Словенская Русь - Николай Васильевич Соколов

– Я не собираюсь отказываться от заключенных Табомыслом договоренностей, но зачем платить, если война неизбежна? Людовик возмущен бегством заложников и собирается отомстить, а я не мог поступить иначе, потому что обещал Людмиле вернуть сына.

– У франков и без нас забот хватает…

Оказалось, король франков собирается выступить на восток против моравов, но на самом деле он вначале намерен разобраться с Карламаном. Дело в том, что старший сын Людовика заключил направленный против отца договор с моравским князем Ростиславом.

– Так что франки нам пока не угрожают, – заверил Велемудр. – И не будут, если соблюдать условия договора.

Мстивой поймал себя на мысли, что в который раз не может устоять перед доводами и напором старика. А через месяц ему доложили, что войско герцога Каринтии во главе с графом Гундакаром полностью перешло на сторону короля. А сам Карламан бежал.

– Старик опять оказался прав! – жаловался Мстивой младшему брату, когда тот к нему приехал. – Получается, Ариберт зря набирал у глопян тысячу конных воинов.

– Франки могут напасть и после возвращения с востока, – успокаивал его Вислав, не понимая, чем так раздражен Мстивой. – Ободриты для них всегда были костью в горле.

– Вряд ли нападут после того, как Велемудр отправил им дань вместо меня. Все ободритские князья его с радостью поддержали, отказавшись от выплат за проезд по их землям вендских купцов.

– И что в этом плохого?

– Велемудр уплатил ее, чтобы доказать: нападения франков прекратятся, когда они будут исправно получать дань.

И королю ободритов и вендов пришлось объяснить все еще не понимавшему Виславу, что мир с франками совсем не входил в его планы. Он считал, что сейчас самое время освободиться от дани Людовику.

– А этот упрямый старик так не считает! В общем, договорились, что в случае войны с франками все города торгового союза перейдут под твою руку. И так как я все же намерен прекратить выплату дани франкам, тебе стоит уже сейчас заняться вопросами купеческого товарищества.

– Это касается и наших дальних земель? – Вислав был явно озадачен.

– Пока все их вопросы будем решать вместе, а там посмотрим. Поздравляю тебя с титулом великого князя русов и вендов.

Как именоваться, руянскому князю было безразлично, тем более он понимал, что, в отличие от брата, его возможности как великого князя будут сильно ограничены. К тому же Вислав попадал в полную зависимость от купеческого товарищества, без одобрения которого ему не принять ни одного решения.

Такого же мнения придерживался и наместник Миллина Домослав. Старый соратник отца отнесся к передаче власти над городами торгового союза резко отрицательно. Он считал, что, став великим князем, Вислав будет связан по рукам и ногам интересами торгашей.

В отличие от старика, руянский князь смотрел на высказанные им опасения иначе: просто их интересы должны совпадать. Для этого Виславу надо было как можно быстрее научиться влиять на принятие решений купеческим товариществом.

Поэтому, встретившись с Велемудром, руянский князь заявил, что собирается переселиться с семьей в Миллин.

– Очень сомневаюсь, что твой переезд заставит угров возместить ущерб за разграбление ехавших из Регенсбурга купцов, – пошутил глава купеческого товарищества. – А вообще я его одобряю. Но, к сожалению, многие вопросы без участия твоего брата нам будет все равно не решить.

– Что ты имеешь в виду?

– Да тот же вопрос об уграх, которые наотрез отказались нам что-то возмещать. Или о сиверах, опять разоривших куявские земли на Днепре. Тамошняя дружина понесла большие потери, и князь Дир просит помочь ему воинами.

– В следующем году у Рюрика заканчивается договор с нанятыми на два года варягами, и можно их отправить в Куявию, – предложил Вислав. – Надо только решить, кто их возглавит.

– Разумно, – поддержал его Велемудр: вернувшиеся на родину варяги из горожан могли стать его новой головной болью. – А воеводой назначим Аскольда. Мне рассказывали, он неплохо проявил себя, остановив мятежных словен в землях мери.

Великому князю бывший варяжский сотник был знаком по походу на Константинополь, поэтому его кандидатура не вызвала возражений. Оставалось решить, какое количество варягов следует отправить в Куявию и, главное, кто им будет платить.

– Дир просил две сотни, но сомневаюсь, что он сможет их оплачивать, – предупредил глава купеческого товарищества. – Таких денег у куявского князя нет, как и ума. Он провалил переговоры не только с уграми, но и с ромеями.

Глава одиннадцатая

Зима в этом году выдалась теплая, и обоз Всемысла больше продвигался в Ладогу берегами Волхова, так как лед на реке был непрочный. Сопроводив друга руского князя Тудора на Ловать, добростский судар занялся сбором податей в древянской земле. И это затянулось до поздней осени.

Привезенные им в Ладогу меха, мед и воск Рюрик даже не стал смотреть, распорядившись все сдать тиуну Фасту. Руского князя волновала обстановка на Ловати и в древянской земле, о чем он и начал расспрашивать Всемысла.

– Древяне спокойно все восприняли. Они никогда не участвуют в наших раздорах. А вот словенские судары недовольны введенными тобой ограничениями на добычу соли.

– И ты тоже?

– Я не занимался выпариванием соли на продажу, – соврал Всемысл, стараясь говорить увереннее. – Так что твое решение на моих доходах не сказалось.

На самом деле, узнав, что княжеский запрет пока не касается отдельных семей, он отправил на Полисть под видом общинников несколько ватаг выпаривать для него соль. А своих лучших мест для этого промысла Всемысл, как и другие судары, лишился еще осенью.

– Как считаешь, недовольство может иметь последствия?

– Не думаю. Но все равно лучше поостеречься. Слишком жестко выполняется твой запрет. Как я слышал, уже есть покалеченные люди.

– К сожалению, у меня не было другого выхода, как отдать добычу соли на откуп, – пояснил Рюрик, надеясь, что собеседник передаст их разговор словенским сударам. – Иначе пришлось бы повышать подати.

Объяснения руского князя Всемысл воспринял спокойно и с пониманием, в отличие Окула, который навестил соседа сразу, как узнал о его возвращении из Ладоги. Негодование Окула подогревалось недавним изгнанием его солеваров с Полисти.

– Мало того, что отобрали все солеварни, так еще запретили моим людям там появляться! Нет, я этого так не оставлю. Добыча соли всегда была нашим законным промыслом, и надо заставить Рюрика с этим считаться.

– И как? – уныло поинтересовался Всемысл, сознавая, что доходов от солеварения они лишились навсегда. – Как я понял, он не намерен расторгать договор с варяжским купцом Кудрей.

– Может, объединиться и разогнать руских солеваров? И все там сжечь?

– Такой разбой без последствий не останется. Даже если мы кого-то наймем,