Преступления фашизма в годы Великой Отечественной войны. Знать и помнить - Нина Константиновна Петрова

У нас с Симаковым есть о чем вспомнить! Он говорит мне: «Описать бы, как мы тикали (бежали) из лагерей». Но описать не так просто. Я решил описать, но у меня не получается. Прошу не быть придирчивыми ко мне. Рукопись пишу впервые, одновременно в Военно-историческую секцию ЧИ АССР гор. Грозного и редакции «Комсомольской правды». Посвящаю боевым друзьям, сражавшимся за Советскую Родину против немецкого фашизма в первые дни Великой Отечественной войны 1941 г. на Белоцерковском направлении и штурмовикам 2-го Отдельного стрелкового штурмового батальона. Отзовитесь, боевые друзья.

Беличенко Д. М.

30 мая 1961 г. г. Грозный

Ф. М-98. Оп. 3. Д. 5. Л. 85–92 об.

№ 90

Самый дорогой человек

В 1945 году нас, узников концлагеря Дора, освободили союзники (англичане) близ города Берген, и когда на второй день прибыл представитель Советского командования, не знаю, какого звания, но офицер, мы первый раз видели погоны. Он, выступая на митинге, сказал, что он представитель Советской Родины. Трудно передать, что было, радовались и плакали не только русские, но и другие – чехи, поляки и многие другие нации. Он был для нас в тот момент самым дорогим человеком, Человеком с большой буквы. Мы его помним и поздравляем с праздником 20-летия Победы нашего народа над фашизмом.

Беляков А. Ф.

4 апреля 1965 г. Луганская обл., г. Коммунарск

Ф. М-98. Оп. 3. Д. 5. Л. 57–57 об.

№ 91

Мой номер был 36 702

…В период временной немецкой оккупации г. Днепропетровска я был членом организации, которая именовалась ОДН. В 1943 году 19 сентября меня арестовало гестапо и приговорило к расстрелу, но 26 сентября 1943 года неожиданно вывезло в Маутхаузен, потом в Мелк, Винер Нойдорф, опять в Маутхаузен, наконец, освобождение. Так я остался жив. Мой номер в заключении был 36 702. Мне часто приходится выступать и рассказывать людям о работе организации и заключении. И всегда люди слушают с большим вниманием.

Пересылаю сохранившуюся листовку 24-летней давности. Вот ее содержание.

«Смерть немецким оккупантам!

Товарищи, враг оккупировал нашу Родину и угоняет наших детей на каторгу в Германию. Советские люди посажены в тюрьмы и концлагеря. Враг беспощаден и жесток. Вставайте на борьбу с фашистами. Уходите в подполье и партизаны. Прячьте молодежь. Не верьте, что немцы в Москве. Москва наша…»

Бойков Владимир Николаевич

25 апреля 1965 г. г. Днепропетровск

Ф. М-98. Оп. 3. Д. 6. Л. 46–46 об.

№ 92

Мы не забыли

Пришла война неожиданно. Шел грозный 1941 год, в наш город ворвались гитлеровские головорезы. Они не щадили ничего: вешали население прямо на столбах, топтали наши парки, уничтожали все, что нашим горожанам было мило и дорого. Потекли темные дни оккупации, начался массовый вывоз населения в Германию. Осенью 1943 года угнали и меня. Как скот, под присмотром озверевших бандитов и овчарок нас заперли в вагоны и повезли. Германия, город Эрфурт, бараки, в которых перебывали тысячи таких, как мы. Стены бараков все исписаны адресами, именами – они оставляли адреса своей Родины.

Первое утро на чужой земле. Всех выстроили в ряд, и начался торг. Да, продавали оптом по дешевке, а в одиночку брали дороже, ходили и выбирали. Немец тонкий, как жердь, выбрал восемь моих землячек, а с ними попала и я. Он вез нас в город Заальфельд на Ведере и поминутно пересчитывал. Несладко было нам, я увидела наших пленных. Жутко было смотреть: живые скелеты, их заставляли делать адский труд. Здесь были люди из многих стран, и все они не имели имен, фамилий, а только номера и знаки. Приходилось работать, но многие саботировали, ломали станки – все, что могли. Я знала группу наших пленных. Один из них вывел из строя главный станок, за что его по-зверски били, немец плевал ему в лицо и заставлял, чтобы тот плевки ловил своими потрескавшимися губами. Парень стойко перенес все, что придумывал этот гад, но не разомкнул рта.

Я видела, как они носили траур по (гибели) дивизий под Сталинградом. Много пришлось пережить побоев, унижений. Были и такие, кто подхалимничал, они у немцев ходили в холуях, доносили на нашего брата.

В 1945 году гитлеровские головорезы, чувствуя свою гибель, взбесились. Они влетели на машине к нам в лагерь в городе Ганновере и расстреляли семь человек. Согнав весь лагерь – мужской и женский – над трупами убитых, старались запугать нас. Мы вдвоем с девушкой по имени Мария (она была харьковчанка) делаем побег из лагеря. Гитлер, чувствуя свою гибель, набрал в свою армию подростков, которые тащились по дорогам отступавшей гитлеровской армии. Немцы тащили за собой все, что могли, угоняли целые лагеря, но многие не покорились, уничтожив охрану, разбегались.

Я видела поверженную Германию, когда она капитулировала. Это было незабываемое зрелище, кругом были вывешены белые флаги: на окнах, балконах – все было бело. Сердце не могло вместить нашу радость. Буквально все делали себе большие красные звездочки и носили на груди. Мы находились на территории союзных войск. День Победы. Я его запомню на всю жизнь. Было утро. Весеннее майское утро. Оно и несло с радиоприемника нашу русскую речь, говорила Москва, а мы слушали и плакали, плакали от счастья: говорила наша Москва. К нам приехал офицер – представитель нашей Советской Армии. Состоялся митинг, посвященный Дню Победы. В почетный президиум были избраны узники лагерей, представители союзных войск, и мне выпало счастье сидеть за столом, покрытым красным полотнищем. Говорили много, говорили, что война никогда не должна повториться. Эльба! Наконец мы видим своих солдат, русских солдат и девушек, солдат, которые во имя жизни и мира прошли нелегкий путь до Эльбы, неся радость освобождения и мир людям многих стран. Я видела совсем свежие холмы, на которых, как памятники, лежали русские каски.

Я низко кланяюсь всем, кто шел, чтобы освободить нас, шел, не жалея жизни. Всегда вспоминаю тех, кто навечно остался лежать под холмиками. Да, мое поколение испытало многое. Мы почти все отцы и матери. У нас растут дети. Чтобы никогда они не испытали того, что выпало на юность их матерей и отцов. Так пусть никогда не смолкает смех влюбленных, детские улыбки.

Милая «Комсомолка», возможно, это письмо не будет напечатано, так передайте привет через газету бывшим военнопленным – Борису Копылову, москвичу Павлу Борченко, девушкам из лагерей Лидии Берестовой, Людмиле Буденой, Нине Масленниковой. Хотелось узнать, как сложилась их жизнь.

Бурлакова Татьяна

5 мая