Уцелевшая. Она не пала духом, когда война забрала всё - Адива Гефен

В повозке был кто-то еще.

Только когда деревня исчезла из виду, тайна раскрылась. Курица Чорт ехала вместе с ними.

Ее крепко удерживало и хорошо скрывало шерстяное пальто, которое Слава и его жена подарили Ирене.

– Что я слышу?

– Мне кажется, это курица, – улыбнулся Слава, который знал тайну.

– Ты разрешишь? – спросила девочка, широко раскрыв глаза от радости и удивления, и крепко обняла курицу.

– Она ведь твоя подруга, да? Так что бери ее насовсем.

«Эта курица принесла нам счастье, которое, как мы думали, покинуло нас навсегда», – позже вспоминала Шурка.

Они присоединились к движущимся теням, оставшимся в лагере. К ходячим мертвецам.

Они еще не знали, что ситуация на Восточном фронте решена, что немцы отступили к границе с Германией, оставив после себя разрушенные города, и что страшная битва окончена.

Двадцать два дня спустя, в конце июля, они наконец смогли освободить свои бункеры, насовсем покинуть леса и вернуться на поиски Польши, которую они потеряли.

24

Июль 1944 года

В семейном лагере тоже начали ощущаться перемены. Сначала люди слышали и не смели верить… надежда – это что-то такое, что принадлежит свободным людям, но не им.

Умом они понимали, что происходит, но это было то чувство, которое первым распознает тело… облегчение.

Они проводили долгие часы за пределами своих бункеров. Они говорили во весь голос и не боялись, а когда Ирена пела своей кукле Алинке, никто ее не заставлял замолчать.

Прошло уже несколько недель с тех пор, как их последний раз искали немцы и кто-либо из обитателей лагеря слышал лай свирепых собак.

Теперь они могли спокойно ходить по лесу, а польские крестьяне, которых они встречали на своем пути, приветливо улыбались. Некоторые даже предлагали им свежие продукты или молоко.

Прошла еще неделя, и с разрешения бойцов они спали снаружи бункеров, на свежем воздухе, широко раскинув руки и ноги на мягком ковре из листьев.

В своем маленьком лагере они слышали гул самолетов и чувствовали, как содрогается земля под русскими танками, которые были, судя по всему, совсем рядом. Они знали, что освобождение близко, но все еще боялись, особенно тревожились о будущей жизни, которая предстояла им за пределами леса. Они опасались всего: возвращения немцев, русских, которые захватили Польшу, а также самих поляков.

– Помните, что бы ни случилось, важно держаться вместе, – наставляли их бойцы. – Когда придут освободительные армии, не разбегайтесь, просто слушайте и выполняйте их указания.

Шурка не знала, как в своем жутком одиночестве она будет жить дальше. Без родителей, без братьев, без мужа.

«Мой Авраам, – шептала она ему ночью, – если бы ты был здесь, со мной, ты бы знал, куда мне идти. Пожалуйста, дай мне подсказку, хотя бы намек».

Однажды Шурка повела Ирену к маленькой речушке, которая протекала недалеко от лагеря, и они искупались в холодной воде. Затем она постирала их одежду, которая месяцами не видела мыла. Когда пришло время, они захотели привести себя в порядок.

Воскресенье, 23 июля 1944 года, стало днем освобождения жителей Парчевского леса.

Из лагеря бойцов поступила команда выдвигаться.

– Куда идти-то?! – крикнул кто-то.

– Я боюсь, что они нас выдадут.

– Не задавайте слишком много вопросов, – сказала Шурка, которая хорошо помнила, чему ее учил Авраам. – Просто идите вперед. Только вперед.

Десятки выживших двинулись в путь, оставляя могилы своих близких, которые были убиты или умерли от голода и болезней. Здесь же люди оставили свои воспоминания… но они продолжали преследовать их потом всю оставшуюся жизнь. Под командованием бойцов отряда они забрали с собой все, что могли унести, весь свой скарб: рваные одеяла, жалкие свертки, которые теперь составляли все их земное имущество.

Ирена держала курицу Чорта на руках. Она ни за что не хотела с ней расставаться. Чорт выглядела торжественно, ее маленькая головка деловито покачивалась взад и вперед в такт шагам девочки, словно курица пыталась понять, что происходит вокруг.

– Куда ты ее несешь?

– Ее тоже сегодня освободили, – сказала Ирена.

Шурка объяснила ей, что курице лучше остаться в одной из деревень, где о ней могли бы хорошо позаботиться.

Они повернули к первой деревне у леса и наткнулись на огромный русский танк, преграждавший им путь. Люди закрыли головы руками и напряженно ждали. Они не осмеливались даже взглянуть.

После всего увиденного и пережитого они знали, что танк – это смерть, солдат – это выстрелы, огонь, гранаты.

Но из танка высунулась дружелюбная голова, а затем вышли два русских солдата и улыбнулись им. Один из них даже предложил сигарету Йореку, который шел рядом с Шуркой.

Хорошим знаком это было или плохим?

Лучше не спрашивать и не знать.

Один из офицеров жестом велел следовать за ним. Выжившие в лесу шли рядом друг с другом к центру деревни, где стояли российские грузовики.

– Вот, – приказал им офицер, – садитесь в ма – шины.

– Неужели это какая-то новая ловушка?

Ясно… теперь их везли в какую-то другую тюрьму.

Солдаты подходили к ним, но никто их не толкал. Некоторые давали им воды, свежего хлеба, даже колбасы и яблок. Русский солдат протянул Ирене плитку шоколада, и Шурка, которая наконец почувствовала, что может доверять этим людям, прошептала девочке, чтобы она не боялась и взяла угощение.

Ирена посмотрела на квадратик шоколада и медленно облизала его. Она надеялась, что этот вкус сохранится на долгие часы, дни, месяцы, годы.

– Спасибо! Вот, возьми ее себе, – сказала Ирена, протягивая ему Чорта. – Только хорошо смотри за ней, ладно?

Солдат улыбнулся.

– Не ешь ее… она приносит удачу! – сказала ему Шурка.

Солдат, который не говорил на их языке, выглядел смущенным. Он перевел взгляд с девочки на Чорта, потом вдруг догадался, что надо сделать. Он повернулся и отдал курицу пареньку, похожему на местного жителя. Тот улыбнулся Ирене.

– Она приносит удачу, – сказала ему Ирена по-польски.

Без лишних вопросов паренек схватил курицу и побежал прочь.

– Ее зовут Чорт! – крикнула ему вслед Шурка, прежде чем он скрылся из виду.

«Я сажусь», – прошептал кто-то, и все начали забираться в грузовики, решив довериться русским солдатам.

«Мы сидели в этих грузовиках и чувствовали, как ветер нежно обдувает наши щеки. – Улыбка озаряла лицо Шурки, когда она позже описывала тот день. – Это был первый раз, когда мы вышли из леса днем, не таясь и не испытывая животного страха. Впервые за много лет мы могли держать высоко поднятыми