Далайя - Абай Тынибеков

своим вожаком, повернул в обратную сторону. Его большая часть размеренным шагом двинулась в путь, и лишь несколько лошадей, поотстав, продолжали пастись, но вскоре и они лёгкой трусцой догнали остальных.

Приближающийся по правую руку лес уже не казался приветливым и знакомым, как это было утром. Сплошной чёрной массой подступив к долине, сейчас он был подобен громадному существу, настороженно остановившемуся перед броском, зорко следящему за каждым движением людей и животных, готовому поглотить их, чтобы насытить своё необъятное чрево.

Далайя и Руса, почувствовав исходящую от чащобы угрозу, с пониманием переглянулись и, стиснув удобнее в руках приготовленные луки, крепче сжали ногами конские бока, отчего те, почуяв напряжение, слегка ускорили шаг.

Поравнявшись с первыми деревьями, Руса приподнялся и оглянулся. Бурчэ и Дуару находились невдалеке, следуя за табуном, но, видимо, как понял Руса, они, так же как и он, уловив некую опасность со стороны леса, приблизились к этому краю.

Волчья стая появилась внезапно.

Прежде чем они увидели её, вырвавшуюся из леса вереницей быстрых теней, этих хищников учуяли лошади и мгновенно метнулись в сторону.

Сильно ударив пятками в бока коня, Руса помчался на стаю.

То, что он увидел, подлетев к месту, где только что находился табун, поразило его. Жеребец, окружённый несколькими хищниками, вздыбясь, бросался на них копытами, вздувая при этом верхнюю губу и обнажая огромные зубы. Волки, видимо, ослабевшие от голода, не все успевали уворачиваться от сокрушающей мощи могучего животного. Попадая под огромные копыта, получая тяжёлые увечья, они не имели сил передвигаться, и жеребец захватывал их за загривки сильными зубами и отбрасывал в стороны.

На полном скаку выпустив несколько стрел и сразив пару волков, тех, что крепко вцепились в круп предводителя табуна, Руса, поравнявшись с конём, решил во что бы то ни стало спасти его: закружившись вокруг, прикрывая собой, стал оттеснять его в сторону табуна.

Далайя промчалась вблизи от них. Она старалась быстрее перезаряжать лук, чтобы успеть отстрелить как можно больше хищников. Описав полукруг, развернула послушного коня и, выхватив меч, тут же разрубила наскочившего сбоку зверя, вмиг рухнувшего в грязный снег окровавленной лохматой глыбой.

Большая часть хищников, рассыпавшись веером, во главе с вожаком устремилась в сторону табуна, туда, где, пытаясь перекрыть хищникам путь, уже находился сотник с подоспевшими к нему воинами.

Стая оказалась огромной.

Отступив от спасённого жеребца, поджимая хвосты и оглядываясь на Русу и Далайю, всё сильнее ускоряя бег, отставшие волки направились за остальными.

Разгорячённый жеребец, учащённо раздувая влажные ноздри и выпуская клубы жаркого пара, судорожно дышал и нервно перебирал ногами. Высоко подняв голову и навострив уши, он зорко вглядывался в удаляющихся врагов. Он отдыхал перед новой схваткой. Тёмно-красные слюни свисали с подрагивающих губ, а задние ноги, сплошь покрытые рваными ранами, от крупа до грязных копыт лоснились от крови.

Взглянув напоследок на это поистине удивительное создание, которое невозможно было назвать просто животным, Руса двинулся за стаей, куда, ведя во весь опор своего скакуна, уже устремилась Далайя.

Голодное хищное воинство, одурманенное запахом свежей крови, не отступало. Понимая угрозу, исходившую от людей, пытаясь обойти их, оно серой массой обтекало всадников, желая достичь так необходимую для жизни добычу.

Быстро наступавшие сумерки затрудняли видимость охотникам, всё чаще направлявшим свои стрелы мимо цели. Табун удалялся, этим бегством помогая своим защитникам.

Зрелище было странным и жутким. Волчья стая врассыпную преследовала лошадей, а вместе с ней, на полном скаку сражая её стрелами и рубя мечами, летели всадники. Потемневший снег сохранял ещё тускнеющий дневной свет, отражая его и давая возможность при приближении довольно отчётливо видеть животных.

Быстро настигая ослабевших хищников, Руса понимал, что в первую очередь необходимо уничтожить их вожака, поэтому не тратил сил и времени на отставших волков и, лишь замечая по сторонам скачущих саков, вершащих над ними расправу, во весь опор гнал вперёд разгорячённого скакуна.

Тем временем вожак настигал свою жертву. Он был огромен – значительно превышал размерами своих собратьев.

До предела натянув грозный сакский пластинчатый лук, Руса, слегка приподнявшись на коне, выпустил по хищнику стрелу, тут же зазвеневшую на ветру. Его стрела всегда сражала всё на своём пути и несла с собой только смерть, не оставляя никаких шансов выбранной цели. Но, видимо, судьба в этот раз была благосклонна к зверю.

Казалось, ничто не должно было спасти его от неминуемой гибели. В самый последний миг, когда страшное смертоносное жало должно было разорвать плоть матёрого хищника и войти в неё, он, словно уловив свою близкую кончину, собрал остатки сил, в могучем прыжке вцепился острыми клыками в круп жертвы, повис на ней и скрылся от глаз охотника.

Распалённый погоней конь Русы наскочил грудью на отяжелевшую от волчьего веса лошадь, и без того перепуганную от звериного запаха и взбешённую от невыносимой боли.

Дальнейшее произошло в одно мгновение. Обречённое животное рванулось в сторону, желая освободиться от причинявшего ему неимоверные страдания врага, и, высоко задрав задние ноги, со всей мощью лягнуло ими вверх, попав копытами прямо в голову коня Русы. Тот не успел отстраниться от страшного удара, подался было назад, заскользив копытами, и завалился на левый бок, едва не подмяв под себя хозяина. Оказавшись на мокром грязном снегу и провалившись в него, жеребец пытался быстрее вскочить. Острая боль в ноге, оставшейся под ним, мгновенно пронзила всё тело Русы.

Вскоре верное животное всё-таки сумело подняться, освободив ногу Русы.

Быстро встав, Руса, сжимая в левой руке лук, правой потянулся за спину к колчану, но, к своему удивлению, обнаружил, что стрел в нём больше не было. Отбросив лук, он мгновенно выхватил меч и огляделся по сторонам.

Обе лошади удалялись вслед за табуном, оставив его одного.

Ближе к земле видимость заметно ухудшилась, отчего ему было очень трудно разобраться в серо-чёрном окружении. Ещё не заметив глазами того, кого уже почувствовал и уловил всем своим нутром, Руса порывисто развернулся – и от вновь пронзившей боли присел на подкосившейся ноге.

В нескольких шагах от него, сливаясь с грязными тонами снежного месива, огромным лохматым бугром, широко расставив передние лапы, тяжело дыша и высунув длинный язык, стоял вожак волчьей стаи. За всё это время он отдал борьбе слишком много сил и только теперь переводил дыхание, злобно наблюдая за человеком.

Оба существа, уставшие, но непримиримые, готовились к последней битве.

Во все времена достойные соперники умели ценить силу и храбрость друг друга. Всю свою жизнь проводя в жестоких схватках и однажды, при столкновении меж собой, почувствовав приближение смертельного исхода для