Словенская Русь - Николай Васильевич Соколов

Гудислав очень сомневался, что князю удастся заставить жупанов выделить людей, но все же начал перечислять крепости, где, по его мнению, не хватало воинов. А вечером к ним присоединился столичный посадник Малобуд, который, узнав о предстоящей войне, пришел просить хотя бы сотню воинов для обороны города.

Кроме круглой крепости, только центральная часть города была обнесена деревянной стеной: считалось, что окружавшее Ратибор с трех сторон озеро и так защищает город. Но большая его часть, не имевшая укреплений, была уязвима для атак с противоположных берегов.

– Набирай свою сотню из горожан, – посоветовал Гудислав. – А пятидесятников и десятников я им подберу.

– Ну какие из ремесленников воины? – посетовал Малобуд.

– Ладно, уже поздно, – заметил полабский князь, зевая. – Давайте продолжим завтра, у нас есть еще день, чтобы определиться с количеством людей.

Как и предвидел воевода, полабские жупаны вначале отказались выделять князю людей, ссылаясь на уборочную страду и оборону собственных поселений. Но когда Радмир предложил им всем укрыться в крепостях и городах, согласились, понимая, что отбиться от франков по отдельности все равно не получится.

– Только что мы будем есть зимой?.. – то ли спросил, то ли подумал вслух кто-то из жупанов.

– Обещаю, голода не допущу! В крайнем случае обращусь к Мстивою и уверен, дядя не откажется помочь.

Глава восьмая

По пути домой Рюрик заехал в Трузо – главный торговый городок эстиев, в землях которых его дядя был наместником Мстивоя. Встретившись с Дихоном, он рассказал об итогах поездки и набираемой в Холмгарде тысяче воинов, упомянув о разговоре с двоюродным братом Светослава Кудрей.

–…Договорились, что за разрешение только ему добывать соль в землях словен купец заплатит пятьсот гривен: половину сразу, а остальное, когда к нему перейдут солеварни. Что ты об этом думаешь?

– Полагаю, тебе надо установить срок договора и оценить недовольство, которое он вызовет. Ведь ты кого-то лишишь доходов. А вообще считаю условия приемлемыми, особенно сейчас, когда ничего не ясно.

– Я хотел ограничить договор десятью годами, но Кудря настаивает на двадцати. Поэтому я пока не стал брать денег, без чего наше соглашение – всего лишь предварительные договоренности.

Племянник также заявил, что этим летом он решил рассчитывать только на собственные средства и ограничиться нанятыми в Холмгарде варягами и теми, кого Синеус и Трувор наберут среди эстиев и куршей.

– Полутора тысяч воинов будет мало для захвата словенских земель, не говоря уж о кривичских, – усомнился Дихон.

– Поэтому я прошу тебя продолжить набор воинов после нашего отплытия. А еще нужно продовольствие. Как только возьмем Ладогу, пришлю за ним освободившиеся ладьи.

– Я сейчас немного стеснен в деньгах, – признался дядя, смутившись. – Ведь дружинникам, согласившимся отправиться с тобой, мне придется уплатить половину их годового жалования. А это больше пятидесяти гривен.

– Нам же обещал помочь Мелейн?

– Не нам, а тебе.

И Рюрик понял, что по дороге домой придется заехать еще в святилище Рикойто. Однако встреча с криве-кривайтом его разочаровала. Принесение жертв Перуну[75] с просьбой о поддержке в предстоящей войне – дело важное. Но сын Улеба рассчитывал на более значительную помощь!

А врученные Мелейном пятьдесят гривен он сразу же отправил дяде на закупку продовольствия и другие расходы. Рюрику с грустью пришлось признать, что главной его проблемой в предстоящей войне, похоже, будет постоянная нехватка денег…

В этом руский князь убедился, вернувшись в Русгард. Там его уже ждали набранные Трувором дружинники, которым перед походом тоже надо было выплатить половину годового жалования. За деньгами приехал и брат жены Клек, готовый набрать любое количество воинов среди куршей.

– Пока нужно три сотни хорошо вооруженных и, главное, опытных вояк, – заявил сыну кунигса[76] одной из куршских областей Рюрик. – Только предупреди всех, что грабить словен я не позволю.

– Тогда придется увеличить жалованье.

– Они будут получать, как и все, – по гривне в год. За ладьи уплачу отдельно.

Погрустневшему Клеку ничего не оставалось, как принять условие шурина, которое сильно уменьшало количество желающих среди куршей отправиться в поход на восток. Но через полтора месяца он все-таки привел одиннадцать ладей с тремя сотнями воинов.

В тот же день к берегу залива рядом с Русгардом причалили шестьдесят ладей из Холмгарда под предводительством Светослава и Громира. А на следующее утро, простившись с женой и матерью, Рюрик уже повел свой флот из восьмидесяти семи ладей в поход на словен.

Дважды переждав весенние шторма, на пятнадцатый день плаванья ладьи руского князя вошли в широкую протоку, вытекающую из озера Нево. И уже на следующее утро войска Рюрика высадились у небольшой крепости рядом с порогами[77], где из-за сильного встречного течения ладьи приходилось перетаскивать берегом.

Варяжская крепость была переполнена беженцами из Ладоги и разоренной словенами Любши. Собравшиеся там люди, как и охранявшие волок варяги, давно голодали, и князю пришлось поделиться с ними продовольствием.

– Спасибо, – со слезами на глазах благодарил Рюрика пятидесятник Младан, брат погибшего в Любше воеводы Судислава. – Три десятка человек уже зимой померло…

Пятидесятник попросил руского князя взять его с собой, чтобы отомстить за погибшего брата. Но голова Младана походила на обтянутый кожей череп, а сам он едва держался на ногах, и Рюрик велел тому остаться и помочь людям выжить.

– Но я буду полезен, так как хорошо знаю окрестности Ладоги.

– Без тебя есть люди, знакомые с низовьями Волхова, – сказал ему Рюрик, вспомнив о Милогосте и Войнеге. – А повоевать ты еще успеешь.

Тем же вечером руский князь, собрав военачальников, позвал и словен, которые предложили атаковать Ладогу одновременно с Волхова и по суше. Рюрик их поддержал, но для устрашения врага было решено не уменьшать количество ладей.

Возглавить нападение на Ладогу с суши поручалось Трувору и Светославу, которые должны были взять с собой всех словен. По совету Войнега высаживаться они решили подальше от устья, чтобы застать воинов Буревоя врасплох.

– В том месте у нас ладью о камни разбило, пришлось три дня добираться до Ладоги, – пояснил словенский старшина. – А потом еще дважды возвращаться за товаром. Так что дорогу я хорошо запомнил.

Указанное Войнегом место было рядом с рекой, разлившейся по весне, и отряд Трувора смог доплыть почти до самых ее верховий. Петляя, обходя болота, словенский старшина вывел их к речке Ладожке. Ее берега тоже были сильно заболочены. Шли осторожно, опасаясь на кого-нибудь наткнуться, уже начали встречаться словенские усадьбы.

– Тут неподалеку деревенька, можем обсушиться и отдохнуть, – предложил Милогост. – Оттуда до Ладоги два часа пешком.

Утомленным тяжелой дорогой и промокшим