Словенская Русь - Николай Васильевич Соколов

Войнег попытался объяснить, но быстро запутался, и ему на помощь пришел Милогост. Святослав обещал обязательно зайти, чтобы отметить их встречу, а заодно выяснить обстановку в землях словен, ведь Мстивой наверняка будет расспрашивать его не только о сражении на озере Нево.

И на следующий день они допоздна засиделись в корчме, вспоминая совместную поездку к хазарам. А вот встречи с великим князем русов и вендов пришлось ждать долго. Только через несколько дней после того, как Мстивой приехал в Миллин, словен к нему пригласили. Князь дожидался приезда брата Вислава, которому собирался поручить уже неизбежную войну с изборским князем.

Прежде всего Мстивоя интересовало, на кого они смогут там опереться и какими силами располагает Буревой. Из расспросов словен выяснилось, что большинство сударов поддерживают старшего внука Гостомысла и рассчитывать можно только на старшин, недовольных попиранием их прав новым князем.

– Похоже, война предстоит тяжелая, – подытожил Вислав, когда словене ушли. – И долгая.

– Но вести ее придется. И не только из-за торговых путей в Хазарию и Биармию, – произнес жестко старший брат. – На землях веси и мери осело много наших людей, и, если мы не придем им на помощь, их всех вырежут.

– И все же мне кажется, нам не стоит воевать самим, это только объединит словен и кривичей, – заметил руянский князь, которому совсем не хотелось провести несколько лет вдали от дома. – Если тебя не устраивает Вадимир, давай поручим вести военные действия другому внуку Гостомысла – Рюрику?

– Он для словен такой же чужак, как и мы с тобой.

– Зато один из законных наследников умершего деда. Кстати, Рюрик неплохо себя проявил в походе на Константинополь и, мне кажется, быстро наведет порядок в землях словен.

Мстивой и сам не раз думал о сыне их кузена Улеба[57], его только смущало, захочет ли Рюрик пойти против двоюродного брата. А главное, какие требования он выставит. Ведь было ясно, что без серьезной помощи от великого князя ему Буревоя не одолеть.

– Ладно, подумаем, время еще есть.

Однако насчет времени Мстивой ошибался: приехавший тем же вечером двоюродный брат Дихон сообщил о захвате словенами Любшанской крепости и гибели всех ее защитников. Об этом он узнал от купцов, ладью которых во время шторма выбросило на косу, отделявшую Витландский[58] залив от моря.

– Сведения важные и не для посторонних ушей, поэтому я приехал сам, – заканчивая рассказ, пояснил великокняжеский тиун Трузо[59].

– Это ты хорошо сделал, – похвалил его Мстивой. – Мне как раз надо с тобой кое-что обсудить. После гибели Будогоста я надеялся, что Буревой не решится на открытую вражду с нами. Разумеется, он поплатится за свое вероломство, после чего законным наследником Гостомысла будет считаться твой племянник. И как, думаешь, к этому отнесется Рюрик?

– Ты меня, честно говоря, озадачил, – признался растерянно Дихон. – Мне кажется, все будет зависеть от того, как воспримут Рюрика словене.

– Противники Буревоя его поддержат, а с остальными придется разбираться, как это всегда бывает. Я пока хочу только знать, захочет ли твой племянник стать словенским князем или нет? Именно сейчас, когда понятно лишь то, что за власть придется драться.

– Ты же понимаешь, что вот так сразу мне ответить сложно…

– Хорошо, давай отложим этот разговор до утра, – решил Мстивой. – Ты устал с дороги. Отдохни, подумай, а завтра мы его продолжим.

Отвечать за племянника на такой вопрос Дихону было на самом деле трудно. Для войны за власть в княжестве словен понадобятся большие силы, а главное – средства, которых с учетом даже доставшейся им доли добычи от похода на Константинополь вряд ли хватит.

С другой стороны, если Рюрик станет словенским князем, то племяннику придется навсегда отказаться от должности тиуна Трузо, которую после гибели брата Улеба занимал Дихон как старший в роду. А тиун Трузо был не только наместником великого князя русов и вендов в землях эстиев, но и князем тамошних витингов.

Той ночью Дихон долго не смог уснуть. Размышляя о предстоящей войне с Буревоем, он решил, что прежде, чем отвечать на вопрос двоюродного брата, надо выяснить, на какую помощь от него сможет рассчитывать Рюрик. Тиун Трузо полагал, что даже пять сотен варягов, обещанных Мстивоем, помогут ему убедить племянника согласиться.

«…Но все равно действовать лучше через Умилу, – подумал он, засыпая. – Мать быстрее его уговорит…»

Глава третья

Неудачный набег князя полабов Драговита на саксов вынудил короля[60] ободритов прийти ему на помощь. Ответное нападение гализатов[61] они отбили, но полабский князь был тяжело ранен и на следующий день скончался. Табомыслу следовало известить об этом младшего брата Драговита, который должен был стать новым князем полабов.

По слухам, Радмир служил у дяди Мстивоя, и король не стал посылать к нему гонца, решив сам съездить к великому князю русов и вендов. Но вернувшемуся в Зверин, где тогда находился королевский двор, Табомыслу доложили, что его уже два дня дожидается посол франков Витгар.

– Передай, чтобы приходил завтра после полудня, – велел сильно уставший и замерзший в дороге король ободритов.

Но сразу пойти отдыхать у него не получилось. Жена Людмила сообщила о болезни Славомира, и королю пришлось навестить сына, а потом переговорить с лекарем Гомолом, который заверил, что у мальчика обычная простуда и он скоро поправится.

Выпив перед сном вина с медом, король ободритов проснулся отдохнувшим и бодрым, что не могло не порадовать его перед встречей с Витгаром. Отношения с франками испортились при старшем брате[62] Табомысла, когда размер дани с ободритов увеличился в разы. Ее выплата и являлась главной причиной вторжений франков в земли ободритов.

– Сколько можно объяснять, что мы не в состоянии платить дань в двести фунтов, да еще не монетами, а по весу[63], – возмущался Табомысл, вновь услышав от посла требования короля восточных франков. – Не говоря уже о задолженности.

– Значит, ваши земли будут опять разорены, – пригрозил канцлер Витгар.

– Они в любом случае будут разорены, – печально признал король ободритов. – Или ты думаешь, сбор такой суммы менее обременителен, чем война? Если Людовик желает с нас хоть что-то получить, пусть уменьшит ее вдвое.

– А долг?

– Когда он примет мое предложение, постараюсь выплатить и задолженность. Но не сразу и только за последние пять лет.

Табомысл понимал, что вряд ли наберет такую сумму, но, зная жадность франков до серебра, надеялся оттянуть нападение. К тому же, если Людовик примет его условия, можно будет