1916. Волчий кош - Тимур Нигматуллин

Ведь сюда, в степь, он пришел практически голый: рубаха да шалбары в заплатах, калоши на ногах. Работать начал с самых низов. На базаре двор мел, затем за лавками прибирал, сторожил… Как скопил первые деньги (два года экономил на всем, в тех же калошах и ходил) – первый закуп сделал, небольшую лавку открыл. Сначала пряности, затем урюк, с оборота и на ткани перешел. Лавка лавкой, а службу на базаре не бросал. Главой там за красивые глаза не поставят. Его, Джалила, тридцать лет по этим торговым рядам жизнь мордой таскала: то вниз кинет, то вновь на ноги даст подняться. Помимо лавки, и мантышные поставил, и для людей фотоателье построил. Обещал городу второй театр дать. Но это пусть татары делают, у них намного умнее выходит – петь и танцевать они мастаки.

И вот, сколько городу ни помогай, сколько ни строй, сколько ни торгуй на праздниках, да и просто так нищих ни корми – благодарности особо не жди! В базарный день приведут коней да баранов степняки на торг, скривят свои рты, презрительно плюнут на землю: «Сарт. На нашей земле торгуешь! Помни это, сарт!» Кто мешает им самим торговать? Он, как глава базара, сам первый зазывает всех на торг. Рад, когда новая лавка ставится. А уж когда что-то строится из камня, то и салют в честь постройки не жалко на ярмарке запустить. Почему же их так не любят? Может, из-за денег в долг? Вон сидит Тропицкий. У самого Степана Кубрина в лучших друзьях и помощниках ходит. А у Кубрина в подчинении банк, и в банке том проценты повыше, чем у Джалила! Только «Степному банку» почет и уважение, а Джалилу: «Сарт! Помни, сарт…» Он и помнил… Поэтому с утра всех главных по семьям собрал, предупредил: гроза уже рядом, прячьте товары!

Чайханщик Хамза принес в разукрашенном голубой глазурью табаке плов. Рис, аккуратно разложенный по всему блюду, собирался горкой к центру, дымясь, словно курящая сопка. Сорт девзира, отдававший розовым, как неспелый гранат, оттенком, будто специально выведен для плова – зернышко к зернышку не прилипает, стройно лежат, ждут, когда рукой их в щепотку сомкнут. Поверх риса чайханщик разложил островками шайбы шоколадной кураги, раскидал черными звездами созвездия изюма и барбариса. А по краям, вдоль расписного обода, выложил кусками мясо ягненка.

– А! – прицыкнул языком Джалил, отрываясь от своих мыслей. – А! Андрей Иванович! Может, все-таки сначала покушаем?

– С чаем сразу, – согласился Тропицкий.

– Куда без чая! Хамза! Кок чай, и плов укрась.

Чайханщик принес на подносе чайник, расставил пиалы и достал небольшой квадратик, плотно завернутый в пергамент. Под оберткой оказалась коричневая масса, спрессованная так сильно, что Хамза с трудом отломил ногтем небольшой кусочек и тут же положил его сверху на горку риса. Кусочек мигом обмяк, поплыл по горячему плову, проникая все глубже и глубже между зерен риса. Тропицкий с недоверием посмотрел на Джалила, затем перевел взгляд на двоих сидящих за столом сартов. Те как ни в чем не бывало ждали, когда гость первым зачерпнет горсть плова.

– Давай все-таки дело! – сказал уездный начальник. – Я вижу, про Иманова ты уже знаешь?

Джалил сделал круглые глаза.

– Не дури голову, – предупредил Тропицкий, – вас издалека видно. Бегаете все утро, товары прячете. Сегодня базарный день. С утра на рядах был… Никого нет!

– Так рано еще, – развел руками Джалил, – куда торопиться?

– Рано… – задумчиво произнес Тропицкий. – В другой день вы с ночи уже там. Если не знаете, так я скажу. У города стоит… Байщегул в курсе, а вы нет?

Джалил ответил честно:

– Своих всех предупредил. Нападет или нет… Всевышний все видит!

– Видит! – Тропицкий взял деловой тон. – Ты меня знаешь, Джалил. На город он не пойдет, казаки встретят. А если и сунется, то головы не сдержит – снесут!

– Знаю, – согласился Джалил, – но вы же, Андрей Иванович, не за этим пришли, не сартов спасать? Верно?

Теперь пришла очередь Тропицкому отвечать честно. Он отпил чая из пиалы и, отодвинувшись от стола, привстал, показывая всем видом, что говорить с Джалилом хочет с глазу на глаз. Мгновенно поняв это, сарт рукой показал двоим, чтоб оставили их наедине. Те молча поднялись и, надев на головы тюбетеи, ушли на кухню к чайханщику.

– Так что за дела, уважаемый, раз ко мне пришли сами? – серьезно спросил Джалил.

– Караванщика Халила знаешь? – Тропицкий пристально посмотрел на сарта. – Твой вроде человек.

– Знаю! Сын Хабибулы. Мой товар из Бухары возит. А что с ним?

– С ним… Да с ним что… в остроге сидит.

– Вай! – воскликнул Джалил. – Халил в остроге? За что?

Тропицкий понял, что Джалил знает о том, что караванщик сидит в тюрьме, но вот за что сидит Халил, сарт не знает. А узнать очень хочется. Играть на этом? Но тогда затянется вступительная часть, можно с этими процентщиками неделями вокруг да около ходить. Сутками плов есть, а толку? Ничего они напрямую не скажут, ничем не помогут, только восклицать будут и охать, пока не нащупают, на чем выгоду поймать, на чем заработать. Придется ему все-таки правду говорить, иначе…

– Вай-вай… – продолжал охать Джалил, – мой бедный караванщик…

– Да бросьте ныть, – прервал его Тропицкий, – что вы как старик, ей-богу! Вы деловой человек?

– Деловой, – резко прекратил «вайкать» Джалил, – не такой, конечно, как вы, уважаемый, меньше!

– Так вот… деловой человек, слушайте меня! – и уездный начальник сразу перешел к основному вопросу: – Караванщик вез груз с бумагами, в которых есть кое-какой документ. Это важно для меня. Но…

– Но?

– Он его не показывает!

– Кое-какой-то документ? – наклонился к Тропицкому Джалил. – Халил не хочет показать какой-то документ?

– Да, – вздохнул уездный начальник, понимая абсурдность ситуации. Но, черт возьми, рассказывать лавочнику в мантышной про приказ, который требует Кубрин, документ, из-за которого ситуация на фронте может окончательно измениться не в пользу России? – Я не могу всего рассказать! Вы понимаете меня? Это секретный документ!

– Понимаю, понимаю, – закивал в ответ Джалил, – конечно, понимаю. Ко мне какая просьба? Чтоб я узнал у Халила, где документ? Я узнаю… Только у меня маленький вопрос. А Халил сам хоть знает? – сарт хитро улыбнулся. – Раз он такой секретный…

Тропицкому ничего не оставалось, как рассказать Джалилу часть истории. Он утаил про пропавшего Асанова, лишь сказал, что груз с документами в Бухаре был передан российским агентом и Халил должен был доставить все в Акмолинск. Но Халил прибыл в город, груз привез, а вот самый важный документ затерялся и где он, никто не знает. Тропицкий, всю