Словенская Русь - Николай Васильевич Соколов

Поиски тиуна позволили Вадимиру осмотреть все строения внутри крепости и понять, что воины проживали в основном слева от ворот. Там же он нашел и княжеского тиуна Фаста, который занимался приемкой и подсчетом мехов.

– Значит, я тоже могу уплатить подать мехами?– полюбопытствовал Вадимир. – А то прошлым летом два месяца здесь проторчал, пока продал их варяжским купцам.

– Разумеется, можешь, – приветливо заверил Фаст двоюродного брата князя. – Но, думаю, этим летом купцов в Ладоге будет больше.

Обсуждая с княжеским тиуном трудности сбора податей в словенских землях, сын Будогоста неожиданно узнал, что на следующий год они со всех будут собираться только мехами, о чем сразу рассказал дожидавшемуся его возвращения Гостимилу.

– А я думал, это всего лишь слухи. Не ожидал такого подарка от твоего двоюродного брата. Теперь точно все судары нас поддержат. А что узнал о численности воинов?

– Похоже, в крепости не меньше сотни куршей под началом брата жены Рюрика. Ворота охраняют четыре-пять человек во главе с десятником и еще столько же на стенах. Кстати, десятник отобрал у меня при входе меч.

– Надеюсь, он тебя не обыскивал?

– Нет.

– Ну, тогда оружие пронесем под одеждой. Осталось найти подходящий повод для посещения крепости.

– Словенские судары могут, как я, захотеть выразить соболезнования князю в связи со смертью Синеуса. Или прийти для уплаты податей.

– Устроит, – согласился с ним Гостимил. – Теперь главное, чтобы Окула и остальные судары не затянули с приездом. А то скоро приплывут первые варяжские купцы, тогда задача усложнится.

Он уже понял, что своими силами крепость не захватить. Будь у них еще хотя бы пятьдесят воинов, можно было бы не дожидаться приезда сударов, к смелости и решительности которых Гостимил относился с большим недоверием.

«Ничего, мы их заставим шевелиться», – подумал он со злостью.

Глава тринадцатая

Тревожные звуки била застали Рюрика за обедом, и, оставив на столе недоеденную кашу, он поспешил выяснить, что случилось. Не успел князь дойти до двери, как вбежавший в терем дружинник доложил о захвате крепостных ворот и убийстве охранников.

– Кольчугу и меч! – приказал слуге Рюрик. – А где Клек? И кто на нас напал?!

Кто пытается захватить крепость, дружинник не знал, а о брате жены князя сообщил, что тот повел поднятых по тревоге воинов к воротам. Поняв, что большего не добьется, Рюрик велел ему охранять вход в терем, а сам стал натягивать на кафтан принесенную кольчугу.

Когда руский князь появился на крыльце, бой у ворот уже закончился и дружинники вязали побросавших оружие мятежников. Как позже выяснилось, одновременно с атакой Клека в речку Ладожку вошли ладьи варяжского воеводы Аскольда, и собравшаяся у ворот толпа словен начала разбегаться.

– Я не знал, что это мятежники, а то бы ни один не ушел, – оправдывался Аскольд. – Мы только у ворот все поняли.

– Ничего, далеко им все равно не уйти, – успокоил того Рюрик. – Вы и так помогли своим неожиданным появлением. Иначе моим воинам пришлось бы туго. Так что я твой должник.

– Тогда я знаю, о чем попрошу, – улыбнулся варяжский воевода. – Что собираешься делать с захваченными мятежниками?

– Вначале разберусь, а потом буду решать.

– Выявить зачинщиков, конечно, надо. Кое-кого и казнить, но ведь изгнание тоже является наказанием.

Только после того, как варяжский воевода попросил отдать ему плененных мятежников, Рюрику стала понятна его последняя фраза. Аскольд приехал в Ладогу за варягами, срок договора которых заканчивался, и опасался, что многие не согласятся продолжить службу в Куявии.

– Сейчас у меня меньше сотни воинов, а надо в два раза больше.

– Сударов тоже заберешь? – спросил Рюрик.

Он уже знал, что зачинщики мятежа – словенская знать во главе с его двоюродным братом. Клек доложил, что, кроме Вадимира, удалось задержать еще трех сударов, но их казнь могла иметь труднопредсказуемые последствия.

– А почему бы нет? – быстро ответил варяжский воевода.

– И даже с семьями?

Вопрос о семьях заставил Аскольда на короткое время задуматься: женщины и дети могли замедлить передвижение его дружины. И все же, когда Рюрик пообещал передать воеводе ладьи словенских сударов и вернуть им все оружие, тот согласился.

– Но сначала они должны быть осуждены, – предупредил Аскольда руский князь.

Суд над мятежниками состоялся через пару дней на площади между крепостью и пристанью. Кроме варягов и княжеских воинов, там собралось почти все население Ладоги. Обвинителем выступал Клек, у которого погибло шестеро человек, ответчиками – словенские судары и их ближайшие дружинники.

Около часа потребовалось Клеку для доказательства вины всех участников заговора. Единственным, кто отказался признать себя виновным, был Вадимир, уверенный, что Рюрик не решится казнить двоюродного брата. Но он ошибся. Князь приговорил всех к смерти.

– Одно уточнение, – громко произнес Рюрик, когда крики потрясенной толпы утихли. – Мой двоюродный брат заявил о каких-то правах на власть. Эти его слова я считаю вызовом на поединок, который состоится здесь и сейчас.

– Ты решил так со мной расправиться?! – выкрикнул Вадимир, не сдержав негодования. – Но где гарантия, что бой будет честным?

– Уважаемый Аскольд, объясните юноше правила поединка и подтвердите, что, если он меня убьет, его никто не посмеет тронуть. Биться будем на мечах, без кольчуг и шлемов.

Из-за гибели отца во время нападения данов на Трузо Рюрик прожил в святилище Арконы всего два года, но успел там многому научиться, в том числе хорошо драться на мечах. Так что поединок его не пугал, он относился к нему как к вынужденной необходимости.

– Вадимир настаивает на использовании щитов, – сообщил Аскольд.

– Клек, принеси на выбор несколько штук, – приказал Рюрик, не желая вступать в спор.

Руский князь считал исход поединка предрешенным и очень удивился, столкнувшись с яростными атаками юноши. Отбивая одну из них, Рюрик решил ею воспользоваться. Отведя щитом оружие Вадимира, он позволил двоюродному брату самому наскочить на свой вытянутый меч.

– Чувствуется выучка бывшего витязя Световита! – похвалил его действия Аскольд. – Добивать будешь?

И не получив ответа, велел варягам унести тяжело раненного Вадимира на берег Ладожки и дождаться, когда тот скончается. Затем он попросил у Рюрика разрешения переговорить с осужденными. Они договорились, что просьба о замене казни на изгнание должна исходить от варяжского воеводы.

Предложение Аскольда словенские дружинники восприняли с воодушевлением, в отличие от сударов. Но когда варяжский воевода обещал, что руский князь отпустит их вместе с семьями, они тоже согласились отправиться в Куявию.

– Все готовы со мной поехать, – сообщил он Рюрику, который закончил разбирать какой-то спор между двумя жителями Ладоги.

– Тогда мне нужна тишина… Сейчас