Дантал - Абай Тынибеков

этой местности, особенно там, впереди. Второе. Возьмёшь последнюю сотню и всех вооружённых мастеровых. Отойдёшь на полудневный переход на запад и будешь продвигаться одновременно с нами. Сообщаться через гонцов. Для быстроты распредели их сам. Приступай.

– Ударим по ним и с правого фланга. Заодно будем знать, нет ли там их войск, – проводив взглядом сотника, пояснил свои действия старший.

– Верно, – согласился Гурис.

Уже через некоторое время Сиргс привёл к ним одного из проводников.

* * *

– Скажи, Форкис, – голос десятника прозвучал довольно громко, – тебе доводилось сражаться?

– Бывало, – ускорив коня и приблизившись к нему, сдержанно ответил тот.

– Своих людей ты знаешь, вот и будешь ими командовать. Ты понял?

– Да.

– Держись меня, что бы ни случилось.

– Понял.

– Я надеюсь на тебя.

– Да понял я.

* * *

Солнце едва блеснуло своими первыми лучами по горным вершинам, а войска Бруакера уже вытянулись двумя ровными плотными рядами от их подножий строго на запад.

Впереди, почти в самом центре, выстроились двадцать боевых колесниц с лучниками.

Враг приближался и уже был виден.

Конница персов, разбившись надвое, шла на флангах.

Между ними, прикрываясь огромными щитами, также в два сомкнутых ряда двигалась вся египетская пехота, отличавшаяся от воинов Напаты лишь наличием кожаных панцирей, в остальном же являя собой её точную копию.

На расстоянии трёх полётов стрелы наступающие навстречу друг другу армии остановились.

Поднятая пыль медленно оседала, проясняя видимость.

Шурдия, гарцуя на резвом скакуне, выехал далеко вперёд.

Помня переданное ему самим сатрапом веление царя царей не вступать без надобности в битвы, зная о присутствии в своих войсках «глаз и ушей» властителя, коим мог быть любой из его воинов, он решил прежде всего провести переговоры с командующим вражеских войск.

Поняв его намерение, Бруакер также направился к нему.

– Приветствую тебя, доблестный напатийский военачальник! – произнёс на египетском языке Шурдия.

– Будь и ты в здравии! – вглядываясь в лицо перса, ответил тот.

– Я не желаю войны с тобой и нахожусь здесь по другой причине. Готов ли ты выслушать меня? – спокойно продолжил Шурдия.

– Так далеко в чужую землю не входят, не спросясь. Не так ли? Но я готов к беседе с тобой, даже если она будет последней.

– Что ж, хорошо. Тогда слушай. На границе, что пролегает между нами, странным образом пропало много подданных царя Персии, и все следы ведут в ваши земли. Что ты можешь прояснить о таком исчезновении людей?

– У моего правителя в достатке и своего народа. Уж не хочешь ли ты обвинить его в низких поступках?

– Как видишь, я лишь пытаюсь объяснить своё присутствие здесь и говорю тебе ровно столько правды, сколько ты слышишь. Тебе не следует пытаться обвинить меня в том, чего я не имею в помыслах.

– Тогда почему ты не прибыл к моему царю и не спросил обо всём у него? Вместо этого ты молча входишь в его земли и при этом ведешь себя как хозяин.

– Всё, чем я воспользовался у вас, уместится в нескольких бурдюках, и кроме этих глотков воды я ничего не взял. Ну а за убитую старую птицу я готов заплатить. Разве так поступают те, кто имеет дурные намерения?

– По-твоему, выходит так, что каждый, кто только возжелает, может беспрепятственно следовать там, где ему вздумается, при этом для него достаточно иметь всего лишь свою пищу, а всё остальное не имеет значения? Вот ты бы сам как отнёсся к подобному появлению чужаков в своей земле?

– Что верно, то верно. Мало кому такое будет по душе, но, прежде всего, нужно надёжно оберегать рубежи земель своего властителя и не давать даже малейшего повода для возникновения каких-либо недоразумений. Коль нет такого порядка, происходит то, что ты видишь, и моей вины в этом нет. Я ответил на все твои вопросы, ты же оставил безответным мой единственный вопрос.

– Признаюсь, мне неизвестно о пропаже ваших людей, но я перед тобой и одно лишь могу сказать тебе: разворачивайся и срочно покинь эти земли. Иного не дано. Я исполняю волю своего правителя.

– Тогда ты должен ясно понимать, что и я не по своей какой-то личной прихоти нахожусь здесь.

Бруакер молча развернул коня.

Оба полководца направились к своим войскам.

Шурдия вернулся на левый фланг.

– Сотник Сиргс других их войск не обнаружил. Похоже, они все здесь. Он не замечен ими и уже обошёл их, как и было велено ему тобой, – сообщил командующему стремительно подлетевший Гурис.

Тот нервно развернул скакуна.

– Хорошо. Будем атаковать. Другого выхода уже нет, – с этими словами Шурдия вытянул вверх руку блеснув полотном меча, приподнялся в седле, оглянулся по сторонам и указал в сторону врага.

Гурис возглавил конницу правого фланга. Громкой дробью ударили в барабаны. Отряды двинулись вперёд. Одновременно навстречу им тронулись и напатийцы. Их боевые колесницы на ходу выравнивались прямо перед египетским строем. Замысел Бруакера был понятен Шурдии.

Врезавшись в ряды его пехоты, внеся в них сумятицу, надвое разорвав её в слабом месте, окружив обе части по отдельности, тот явно намеревался завершить сражение разгромом каждой из них. Шурдия был готов к такой тактике.

Войска медленно сближались. Первыми не выдержали напатийцы. Рванув с места, колесницы устремились на египтян. Парные лошади, умело управляемые возницами, по бокам от которых находились по два лучника, быстро сокращали небольшое расстояние. Опытные египтяне тут же осыпали их стрелами и, не принимая удара, плотно прикрывшись щитами, раздвинулись перед ними, пропуская сквозь свои ряды. Вторая линия их пехоты мгновенно развернулась и вновь выпустила тьму стрел и копий, но теперь уже в спины проскакаквших мимо лучников. Сражённые в упряжках кони с грохотом падали, увлекая за собой свои раненые и здоровые пары вместе с колесницами, летевшими с треском через тела. Вскоре только несколько из них, чудом уцелевших, потеряв кто возниц, кто воинов, описав широкий круг, остановились в отдалении, не решаясь прорваться обратно, надеясь на помощь своей пехоты. Та, приотстав вначале, уже сошлась в битве с противником. Персидские сотни, заворачиваясь полумесяцем, охватывали её с боков. Перекрывая стук барабанов, земля наполнилась звуками боя: ржанием лошадей, лязгом оружия, стоном увечных и криками дерущихся. Стоял невообразимый гул.

Самым неожиданным для напатийцев стало внезапное появление за их спинами свежей персидской конницы. Теперь исход сражения был предрешён. Уже не имея никакой возможности для отступления, побросав оружие, все воины Напаты упали ничком на землю, поднимая руки над головами.

По команде Шурдии битва была прекращена. Кружась на коне посреди своих склонённых войск, Бруакер озирался по сторонам, ещё не веря