Демократия, не оправдавшая надежд - Александр Владимирович Быков

командир Вологодского полка Валерий Афонский, кадровый офицер, в прошлом капитан царской армии, поступивший весной 1918 года на службу к большевикам, – это британский монитор[7], нам с макленками против их пушек никуда.

– Отставить панику! У меня есть приказ штаба армии удержать Шидрово.

Такого приказа у Павлина не было, как и приказа о наступлении. Он делал всё на свой риск, мечтая, как и в августе, заслужить похвалу самого Ленина.

В темноте со стороны Двины показалась вспышка. Монитор ударил по позициям красных из большого калибра. Снаряд угодил в береговой склон, оставив глубокую воронку.

– Братцы, тикайте!

Первыми побежали балтийцы. Они устремились в деревню, но неожиданно оттуда тоже стали стрелять.

– Измена!

Балтийцы устремились в сторону дороги, ведущей в соседнюю деревню Чамово, где на стоянке располагались пароходы красных. Вологодский полк, понеся потери от артиллерийского огня противника, стал отходить под защиту огромных десятин, так крестьяне называли связки бревен которые готовили к отправке в Архангельск.

Одно из орудий красных замолчало.

– Что такое?

– Обслуга сбежала! Прикажите отступать?

– К чертовой матери! – Павлин выскочил из укрытия. – Заряжай очередью!

Пушка Маклена могла выстрелить пять зарядов один за другим очередью. Какой-то солдат зарядил оставленную макленку.

– Огонь! – Павлин, раскрасневшись, командовал батарей, забыв, что командующий фронтом не должен находиться на передовой.

– Павлин Федорович, ради бога, пойдемте в укрытие! – Командир Вологодского полка умоляюще посмотрел на Виноградова. – Что вы делаете? Вдруг вас ненароком ранят или убьют!

– Значит я умру за дело нашей революции, – отшутился Виноградов. Но совету бывшего офицера последовал и укрылся за десятиной.

– Этот бой мы тоже не проиграли, я вижу у белогвардейцев на судне начался пожар, – сказал он, глянув в бинокль.

Огонь с корабля белых, зашедшего в Вагу, прекратился, судно дало задний ход.

– Победа! – Закричал Виноградов.

– Обождите, – остановил его Афонский.

– Почему?

– Если сейчас они произведут высадку пехоты, нам несдобровать, придется отходить.

– Не сунутся в темноте, до утра бой окончен, – ответил ему Виноградов.

– Все равно, надо отойти, – настаивал Афонский, – у нас за спиной деревня, крестьяне настроены враждебно, могут в любой момент ударить в спину.

В это время со стороны Двины снова показалась вспышка, и тяжелый снаряд ударил совсем рядом с церковью.

Цепь вологодских стрелков, для многих из которых это бой был первым, начала пятится без всякого приказа. Еще немного, и полк побежит.

– Куда? Назад! – Закричал Виноградов.

– Их не остановить, – вступился за своих Афонский, – мы не можем ответить противнику, и он просто расстреливает нас, надо отходить в лес хотя бы до утра, там проведем передислокацию, отдохнем и с рассветом вернем позиции.

Понимая что силы не равны, Виноградов с явным нежеланием приказал:

– Медленно отходим мимо деревни в сторону леса, паники не создавать.

Поредевший отряд продолжил отступление.

– Завтра балтийцев и тех, кто бежал, – под трибунал за оставление поля боя без приказа. Полагаю, что надо применить децимацию, – процедил сквозь зубы командующий, – отступление целиком на их совести.

– Не крутовато? – Спросил Афонский.

– В самый раз.

– А что это такое децимация? – Поинтересовался оказавшийся рядом вестовой.

– Это когда за трусость расстреливают каждого десятого в назидание другим. Вот завтра выпадет тебе карта, и все, пойдешь в расход.

Мальчишка побледнел.

