Ангел с черным крылом - Аманда Скенандор

Уна сложила руки и окинула второкурсницу строгим взглядом с головы до пят.

– Почему ты не хочешь сказать сестре Хэтфилд, что плохо себя чувствуешь? Те ж ведь не заразная?

– Нет, конечно! Это просто… – девушка криво улыбнулась. – Ерунда, скоро пройдет!

И тут Уну осенило:

– Да ты залетела!

– Я… что?

Уна прошептала ей на ухо:

– В положении!

– Нет, конечно! – выпалила девушка.

Но при этом так раскраснелась, что больше не нужно было никаких слов.

Встречаться с мужчинами во время обучения в школе было категорически запрещено. Исключить могли даже за один фривольный взгляд. А уж беременную выгонят просто в два счета.

– Они же рано или поздно все равно заметят, – не без сочувствия сказала Уна. Она много раз видела женщин в самом начале беременности, и далеко не всегда беременность эта была желанной. – Если ты не сделаешь аборт.

Девушка зашикала на Уну.

– Еще четыре месяца – и у меня на руках диплом. Никто ничего не узнает, если только ты не расскажешь. Не дай бог…

– Да не буду я ничего рассказывать. Какое их дело?

Девушка облегченно вздохнула.

– Так ты сопроводишь мистера Кеплера на операцию вместо меня?

– А ты обещаешь расхваливать меня перед сестрой Хэтфилд до конца моего испытательного срока?

Девушка закивала головой.

– Хорошо, тогда я пойду вместо тебя, если мне действительно нужно будет во время операции просто подносить материалы.

Но чем больше второкурсница рассказывала Уне, что той предстоит делать, тем больше Уна начинала беспокоиться. Сначала надо помыть пациента и надеть на него свободную рубаху, которую можно будет легко и быстро снять с него в операционной. Затем надо подготовить носилки, чтобы отнести пациента наверх. Разместив мистера Кеплера на операционном столе, Уна должна проследить, чтобы под рукой у врачей было следующее: полотенца, лотки для мытья рук с чистой водой, мыло, холодная и горячая вода, карболовая кислота, карболовое масло, небольшие лотки для мусора, губки, тканевые и марлевые бинты разных размеров, вата, пакля, корпия, мелкие кусочки ткани, компрессы, булавки, иглы и медицинская нить.

– И убедись, что губки чистые, без песка и прочего мелкого мусора! – предупредила Уну второкурсница, помогая ей уложить мистера Кеплера поудобнее на носилках. – Во время операции ассистирующая медсестра будет подавать тебе пропитанные кровью губки. Тщательно выполаскивай их и отжимай так сильно, как только сможешь!

Сказав это, девушка поправила Уне воротничок и чепчик.

– И умоляю тебя, постарайся держаться уверенно и никому не говори, что ты на самом деле первокурсница на испытательном сроке!

Раз она в силах раздавать команды, то, может, она все же сама пойдет с мистером Кеплером на операцию? Только Уна хотела сказать ей все это, как девушка снова побежала к ведру и ее в очередной раз стошнило.

Прибежали два санитара, просунули деревянные длинные жерди по бокам петель в полотне носилок и довольно бесцеремонно поволокли мистера Кеплера из палаты. Уна в тревоге оглянулась на второкурсницу. Что за адский план! Хотя… Если она справится, то эта девушка будет перед ней в долгу. А поскольку выжить ее хотят целых двое – и сестра Хэтфилд, и доктор Пингри, – то союзница ей очень пригодится.

Но если хоть что-то пойдет не так, Уна вылетит из школы вместе со второкурсницей. К тому же на кону сама жизнь мистера Кеплера. Обчищать карманы было, конечно, рискованным, но далеко не таким ответственным делом. В конце концов, все, кого она обворовывала, были богатеями, и Уна лишала их далеко не последних средств к существованию. Но жизнь человека… Уна вовсе не хотела быть виновной в смерти этого мужчины. Она и так не могла отделаться от ощущения, что частично, или лучше даже сказать косвенно, виновна в смерти Бродяги Майка. Перед ее внутренним взором вновь предстало его тело, распростертое на свежем снегу. Бр-р-р, аж до мурашек! Конечно, она не убивала его, но именно из-за нее Бродяга Майк оказался в том темном дворе.

Уна стояла в нерешительности и качала головой. Второкурсница сделала ей знак, чтобы она поторопилась. Даже отчаяние, написанное на лице второкурсницы, не вселило в Уну уверенности.

