Темиртау - Зеин Жунусбекович Шашкин

Зато Акмарал запомнила все, что сказал Муслим. Она качала головой, щелкала языком и приговаривала:

— Ай-ай, брак! Ну за это и тебя по головке не погладят.

Каиру ясно стало, что весь этот разговор был подготовлен заранее. Внезапно он встал из-за стола и жестом пригласил Муслима следовать за ним. Когда Каир привел его в свою комнату, он плотно прикрыл дверь и только тогда спросил его прямо и сухо:

— Скажите, за что вы ненавидите Сагатову? У вас есть на это причины?

— Что? — Муслим в растерянности развел руками.

— То есть как это ненавижу? — спросил он.— Разве я ее ненавижу? Плохо работает твоя Дамеш, вот и все. А ты заступаешься... А почему заступаешься, я так и не знаю.

— Я не заступаюсь. Я хочу восстановить справедливость,— поправил его Каир. .

Но Муслим уже ехидно улыбнулся.

— Да какая же там справедливость? — сказал он.- Сменный инженер наплевательски относится к своим обязанностям, дает брак. Главный инженер ставит это на вид, и тут вдруг директор заступается за бракодела. Непонятно мне все это! Я не прав, так сними меня... Ладно... Будем говорить обо всем этом в совнархозе.

И Муслим, резко толкнув дверь, вышел из комнаты,

Это была угроза, и Каир так это и понял.

Ну что ж,— подумал он,— пусть Муслим, если это ему нравится, пишет жалобу. Конечно, по заводу пойдут всякие разговоры (на что, на что, а на это Муслим мастер), будут говорить: вот как директор заступается за свою кралю... Но и в этом есть какая-то доля правды. А смена Дамеш работает скверно. Надо было бы сразу взяться за нее, а теперь, пожалуй, поздно. Подумают еще: «Вот директор мстит за статью». И вообще получается черт знает какая путаница...

Каир думал об этом, обходя цехи. Уже смеркалось. Когда Каир подошел к мартеновскому цеху, перед ним весело пропыхтел локомотив-кукушка. Машинист узнал директора и кивнул ему головой из окна. В цех Каир не пошел. Он миновал длинный узкий коридор и поднялся на железный балкон. Теперь цех был перед ним весь как на ладони. Шла разливка стали. Золотые брызги вспыхи

вали над изложницами. Они походили и на фейерверк, и на струйки огненного фонтана, и на падающие звезды. «Если бы кто-нибудь,— подумал он,— добрался до солнца и ударил бы по нему молотом, наверно, оно брызнуло бы вот точно такими же звездами!»

Внизу, вокруг золотых фонтанов, сновали сталевары, инженеры и мастера. Они не боялись огня, стояли рядом с печью, и незаметно было, что им жарко.

И тут Каир увидел Дамеш. Она была в синем прорезиненном костюме и в синих очках сталевара. Волосы у нее были собраны на затылке в узел. Каир сбежал по железным ступеням и пошел к ней по сталеразливочному пролету. И Дамеш тоже увидела его и, улыбаясь, пошла навстречу. Сейчас она показалась ему очень хорошенькой (может быть, потому, что он ее не видел уже с неделю). Но хотя Дамеш и улыбалась, настоящей радости в ее лице не было. Впрочем, может, она и улыбалась автоматически. Они встретились и обменялись рукопожатиями.

— Ну, поздравляю тебя, Дамеш,— сказал Каир.— От всей души тебя поздравляю. Теперь уж ты не одна, у тебя дядя! Только одно досадно мне: почему ты в последнее время так старательно избегаешь меня? Вот даже на встречу с дядей не пригласила.

Дамеш покраснела.

— Но ведь ты был в Караганде,— сказала она.

— А подождать меня уж никак нельзя было?

Смотря ему прямо в глаза, просто и доверчиво она сказала:

— Да, нельзя было. Все сотрудники настаивали, чтобы я устроила той сейчас же. Иначе вышло бы, что я зажимаю праздник. К тому же,— улыбнулась она,— ты директор, а чтоб директора встретить достойно, нужно заколоть целого барана.

Каир махнул рукой.

— Аллах с ним, с бараном. Мне он не нужен... Нужно только твое доброе отношение ко мне.

— Ну, мое доброе отношение всегда с тобой,— с легкой отчужденностью сказала Дамеш.

— Да? Ну, это хорошо...

Каир не отходил, и Дамеш поняла, что он не решается о чем-то еще спросить у нее. И действительно, он вдруг сказал:

— А вчера опять дали брак?

Дамеш нахмурилась и спросила:

— Что значит «опять»? А когда еще?

— Значит, ты берешь на себя только последний брак? — прищурился Каир.— А предыдущий кто возьмет?

— Да я никакой на себя не беру,— отрезала Дамеш.— Ни тот, ни этот.

— Но выговор ты получила? За что же? .

— Спроси об этом у главного инженера.

Каир вздохнул.

— Я хочу именно тебя спросить, а не его. Где та сталь,что вы испортили?

— Спроси у начальника ОТК. Брак зависел не от металла, а от изношенности изложницы. Ей в обед сто лет! Ее давно пора на свалку выбросить. Идем, я тебе пока жу ее.

— А где у тебя глаза раньше были? — крикнул Каир, не двигаясь с места.— Как же ты могла разливать сталь в изношенные изложницы? Значит, всецело доверилась мастеру? Нет, милая: мастер прошляпил, а выговор получишь ты! Вот так!

Дамеш никогда не возражала, когда была действительно виновата. Не возразила она и сейчас. Опустив голову, она молча выслушала Каира. А тот вдруг кивнул ей головой и, широко шагая, пошел в соседнее помещение.

Глава шестая

Окончательно нарушились отношения между Оразом и Лжар после тоя. В этот день он едва добрался до до- му—был сильно пьян.

— Это все ты виновата, все ты! Все ты! — говорил он, укоряя невидимого собеседника.

Если бы Ажар была умна и тактична, она бы просто уложила мужа в постель, и на этом бы, вероятно, весь бунт Ораза и кончился: покричал бы он, покричал, да и заснул бы. Но Ажар встретила его руганью и кулаками.

— У своей шлюхи нажрался! — орала она.— Ишь ты! Надумала разлучать жену с мужем! И у тебя хватило совести пойти к ней одному, без жены? Ну и иди к ней! А мне такого мужа не надо! Сейчас же бери вещи и убирайся!

Она вопила до тех пор, пока Ораз не бросился на нее. И бог знает, чем бы все это кончилось, если бы он не зацепился за стул и не растянулся во весь рост на полу, а она с визгом не выбежала бы в соседнюю