Словенская Русь - Николай Васильевич Соколов

землях, перешедших под управление конунга данов. Пока Рорику удавалось собирать с фризских племен подати и усмирять недовольных, но чувствовалось, что самая крошечная вспышка неповиновения может перерасти в пожар[94].

Однако на этот раз беда пришла с другой стороны. Норманны, проплыв рекой Эйссел в Рейн, неожиданно напали и разорили Дорестад. Рорик в это время собирал подати с кеннемеров[95], а у его племянника Рудольфа не хватало воинов даже для обороны Утрехта. Только быстрое возвращение конунга спасло городок от разграбления, вынудив норманнов поискать более легкую добычу.

– У норманнов около двух тысяч воинов, а у нашего правителя и тысячи не наберется, – объяснил купеческий старшина Изяславу и Владомиру, рассказывая о сложившейся ситуации. – И теперь Рорику придется ехать к королю Лотарю объясняться.

Глава шестая

Приезд в Ладогу Всемысла и Окулы с волховским сударом Гостимилом и известие о гибели Ладомира порадовали Рюрика, но не изменили его планов не торопиться с выступлением в коренные словенские земли. Только когда на реке сошел лед, он с Трувором отплыл в верховья Волхова.

Присматривать за Ладогой остались тиун Фаст и Светослав, конный отряд которого не мог сопровождать ладьи из-за разлива рек и распутицы. Друг Трувора должен был дождаться прибытия набранных Дихоном варягов и уже вместе с ними догонять войско руского князя.

Плаванье по только что освободившейся ото льда реке выдалось тяжелым: почти постоянно дул встречный ветер и варяги выбивались из сил, выгребая против течения. Рюрик распорядился чаще менять гребцов, но только на шестой день ладьи свернули в протоку, на берегу которой располагался сожженный недавно Словенск.

– Вон оно городище, – подсказал рускому князю Всемысл, плывший с ним на ладье. – Точнее то, что от него осталось.

– Поворачивай к берегу, – приказал Рюрик, рассматривая уцелевшие после пожара кособокие избы. – Остановимся тут на ночь.

Сын Умилы решил хорошенько осмотреть родные места матери и был сильно удивлен небольшими размерами крепости словенских князей. К тому же Рюрика озадачило место, выбранное его предками по материнской линии для своей столицы.

– Тут центр словенских земель, – пояснил Всемысл. – Отсюда ближе всего до любой из границ.

– Думаешь, мне тоже стоит здесь обосноваться?

– Тебе виднее, где жить, – уклонился от ответа добростский судар. – Но то, что в этих местах новая крепость необходима, я уверен.

– Мать рассказывала, что где-то рядом родовой могильник словенских князей. Я хочу на нем побывать.

И на следующий день Всемысл привел верховного жреца Репеха, который пригласил руского князя посетить святилище Велеса, обещав устроить поминальное жертвоприношение на родовой могиле словенских князей, сразу предупредив Рюрика, что там захоронен и прах Буревоя.

– Меня это не смущает. Он ведь тоже был внуком Гостомысла и словенским князем.

Посещение святилища Велеса и поминание предков заняло пару дней, но по совету Всемысла и Милогоста руский князь решил задержаться у сожженного Словенска. В отличие от сударов он не считал, что после смерти Буревоя ему требуется еще какое-то утверждение словенской знатью.

Остался он здесь потому, что хотел познакомиться с начавшими уже съезжаться сюда словенскими старшинами. К тому же Рюрику было все равно, где дожидаться приезда воеводы Ратши, который приплыл через несколько дней, привезя собранные подати.

– Прости, что превысили свои полномочия, – оправдывался воевода. – Но нам с Войнегом подумалось, что меха сейчас будут тебе не лишними.

– Какие еще извинения?! Ты сегодня же получишь по десять кун наградных для воинов и по двадцать для вас с Войнегом. Кстати, а где он сам?

– Достраивает крепость в верховьях Мсты и следит за бежавшими на Чагоду и Мологу сударами. К сожалению, многие поверили вранью Домагоста, брата жены Ладомира, о зверствах варягов.

– Он представляет для нас угрозу?!

– Пока не знаю. Но я бы посоветовал держать в верховьях Мсты сотню или полторы воинов.

– Давай так. Я назначаю тебя наместником на Мсте, а сотню дружинников наберешь из местных жителей. Единственное условие – получать они будут по шестьдесят кун в год, а оружие и снаряжение для них подвезут.

Рюрик давно подумывал, как лучше управлять новыми владениями, и разделение их на наместничества казалось подходящим решением. Фаст посоветовал князю еще назначать тиунов при каждом наместнике, чтобы не сосредотачивать в их руках слишком большой власти.

– А тиуном у тебя станет Войнег, – продолжил князь, вспомнив о предложении друга детства. – На нем будут сбор податей и обеспечение воинов всем необходимым.

В тот же вечер руский князь поручил Всемыслу сбор податей по реке Ловати и в древянской земле. А сотнику Тудору приказал сопровождать добростского судара в этой поездке.

– Будешь на Ловати, расспроси местных о тамошних угрозах и присмотри место для крепости. И с девками там поосторожнее, чтобы не получилось, как на Немане, когда едва ноги унесли от их братьев и мужей. Помни: нам здесь жить!

На Лугу в помощь Воемиру Рюрик отправил Милогоста, главной задачей которого был тоже сбор податей. Осмотрев привезенные Ратшей меха, князь подумал, что надо будет окончательно отказываться от услуг сударов в сборе податей, несмотря даже на их недовольство.

Полученные в качестве податей меха судары продавали варяжским купцам, а в княжескую казну вносили среднюю цену, оставляя разницу себе. Когда это касалось податей с них, все было понятно, но судары поступали так и с мехами, собранными с общинников, из-за чего казна несла убытки.

За месяц, проведенный на пепелище Словенска, Рюрик многое узнал и обдумал. И доставшаяся ему по наследству страна перестала казаться такой дикой и непонятной, как вначале, когда он впервые оказался в Ладоге.

Но борьба за власть еще не закончилась. Как только Светослав привел присланных Дихоном варягов, Рюрик отправил их во главе с Трувором на Шелонь, где, как докладывали, местные судары признали князем сына Буревоя, а его опекуном – кривичского старшину Лютшу.

– Кроме четырех сотен, присланных дядей, возьмешь еще мстинскую сотню, оставленную Ратшей, и пару сотен из моей дружины, – велел он младшему брату. – Под твоим началом будет и конный отряд, как только закончится распутица. И помни, что Лютша сейчас для нас самая большая угроза.

Проводив Трувора и Светослава на Шелонь, руский князь заторопился в Ладогу: отвезти меха и проверить, как продвигается строительство крепости. Но больше всего Рюрика волновало восстановление там торговли, являвшейся основным источником пополнения казны.

Но, как ни спешил руский князь в Ладогу, он сначала приказал Клеку плыть в верховья Волхова. Помня слова Всемысла о центре словенских земель, Рюрик решил найти более подходящее место для будущей столицы. Низкие болотистые берега волховской протоки, где стоял Словенск, ему не понравились.

Но протока