Ангел с черным крылом - Аманда Скенандор

Однажды утром, придя в палату как обычно после лекции, Уна заметила, что одного из пациентов бьет крупная дрожь и он весь в липком поту. Его привезли в палату пару дней назад после какого-то интенсивного лечения. Уна подошла к нему и спросила, нет ли у него озноба и не тошнит ли его, но в ответ услышала что-то невнятное. Она, конечно, могла подумать, что он иностранец, и пойти заниматься дальше другими делами, но ведь она говорила с ним на чистейшем английском только вчера. К тому же она отлично помнила эти симптомы еще с детства, когда жила со своим пропойцей-отцом. Второкурсница была занята перевязкой какого-то другого пациента, так что Уна плеснула в чашку бренди, подала пациенту и вернулась к своим делам.

В скором времени в отделении появилась небольшая группа врачей в сопровождении сестры Хэтфилд. Они совершали свой обычный утренний обход. Они переходили от койки к койке как хозяин дома, собирающий плату со своих жильцов: абсолютно равнодушно, преследуя только свои цели. Когда они добрались до койки того мужчины, то поначалу вели себя как обычно: пожилой мужчина с бородкой что-то объяснял и о чем-то спрашивал сгрудившихся вокруг него мужчин помоложе. Сам пациент – как с радостью отметила Уна – уже не дрожал и его не бросало в пот. Один из докторов спросил его, как он себя чувствует – и тот ответил вполне внятно и по-английски. Но тут пожилой доктор склонился над лицом пациента и принюхался.

– Кто дал этому мужчине алкоголь? – прогремел он.

Второкурсница, что тенью следовала за врачами, собирая использованные материалы, одевая пациентов и оправляя им койки, поспешила на его окрик.

– Никто, сэр!

– Никто? Да от него несет бренди, вы понюхайте! Как мы теперь будем проводить ему вторую операцию, если ему дали выпить менее чем за час до нее? – Врач раскраснелся от гнева и спросил пациента, сверкнув глазами: – Кто дал вам выпить сегодня утром?

Пациент покачал головой.

– Я не помню, док! Может, сам ангел?

– Ангел! – хмыкнул доктор. – Это была женщина в бело-голубом?

– Вроде, док!

– И в высоком белом чепце?

– Похоже на то…

Врач резко развернулся к второкурснице. Та вжала голову в плечи и инстинктивно отступила назад. Уна, наблюдавшая за всем этим из другого угла палаты, подхватила корзину с грязным бельем и на цыпочках стала пробираться к выходу.

– Я ничего не давала ему, клянусь! – затараторила второкурсница. – Должно быть, это была вон та испытуемая!

Все взгляды устремились на Уну. До двери ей не хватило всего каких-то трех шажочков.

– Эй, ты! – прогремел бородатый врач. – А ну-ка сюда!

Уна неторопливо опустила корзину с грязным бельем на пол и стала вытирать руки о передник, просто чтобы потянуть время. Сердце ее бешено колотилось, и она судорожно искала выход из этой ситуации. Щеки бородатого стали уже пунцовыми. Сестра Хэтфилд торжествующе ухмылялась, уже представляя, как гонит Уну в кабинет директора.

– Пошевеливайся, я тут что, весь день стоять буду?

Его самоуверенный тон только раззадорил Уну. Она подошла к нему медленно и с гордо поднятой головой.

– Это ты дала бренди этому мужчине сегодня утром?

– Да.

Врач недоуменно заморгал.

– У него был приступ белой горячки.

– Белой горячки?

– Думаю, она имеет в виду «алкогольный делирий», сэр! – уточнил один из молодых докторов.

Уна кивнула и добавила:

– Если бы я этого не сделала, это перешло бы в припадок.

Бородатый уставился на Уну в явном негодовании.

– Ты разве врач, чтобы диагнозы ставить?

«Нет, старый осел, но у меня есть жизненный опыт!» – хотела выпалить ему в лицо Уна. Но вместо этого подробно описала ему, в каком состоянии нашла пациента утром: всего в поту, дрожащего и явно в бреду.

– Все это может быть симптомами далеко не только алкогольного делирия!

– Да, конечно, но судя по желтизне вокруг глаз я решила, что он лакал… э-э… употреблял крепкий алкоголь довольно долгое время. Если он попал под нож внезапно и у него не было возможности протрезветь, то белая горячка… э-э… то есть алкогольный делирий – это первое, что приходит в голову в данной ситуации.