Уна сделала глубокий вдох, а затем поспешила за уносившими мистера Кеплера санитарами: через все палаты, мимо главного холла в какую-то тесную комнатушку.

– Дверь закрой! – прикрикнул один из санитаров.

Уна огляделась, но так и не увидела никакой двери. Санитар вздохнул, закатил глаза и кивнул в сторону металлической конструкции, похожей на сжатую гармонь. Потянув за ручку, Уна обнаружила, что конструкция раздвигается, превращаясь в дверную решетку. И вот они уже стоят в комнатушке за плотно закрытой решетчатой дверью.

Но зачем они пришли в эту тесную комнатушку? Здесь же не поместится ни хирург, ни все его инструменты. И если ей не изменяет память (ведь их водили на экскурсию по всей больнице в самый первый день), операции проводятся на пятом этаже, а не на первом.

В следующую секунду Уна получила ответы на все свои вопросы. Над ними раздалось какое-то визжание, и кабинка поехала вверх. Уна вскрикнула и прижалась к стене. Санитары хмыкнули.

– Ты что, никогда лифт не видела? – спросил один из них.

Уна выпрямилась, но на всякий случай так и осталась стоять, опираясь на стену.

– Видела, конечно! – солгала она. – Просто задумалась.

Скрип механизмов очень пугал ее, да и от резкого подъема в животе начало бурлить еще больше. Она, конечно, слышала об этих катающихся вверх-вниз клетушках, но думала, что они есть только в дорогих отелях и магазинах. И она всегда недоумевала: как это люди могут доверять свою жизнь каким-то тросам и противовесу, который весит якобы столько же, сколько вся эта клетка, до отказа забитая людьми? Если бы она только знала, что эта комнатушка и есть та самая «камера смерти», то предпочла бы взбежать по лестнице.

Когда лифт, наконец, остановился, Уна просунула сквозь решетчатую дверь ногу и убедилась, что там действительно твердый пол. И только потом осторожно открыла дверь. Подумать только – она проехалась на лифте! На лифте! Да в Углах обзавидовались бы, если б только узнали.

Но Уне было некогда наслаждаться мыслями о том, как ее носили бы на руках в трущобах. Санитары понесли мистера Кеплера дальше, в огромный продолговатый операционный зал. Солнечный свет заливал его через целый ряд огромных окон. Вдоль стен рядами поднимались сиденья, а в самом центре вместо сцены стоял операционный стол.

У Уны вмиг пересохло во рту. В аудитории яблоку было негде упасть. Студенты стояли и сидели плечом к плечу, многие даже на лестнице. Второкурсница предупредила Уну, что операцию могут прийти посмотреть несколько студентов. Но Уна никак не ожидала, что зал будет набит битком.

Санитары положили мистера Кеплера на операционный стол, вынули из носилок жерди и удалились. Судя по испуганному умоляющему взгляду, сам мистер Кеплер был тоже потрясен размерами операционного зала и толпой зрителей. Уна подошла к нему и взяла за руку. Та была холодной и липкой от пота. Или это у нее самой потные ладони?

Уна понимала, что как сестра милосердия должна попытаться успокоить пациента, сказать ему что-то ободряющее… Но не могла и рта раскрыть, боясь, что ее голос предательски задрожит. Она просто сжала посильнее его ладонь и постаралась улыбнуться.

– Ты кто? – раздался строгий голос за спиной Уны.

Она резко обернулась и увидела перед собой полноватую медсестру с лицом в форме большого сердца.

– Я… э-э… Я сестра Келли… Я вместо сестры…

Черт возьми, как бишь там фамилия этой второкурсницы?

– Сестры Кадди?

– Да-да!

– Вы уже работали в операционной?

Уна закивала, не решившись ответить вслух.

Полноватая медсестра с недоверием смотрела на Уну пару мгновений, сузив и без того слишком маленькие глазки до еле заметных щелочек.

– Хорошо, тогда приступайте!

Уна снова кивнула и стала озираться в поисках кладовой. За операционным столом было сразу несколько дверей. Уна выбрала одну из них наугад и уверенно пошла к ней. Медсестры – тоже люди, в конце концов. И им свойственно иногда ошибаться, ничего страшного. Открыв дверь, она обнаружила за ней только склад лопат и метелок. Уна тихонько прикрыла эту дверь и открыла соседнюю. За этой оказалась кладовая со всевозможными лоточками, губками, бандажами разных размеров и полотенец. Уна набрала