожила здесь. Форкис – хороший человек, надёжный, верный, но как всё у нас с ним сложится, никто не знает. Или он толком ничего не объяснил, или это я предложенного им не поняла. Сказал, что ждёт ответа, и очень торопит. Я ничего не соображаю. Голова словно набита всяким мусором, ни одна здравая мысль в неё не приходит. А вдруг ничего из этой затеи не получится? Что тогда?

Тейя остановилась и смотрела на Ортию, ожидая от неё ответа.

– Во-первых, тебе нужно успокоиться, – взяв её за руку и усаживая на скамью, спокойно и уверенно произнесла Ортия. – Во-вторых, ты ведь не хочешь остаться одна? Ведь так? Что будет с тобой потом, после того как мы покинем этот город? Ты задумывалась над этим?

– Когда мне было думать? Он пришёл, высказался и ушёл. Я даже слово не успела вымолвить. Утром дай ему ответ. Вот и всё, – негодующе развела руками Тейя.

– Вот и хорошо. Вот и прекрасно. Сейчас всего лишь вечер. Времени достаточно, – будто ребёнку, растолковывала Ортия, присаживаясь рядом с ней. – А теперь представь себе, что мой дом пуст. Прислугу Форкис забирает с собой. Ты в своём доме одна. Пройдёт день, потом другой, и что дальше? Что ты будешь делать? Чем займешь свою жизнь?

– Ну вот и ты туда же! Вы что, сговорились, что ли, свести меня с ума? Я от этих мыслей уже места себе не нахожу. Хожу тут как больная. Спросить, посоветоваться не с кем. Кто ж так поступает? Взял и перевернул всё с ног на голову, а я разбирайся, что да как! Ему хорошо. Он ведь всё уже реши-и-ил, – жалобно протянула Тейя, сжимая дрожащими пальцами ладони девушки. – Что мне делать, скажи?

– Соглашайся, – твёрдо ответила Ортия. – Не поступи и не сделай так, чтобы потом горько сожалеть. Прости меня, но будет поздно.

* * *

Через день в полночь корабль Форкиса отошёл от пристани Навкратиса, держа курс на город Эфес. Два опустевших дома были навсегда покинуты своими хозяевами и всей прислугой. В оружейной мастерской на старой улочке никто так и не услышал звука работы. Город спал, не заметив, что с ним сердечно попрощались несколько его обитателей.

Форкис сам уверенно вёл своё судно, в цепкой памяти храня нужное ему направление и изредка сверяя его с вечными звёздами.

* * *

Небольшой караван, очень схожий с тем, что не так давно прибыл сюда, в Эфес, был готов к отправлению. Саки, держа оседланных лошадей на коротком поводу, выстроились перед ним ровным рядом.

Тейя и Ортия, прощаясь, плакали. Форкис, Дантал, Гром, Борус и Комата стояли чуть в стороне, не мешая женщинам.

Зайдана, словно опомнившись, бросился к одному из мулов, отвязал от него увесистый мешок, принёс его и положил к ногам Форкиса. Из двенадцати мешков с драгоценностями, что были у них с Данталом, теперь на обратную дорогу оставался лишь один, из его запаса.

– Что это? – спросил Форкис, гляда то на Зайдану, то на Дантала.

– Это вам с Тейей его подарок, – ответил