Бородатый доктор подошел к Уне вплотную. Остальные так и остались стоять позади него, затаив дыхание.

– Ты медсестра. Нет, даже не медсестра, а всего лишь начинающая, на испытательном сроке. Ты не врач, и тебе никогда не стать врачом. В твои обязанности вовсе не входит ставить диагноз пациенту, да это и не по твоим интеллектуальным способностям. Твоя задача заключается, или заключалась, – он покосился на сестру Хэтфилд, – в том, чтобы исполнять мои указания. Молча. В точности. Без всяких рассуждений и самодеятельности!

У Уны в прямом смысле зачесались руки. Вот бы засветить ему сейчас прямо промеж глаз. Вообще почему бы и нет – ее все равно сегодня же исключат! Она уже сжала пальцы в кулак, когда один из молодых врачей громко сказал:

– Это я дал ей указание, сэр!

И Уна, и пожилой врач обернулись на говорящего. Им оказался тот самый врач, знавший, что «белой горячкой» в народе называют то самое ужасное состояние человека, которое заумные медики именуют «алкогольным делирием». Он уже появлялся в палате и раньше, всегда в компании других молодых врачей. Несмотря на аккуратно подстриженные усы, у него было довольно молодое лицо с еле заметными веснушками вокруг носа. Его волосы цвета вишневого дерева – пожалуй, длинноватые – курчавились на концах, несмотря на то что были изрядно напомажены. Если бы не выражение его глаз, которое выдавало в нем человека с богатым жизненным опытом, прошедшего через многие испытания, Уна подумала бы, что он довольно молод для доктора. Он что – таким образом клинья к ней побивает? Или просто дурачок?

– Я… э-э… заметил плохое состояние этого пациента ранним утром, когда проходил мимо в операционную, и попросил эту девушку дать ему бренди, чтобы ему не стало еще хуже до того, как мы сможем посовещаться и принять решение о тактике дальнейшего лечения.

– Так что ж ты раньше молчал, а? – проворчал бородатый доктор.

Молодой доктор, вступившийся за Уну, тоже покраснел до мочек ушей. Не успел он и рта раскрыть для ответа, как еще один врач задал вопрос всей группе:

– Какие средства необходимо применять при алкогольном делирии?

– Хлоралгидрат или опиум, – тут же самодовольным тоном ответил еще один молодой врач.

– Очень хорошо, доктор Аллен! Именно одно из этих средств помогло бы пациенту, но при этом не исключило бы возможности провести ему вторую операцию сегодня. Бренди, да еще и в таком большом объеме, увы, заставляет нас отложить ее!

И уже повернувшись снова к веснушчатому, бородатый добавил:

– Ваш дед, думаю, не совершил бы подобную ошибку!

– Да, сэр! – пробурчал веснушчатый в ответ, хотя по нему было видно, что он тоже с удовольствием засветил бы этому старому зазнайке.

Было велено дать пациенту хлоралгидрат, после чего врачи продолжили обход. Сестра Хэтфилд поспешила за ними, но все же бросила колкий взгляд на Уну. «В следующий раз тебе не отвертеться!» – говорил этот взгляд. Второкурсница ткнула Уну в бок.

– Что бы ни говорили тебе врачи, оставь выдачу лекарств пациентам мне. Слышишь ты, испытуемая?

Уна кивнула. Ее сердце все еще отчаянно билось. Она часто дышала, словно еле улизнула от копов. Ей понадобилось несколько секунд, чтобы собраться с мыслями и вспомнить, что она собиралась делать до того, как все это разбирательство началось. Даже вернувшись к протиранию прикроватных столиков, она никак не могла успокоиться и все косилась в сторону того веснушчатого молодого врача. Что он задумал? Зачем выгородил ее сейчас? Он, конечно, теперь считает, что Уна в долгу перед ним.

Уна вдруг поймала себя на том, что вот уже минут пять протирает один и тот же стол, причем трет с такой силой, что уже начал сходить лак. Она покачала головой и перешла к подоконнику, но не удержалась и еще раз взглянула в сторону врача.

Через пару мгновений занудный старик объявил перерыв на ланч. Врачи и сестра Хэтфилд ушли. Уна уже было выдохнула. Теперь она наконец-то сможет спокойно продолжить свою работу. Но веснушчатый замешкался у койки одного из пациентов. Дождавшись, когда второкурсница нырнет в кладовую, Уна подошла к нему.