Словенская Русь - Николай Васильевич Соколов

– Шить отин-тва тня, – с трудом произнося словенские слова, сказал седой морщинистый старик.

– Значит, и тебе жить два дня! Лечи князя, чухня, а то прикажу тебя повесить.

Однако знахарь наотрез отказался даже притрагиваться к раненому князю, а когда Ладомир собрался исполнить свою угрозу, за старика вступились словенские судары, торговавшие с весью. Знахарь пользовался большим уважением среди местных жителей, так что его убийство могло вызвать совсем не нужное сейчас возмущение.

Воеводе пришлось уступить, после смерти Буревоя словенам предстояло решать вопрос о новом князе, и не стоило раздражать сударов. Ладомир считал себя самым достойным кандидатом и был не прочь заранее заручиться поддержкой словенской знати.

Буревой умер на следующий день, и, как только это подтвердилось, Ладомир собрал сударов и военачальников. Мстинский воевода сообщил о смерти князя, в общих чертах обрисовав положение, в котором они оказались после его гибели.

– Завтра отошлем душу князя на небо, а его прах захороним на Волотовом поле[78], когда вернемся в Словенск. Ну а после тризны должны будем решить, что делать дальше.

Как и предвидел Ладомир, собравшиеся после похорон судары высказывали разные мнения, в том числе по утверждению нового князя. Сошлись лишь в одном: как можно быстрее вернуться домой. Но мстинский воевода настоял на решении вопроса о князе здесь и сейчас.

– Сына Будогоста Вадимира поддерживают варяги, которые не простят нам сожжения Любши, поэтому, возвратившись домой, мы должны быть едины.

Большинство сударов поддержало Ладомира, опасаясь неизвестности, ожидавшей в родных краях, и утвердило его новым князем. Открыто возразил только воевода Кур, напомнив, что у Буревоя есть сын, который и является законным наследником. Но воевода был кривичем, и его просто не стали слушать.

Сборы в дорогу заняли несколько дней, потому что новый князь решил собрать подати хотя бы с ближайших к Белому озеру веских селищ. Да и дорогой Ладомир не упускал случая пополнить казну. А в верховьях реки Оять словене узнали, что на Свири уже хозяйничают варяги.

– Могу попробовать их задержать, – предложил воевода Кур, когда стало известно о приближении варягов.

Кривичский воевода давно искал повод покинуть словен. Он сильно сомневался, что, оказавшись в Словенске, новый князь позволит его двум сотням уйти домой.

– Если не сможешь пробиться к нам, отходи на Белое озеро, – посоветовал ему Ладомир. – У оставшихся в крепости Кумень воинов годовой запас продовольствия, сможете продержаться до зимы. А к тому времени я постараюсь прислать помощь.

Простившись с Куром, он повел свое войско к реке Чагоде, откуда уже начинались словенские земли. Но им понадобился почти месяц, чтобы оказаться в Словенске, куда недавно вернулся Лютша, оставив командовать на волховских порогах оправившегося после ранения Тихомира.

Известие о поражении под Ладогой произвело тягостное впечатление на словенских сударов. Обнадеживало, что варяги тоже потеряли много людей, иначе бы давно попытались захватить пороги, где закрепились кривичи и словене. Но со смертью Буревоя и утверждением князем Ладомира отношения между союзниками могли испортиться.

Большинство словенских сударов наотрез отказались признавать наследником сына Буревоя. Зная заносчивость словенской знати, Лютша не настаивал, предложив сохранить между княжествами добрососедские отношения. Он прекрасно понимал, что, разобравшись со словенами, варяги захотят наказать и кривичей.

Ладомир согласился признать независимость изборского княжества, а Лютша обещал пока не забирать чудских и кривичских воинов у Тихомира. Но, понимая, что к варягам в любой момент может подойти помощь из-за моря, князь отправил словенских сударов пополнять дружины, расплатившись с ними собранными мехами.

– И куда их девать? – рассуждал судар Окула, подъезжая к родной усадьбе. – В Ладогу не повезешь…

На снаряжение воинов нужны были деньги, а не меха. Поэтому, когда к нему заехал сосед Всемысл, он первым делом предложил купить меха.

– Я только в прошлом году справил жене новую шубу, – признался с улыбкой сосед. – Но, если отдашь по дешевке, могу посмотреть.

Осматривая принесенные хозяином меха, Всемысл поинтересовался новостями и слухом о смерти Буревоя. А когда узнал об утверждении новым князем Ладомира, спросил, почему они наделили властью человека, не имеющего никакого отношения к роду Гостомысла.

– А кого было утверждать?! – возмутился Окула. – Несмышленыша сына Буревоя или Вадимира, который станет нам мстить за гибель отца?

– У Гостомысла есть еще один внук – Рюрик – сын его средней дочери Умилы. И он уже захватил Ладогу, придя с варяжской дружиной отвоевывать свое право на княжение.

– Он для нас чужой. И, вероятно, ничем не лучше своего двоюродного братца Вадимира.

– Для нас и Буревой был чужаком! А твои меха я бы взял за сорок кун. Времена для торговли сейчас неподходящие.

– А ты что, встречался с сыном Умилы? – до Окулы вдруг неожиданно дошло, что сосед не просто так упомянул Рюрика.

– Да, разговаривал с ним в Ладоге, когда из-за открывшейся раны не смог оттуда бежать вслед за Добровитом.

– Ну и как он?

– Как видишь, отпустил, хотя и знал, что я участвовал в штурме Любшанской крепости. Взял обещание, что не буду против него воевать, и велел передать всем сударам и старшинам, что он пришел навести порядок в словенских землях.

Глава тринадцатая

Встретившись в Регенсбурге с сыном Карламаном и добившись возвращения Восточной марки и захваченных баварских земель, король Людовик вернулся в Майнц. Там его уже ждал племянник Лотарь, которого он попросил выступить вместе с ним против ободритов. Король Лотарингии обещал, но к оговоренному сроку не появился, что вызвало задержку с началом похода.

По договоренности канцлера Витгара с князем Яровитом войска франков переправились через Эльбу восточнее его земель и, не встретив сопротивления со стороны линян, уже на второй день подошли к Зверину. От полного разгрома ободритов спасла атака конного отряда полабского князя.

Преследовать бежавшего Табомысла отправился маркграф восточной Саксонии Людольф – тесть среднего сына короля, а сам Людовик осадил Зверин. Город окружали многочисленные озера с протоками, которые ободриты отчаянно защищали, и франки несли потери. Только на третий день воины Людовика смогли подойти к одной из стен, но попытка взять ее штурмом была отбита.

– Нам нужны лодки. Без них мы не сможем окружить город, – сказал граф Эрхангер, взявший первым слово на совещании после неудачного штурма. – Иначе осажденные и дальше будут получать подкрепление и продовольствие по воде.

– Надо еще построить осадные башни, – предложил молодой граф Бернард.

– Я не хочу торчать здесь до зимы, строя эти чертовы башни, – заявил раздраженно король Людовик. – Эрхангер, отправляйся на Эльбу за