Я, Юлия - Сантьяго Постегильо

Столкновение солдат двух войск в центре поля боя, расположенного в нескольких милях от Лугдуна, было ожесточенным, свирепым, кровавым. Ни одна сторона, однако, не добилась решающего перевеса – по крайней мере, в эти первые минуты.

Замыкающий отряд войска Альбина

– Пусть в бой вступит первая шеренга пехоты, – повелел император.

Он не хотел, чтобы легионеры любой шеренги сражались слишком долго и оказались изнуренными. Когда уступаешь в числе, нужно уметь распределять свои силы с величайшей точностью.

Замыкающий отряд войска Севера

Септимий понаблюдал за передвижениями вражеских воинов, быстро посмотрел направо и налево, поднял обе руки. И его брат Гета, и легат Цилон поняли, что нужно делать. Первая шеренга паннонских легионов вступила в бой, заменив «вспомогательных», – так же, как у противника.

Обычно лучшие части приберегали для завершающей части сражения, но Север решил, что в этой битве чашу весов может склонить что угодно, и тот, кто будет определять ее ход, получит преимущество. Поэтому лучшие, самые верные войска – верхнепаннонские легионы – образовали первую и вторую шеренгу, а мезийские, над которыми начальствовал Гета, – третью.

Север не мог знать, что Альбин принял точно такое же решение. Против них были брошены лучшие британские силы. Испанскому легиону Руфа предстояло ждать до конца боя.

Главный очаг сражения

«Вспомогательные» быстро покинули поле боя. Воины были счастливы выйти из схватки, которая по своей жестокости напоминала самые тяжелые приграничные сражения. Это оказалось для них неожиданностью. И все же британские легионеры знали, что враги будут драться безжалостно. Им было понятно, что идет гражданская война, в которой решается судьба империи, и что император Клодий Альбин – как и вражеский император Север – будут беспощадны к проигравшим. Одержать верх в этом сражении значило гораздо больше, чем победить в любой из стычек с варварами, которые случались у них в прошлом. Потерпев поражение на границах империи, можно было отступить на земли, подвластные Риму, сделать передышку и вновь перейти в наступление. Здесь же отходить было некуда. За побежденными, знали солдаты, будут гнаться, пока не настигнут в самом отдаленном уголке империи. И даже вид крепких стен Лугдуна не очень-то утешал людей Альбина. А людей Севера не успокаивало знание того, что Рим у них в руках.

Столкновение между легионами сопровождалось дождем из стрел, обильно пускаемых лучниками с той и другой стороны.

– Черепаха, черепаха! – кричали центурионы обоих войск. Альбин и Север применяли одни и те же приемы и в нападении, и в обороне.

И вот они, первые потери.

С обеих сторон.

Но ни одна когорта не замедлила своего продвижения. Гигантские черепахи, казалось, получали ранения – легионеры, настигнутые стрелами, падали на землю вместе со своими щитами, и небольшой участок построения оставался открытым, – но все же неумолимо шли на врага.

Послышался звон щитов: в схватку вступили легионеры первой шеренги. Солдаты теснили друг друга при помощи умбонов; между щитами засверкали тысячи острых гладиев – легионеры неистово орудовали ими, чтобы колоть, чтобы ранить, чтобы убивать.

Грохот боя поднимался от земли к ясному, безоблачному небу. Боги – высокопоставленные зрители – могли свободно наблюдать за бешеной сшибкой. Но в тот день боги не обращали внимания на людские несчастья. С каждой минутой к ним летело все меньше молитв. Появился еще один бог, который отбирал у них верующих. Римские небожители чувствовали себя униженными, и их мало волновали превратности жизни людей, которых они считали неблагодарными.

Накал сражения усиливался.

Замыкающий отряд войска Альбина

– Второй шеренге вступить в бой! – приказал император, явившийся из Британии, вновь перестраивая свое войско с большой осторожностью.

Борьба была равной, а следовательно, грозила затянуться далеко за полдень. Чтобы воины не дрогнули в смертельной схватке, их надо было постоянно менять.

Главный очаг сражения

Вторая шеренга британских легионов вступила в бой со второй шеренгой паннонских легионов: казалось, Север собирается повторять все ходы своего противника. Мечи и щиты вновь принялись яростно ударяться друг о друга посреди равнины, и все это для того, чтобы потеснить врага на каких-нибудь несколько шагов. Но это не удавалось сделать ни одним, ни другим. Ряды оставались сомкнутыми. Были раненые, но тех, кто уже не мог держать меч, заменяли свежие солдаты.

Альбин бросил на врага воинов третьей шеренги – Седьмой легион «Близнецы» из Испании вместе с частями, набранными в Лугдуне, и добровольцами со всей Галлии. Против них сражалась третья шеренга Севера – легионеры из Мезии.

Тучи стрел и копий, одна за другой, обрушивались на тысячи щитов с обеих сторон, порой пробивая их и раня бойцов, порой вонзаясь в дерево.

Ни тем ни другим не удавалось продвинуться вперед.

Повсюду была кровь, она собиралась в вязкие липкие лужи.

Был уже шестой час дня, и в бой вступили воины вспомогательных частей. Им выделили достаточно времени, они успели отдохнуть, набраться сил, выпить воды, некоторым даже удалось поесть вяленого мяса и соленых галет. Они безудержно ринулись на врага, не желая уступать в доблести легионерам обоих войск. Никто не хотел, чтобы начальники упрекали их в недостатке боевого пыла.

Море крови, множество убитых и раненых, беспощадная схватка без единой передышки… и все это пока ни привело ни к чему.

Воинов из передних рядов уже не раз и не два сменяли запасные, битва не прекращалась.

Седьмой час.

Рим, весь Рим обескровливался – минута за минутой.

Восьмой, девятый, десятый…

На западе мира закатывалось солнце.

Британские и паннонские легионы пошли друг на друга в который уже раз за день.

Ни Альбин, ни Север не отваживались отдать конным частям, образовывавшим крылья их войск и стоявшим в запасе, приказ двинуться с места. Если бы строй пехоты оказался прорван в каком-нибудь месте, потребовались бы все всадники, чтобы заткнуть брешь. Иначе она могла расшириться – тогда боевой порядок непоправимо смешается.

Одиннадцатый час.

Солнце скрылось, только его лучи еще освещали покрасневшее поле битвы, где трава из зеленой сделалась темной, почти черной.

Замыкающий отряд войска Альбина

Альбин сделал глубокий вдох.

– Ради Юпитера! Отступать! Всем! – закричал он, и букцинаторы задули в свои трубы, передавая распоряжение всем легионам.

Замыкающий отряд войска Севера

– Отходим! – велел Септимий.

Отступление Альбина было предельно упорядоченным, оно не давало Северу возможности что-либо предпринять, особенно в ночную пору. Разумно, весьма разумно…

Завтра будет другой день.

Север сглотнул слюну. Он не рассчитывал на то, что воинам придется биться целый день без роздыха. Сражение оказалось необычным, и это смущало полководца. Впервые за много лет он не знал, что делать, кроме