Владек Шейбал - Лейла Элораби Салем

класса на туристический - разница была колоссальная, а купоны, полученные при обмене, позволяли летать в течении трех лет в разные уголки мира. С легким сердцем покинул он остров японского архипелага, лишь находясь на высоте, позволил себе окинуть взглядом зеленую землю под благословенным теплым солнцем, мягкая грусть накрыла его на миг пеленой, когда вспомнились дни, проведенные в общении с другом и незабвенно-волшебные ночи в маленьком домике гейши под сенью персиковых деревьев.

Поначалу Владислав планировал в тот же день вернуться в Лондон, но какая-то тяга к еще незавершенным приключениям заставила его на время отказаться от столь заурядной идеи, дав хотя бы на некоторое время отдых своим телу и душе. Первый пункт начала отпуска стал Гонконг, покоривший Владислава своей удивительной каменной красотой. Через две недели он уже летел в Манилу, дабы воочию насладиться ее золотыми пляжами и колыхающимися на легком ветру пальмами. До черноты загоревший, отдохнувший в тихой азиатской безмятежности - такой интересной и чуждо-непонятной, Влад взял курс на Каир. Когда-то он бывал там и не раз, но никогда туристом, и потому сейчас хотел заполнить ту пустоту от давнего сознания, что ему не удавалось увидеть Пирамиды, прикоснуться рукой в вечности, построенной древними мастерами, уже обратившихся во прах.

Знойное тропическое солнце Азии сменилось жаркими лучами северной Африки. Каир радостно распахнул свои объятия, дыхнул в гостей сухим пустынным ветром, пылью и шумной толпой. Смуглый, невысокий, с большим тонким носом, Владислав не сильно выделялся среди местных египтян, которые воспринимали его если не как своего, то, по крайней мере, как двоюродного брата. Он немного разочаровался, очутившись возле Пирамид и Сфинкса, когда пальцы его коснулись шероховатой поверхности гладких камней. Влад мечтал ощутить в этом древнем сакральном месте нечто интересно-необычное - то, что заставляло захватывать дух и возвышать помыслы по ту сторону реальности, но увы: кругом метались сотни туристов из разных стран, наводнявших воздух разноязычным гомоном, да египтяне, без церемоний предлагающих сувениры и катание на верблюдах.

Вечером в отеле от администратора Влад узнал, что куда интереснее поездка в Луксор, Карнак, где иностранец воочию узрит величественный храм Хатшепсут - этой узурпировавшей власть женщины-фараона, а также древние обелиски и гробницы правителей. При первом порыве ему захотелось тут же приобрести путевку на юг Египта, но, склонив голову к подушке, вдохнув легкую прохладу, отказался от этой идеи - слишком много он путешествует и слишком сильно устает от этого.

Через несколько дней Владислав был уже в Риме - вечном городе. Но больше, чем памятники архитектуры, его тянуло на итальянскую землю потому что здесь он нашел своих родственников - вернее, одного из потомков шотландца Шейбала. Он знал, как двести лет назад три брата, спасая свои жизни, покинули британские острова и устремились по Европе. Дороги братьев разошлись: один отправился в Польшу, другой остановился в Чехии, а третий ушел на юг к теплому Средиземноморью. И вот так много лет назад Владислав отыскал родственника - хозяина небольшой лавочки. Тогда он увидел его и весь замер, на глаза навернулись слезы: итальянец был как две капли воды похож на дядю Адама, таким, каким помнил его Влад в последний раз. Бедный дядя, он так радовался за племянника, а он даже не смог проститься с ним перед смертью. А итальянец, узнав, кем приходится ему странный посетитель, невероятно обрадовался. Позвав жену и детей познакомиться с дальним родственником, хозяин лавки угостил Владислава всевозможными кушаньями, а потом часто звал его в гости, дабы послушать о другой ветви семьи Шейбалов, что родом из Польши. За столь короткое время Антонио Шейбал стал для Влада вторым отцом, перед первым отъездом он одарил племянника подарками и просил передавать привет отцу и матери, и благословение на дальний путь.

Ныне минуло почти двадцать лет. Дяди Антонио и в живых уж нет, а его сыновья и дочери разъехались, разлетелись птицами по Европе - попробуй найди кого-нибудь из них. Прогуливаясь по каменным улицам древнего города, Владислав чувствовал давно таившуюся, все приближающуюся пустоту одиночества, и пустота эта с каждым разом расширялась, обволакивала со всех сторон, затягивала в гнетущий, прискорбный водоворот. Сердце защемило от боли, на глаза выступили слезы. Оглядываясь назад, Влад понимал, но лишь сейчас осознал, как многое потерял в вечной погоне.

Закат он встретил на набережной Тибра, всматриваясь по-новому на знакомый каменный мост, на темную воду реки, в которой красными бликами отражалось заходящее солнце. Сколько раз гулял он по этим местам, сколько вечеров проводил здесь в обществе веселых золотоволосых красоток, но никогда прежде не был в одиночестве, а теперь вечный город смотрелся по-другому - лучше ли, хуже ли - но по-иному. С нарастающей тоской, ощущая себя слишком далеким, слишком непонятным для остальных людей, погруженных в их обычные заботы и нехитрые радости, Владислав с каменным сердцем признался самому себе - впервые в жизни, что потерял гораздо больше, нежели приобрел - так понятнее ощущалось что-то новое, которое могло быть, но ускользало, от этого становясь острее, роднее, желаннее.

Недели беспечного отдыха пролетели незаметно. Снова предстояло возвращаться домой в Лондон, погружаться в знакомый мир театра и кино, вдыхать привычные запахи гримерок, студийных кафешек и ароматы духов прехорошеньких актрис. Вот Хитроу - любимое, роковое место долгожданных встреч и горестных расставаний. Вот знакомая дорога, а там за поворотом - несколько минут езды, родной дом. Как же хорошо на душе, когда после стольких месяцев поездок окунуться в привычную домашнюю обстановку, сесть в гостиной в любимое кресло с чашечкой кофе, а через час отправиться в магазин на углу, купить картошку и, сварив ее в воде, съесть просто с маслом - какое блаженство простая еда после изысков ресторанов и экзотических блюд Азии!

Глава тридцать вторая

Владислав точно знал - а это у него дар, что недолго ему отдыхать дома. Не успел сойти с самолета и разложить вещи по полкам, как на следующий день в восемь часов утра зазвонил телефон, на том конце провода он услышал знакомый голос своего агента, с воодушевлением сообщившего, что Влада приглашают во Францию на съемки фильма, но это еще не все: в собственном театре артиста ждут- не дождутся его возвращения для постановки новой пьесы по Шекспиру. Еще сонный, болезненно-уставший, Владислав глубоко вздохнул, спросил лишь:

Когда?

Через два дня вас ждут в театре, а через пятнадцать дней вы должны быть уже в Париже.

Влад согласился - отказаться не мог, как бы не чувствовал себя слабым. Тело