– Ладно, – усмехнулся Афонский, – беги вдоль цепи, передай мой приказ об отходе.

Вестовой сломя голову полетел выполнять приказ.

– Товарищ Виноградов, нам тоже пора отходить, не ровён час, британец снова начнет стрелять, – с явно выраженным вологодским говорком заметил кто-то из штабных.

– Вы идите, – махнул рукой Виноградов сопровождающим, – я сейчас.

Подмигнул говорившему штабисту.

– Пойду поставлю мину и догоню вас. Это на случай высадки противника, – добавил он, увидев недоуменный взгляд Афонского.

Штабные немедленно начали движение назад и через минуту пропали в темноте ночи.

Виноградов оглядел позиции, никого. Зашел за соседнюю десятину, присел по большой нужде, он давно уже терпел, но при людях было как-то неудобно.

И в эту минуту с английского монитора снова дали залп.

Один из снарядов попал в нижнюю часть десятины, раскрошив в щепу несколько толстых бревен. Но самое главное, выстрел сдвинул с места многопудовую махину. Бревна покатились и накрыли присевшего под ними Павлина Виноградова. Выбраться из под завала самостоятельно он не смог. Тяжелейшая контузия, множественные ушибы.

Британский корабль продолжил обстрел. Снаряды ложились совсем рядом с церковью. Не подойти. Впрочем, никто и не пытался. Штабные, спасая свою жизнь, все дальше удалялись от опасного места.

Прошел час.

– Подождите, где же товарищ Павлин?

– Придет, прилетит на крылышках к самому пароходу в Чамово ваш Павлин, – съязвил командир балтийцев.

– Зря осклабился, завтра всех вас судить будут. Я слышал, как Павлин Федорович об этом говорил. Всех, кто побежал, под трибунал и пиф-паф, – штабной работник сделал ладонь пистолетом.

– Да иди ты, – поморщился балтиец, – никто не посмеет поднять на нас руку. Мы, моряки Балтики, совершили революцию!

– Не только вы, – ответил штабной работник, – Павлин Федорович как-то говорил, что он участвовал в разоружении отрядов Корнилова, чем спас страну от военной диктатуры.

– А мне он говорил, что участвовал во взятии Зимнего, – добавил другой штабист. – По всему выходит, что командующий у нас героический.

– Пора бы ему уже появиться, – заметил командир Вологодского полка. – Не случилось ли чего?

Прибежал вестовой.

– Разведка докладывает: противник высадил на берег отряд, они занимают наши позиции.

– Где же командир? – Штабные не на шутку обеспокоились, все разговоры стихли.

– Смотрите, дом зажгли!

Небольшая диверсионная группа прошла сквозь брошенные красными позиции, заняла здание штаба и после осмотра дома подожгла его. В темноте они ничего подозрительного не заметили и вернулись на корабль.

– Видимо, у них в деревне связной, перестали палить вскоре после нашего отхода, выслали десант, – заметил Афонский, – подождем до утра. Их суда имеют повреждения и отойдут вниз по реке до Березника, тогда и будем возвращаться. Павлин Федорович наверняка спрятался где-то там, на позициях, в темноте им его не найти.

– С контрой в Шидрове будем разбираться по-нашему, по-балтийски, – заметил командир моряков, – вздумали еще по нам палить из ружей, когда мы отходили. Всех мужиков надо в штаб к Духонину отправить, чтобы помнили моряков с Балтики.

– Куда отправить? – Не понял один из штабных. – Разве генерал Духонин служит красным?

– Черту он в преисподней служит со всем своим штабом, понял? – Криво усмехнувшись, ответил моряк.

Красные расположились на привал в лесу за деревней, до рассвета у них было немного времени на отдых. Штабные не спали, они ждали возвращения Виноградова. Командующий так и не появился.

Глава 9

Поучиться в учительском институте вологжанке Августе Степановой не удалось. В начале сентября