Далайя - Абай Тынибеков

Только теперь она по-настоящему поняла, что круг всех её желаний – и человеческих, и женских – замкнулся. Заполнилась та маленькая пустота в её душе, что всегда оставалась в ней оттеснённой иными заботами и переживаниями. Насытилась та частичка в её сердце, что прежде изредка давала знать о себе слабым ноющим призывным отголоском, но с годами словно разрасталась и беспокоила её всё чаще, сильнее и острее.

Руса же, довольно рано познавший вкус битв и побед, как и многие воины, поощряемый не только златом и серебром, но и женщинами, всегда брал их тела, не задумываясь об их душах. Так поступали все его собратья по оружию, перенося азарт и пыл едва затихшей битвы в жар продолжительных победных гульбищ, где женщины сменялись крепкими напитками, и трудно было разобрать, что из них приятнее и слаще.

Сегодня всё было иначе.

Ещё в пути, следуя за Далайей, он впервые ощутил страх от мысли, что её может не стать, что кто-то в этот самый миг причиняет ей боль и может отнять жизнь. От этих мыслей он скрежетал зубами и с дикой яростью на полном скаку не раз метал тяжёлое копьё в мнимого врага, являя собой довольно странное зрелище, и тогда для всего живого от него исходила угроза.

Поблескивая потными обнажёнными телами в тусклом предутреннем свечении последних звёзд, взявшись за руки, они направились к ручью, студёная вода которого показалась им едва ли не горячей. Получив огромное удовольствие от обоюдного созерцания и от того, что обдавали друг друга чистой водой, они, нежно соприкасаясь руками, вернулись на ложе, обнялись и безмятежно уснули, проспав до самого яркого полуденного солнца.

Ночь, поистине удивительная, открыла каждому из них очень много нового и доселе неизведанного в себе и целый мир для обоих.

* * *

До урочища, где был пленён Руса, они добрались к концу третьего дня пути. Ещё издали завидев лёгкий дымок, струящийся из зарослей, путники затаились у ближайшего холма.

Оставив Далайю с лошадьми в сгустившихся сумерках, Руса, хорошо помнивший окрестности, скрылся среди деревьев. Прислушиваясь к звукам, внимательно оглядываясь вокруг, он шаг за шагом продвигался в чащу, бесшумно ступая и таясь среди зарослей. Так он приблизился с подветренной стороны к поляне, где у разожжённого костра находились люди. На вертеле над огнём шипела от подгорающего жира баранья туша.

Всего их было девять человек. Судя по тому, что охрана не была выставлена, Руса понял, что они не опасаются чьего-либо нападения и ведут себя если и не безответственно, то, во всяком случае, весьма уверенно. Воинами они явно не были и внешне более походили на разбойников, которых в округе развелось огромное множество.

Основным их ремеслом был грабёж караванов, проходящих по этой земле из Персии далеко на восток и обратно с невиданными в этих краях товарами: диковинными тканями, скользкими и холодными на ощупь, разноцветными порошками со странным запахом и вкусом, называемыми пряностями, и разрисованной хрупкой посудой, не особо пригодной для применения по назначению. Такие грузы не нравились местным грабителям в силу непонимания их истинной ценности. Подобные товары, не имевшие для них никакого прока, всегда охранялись сильными отрядами сопровождения, и цена каждого набега становилась очень высокой из-за гибели многих собратьев, поэтому разбойники со зла вырезали всех, кто шёл с караваном, не щадя ни купцов, ни простолюдинов-погонщиков, ни женщин.

Предприимчивые вездесущие хорезмийские торгаши обменивали этот товар у разбойников на лошадей, оружие, одежду и пищу. Грабители смеялись над тупостью партнёров по обмену, принимая их за чудаков, не понимающих, что творят. Те же всегда были довольны результатами встреч с грабителями и не пытались разубедить их в своей умственной неполноценности, а потом очень выгодно обменивали всё полученное от них на золото и серебро у купцов-сородичей, чьи караваны с этим же грузом уходили уже на запад. Там всё это изобилие ещё более выгодно сбывалось знатным и богатым людям, понимающим толк в таком товаре и щедро оплачивавшим и названную за него стоимость, и услуги. Эти богачи, в свою очередь, тоже посмеивались над наивностью, жадностью и чаще всего глупостью купцов.

Зная, что именно находится в караванах, идущих теперь из Хорезма в Персию и дальше, разбойники с хохотом провожали их взглядами, не понимая, что можно было взять в обмен за такой бестолковый груз, и будучи абсолютно уверенными, что люди на западе ещё глупее этих торгашей и купцов. Разбойники, нужные и очень выгодные для правителя всё богатеющего Хорезма, куда по бесценку стекался весь награбленный товар, вели себя довольно нагло и чувствовали себя весьма уверенно, ощущая его покровительство.

Руса догадался, что именно такая группа грабителей отдыхала у костра, в ожидании обильной горячей трапезы проводя время в беседах и планируя очередное нападение на приближающийся караван.

Утвердившись в мнении, что за люд находится перед ним, Руса стал высматривать лошадей. Они стояли между деревьями, невдалеке от ручья, сбившись в круг, мерно похрапывая и отгоняя надоедливых слепней. Охраны при них не было.

На землю опустилась тёмная ночь, погрузившая всю округу во мрак, и только слабое мерцание костра тускло освещало людей, расположившихся на середине небольшой поляны, не доходя до её окраин, словно не смея заглянуть чуть глубже, в древесную чащу.

* * *

Далайя, готовая в любое мгновение прийти на помощь своему спутнику, пытаясь уловить хоть какой-то звук, напряжённо вслушивалась в ночную тишину, изредка нарушаемую порывами лёгкого ветерка, внезапно пробегавшего среди деревьев. Шурша листвой при каждом дуновении, он заставлял её вздрагивать и сильнее сжимать рукоять меча.

Услышав едва различимый топот конских копыт, она тут же вскочила на свою лошадь, держа на привязи вторую, и завертела головой, стараясь как можно чётче определить, откуда доносится звук. Вскоре она поняла, что лошадей много и что они приближаются с другой стороны холма.

«Неужели появился чей-то конный дозор? Если это так, то, судя по тишине, Руса пока не обнаружен, и кто бы это ни был, нужно отойти с их пути. Наверняка, они объезжают округу», – первое, о чём подумала Далайя.

Тут же как можно тише она отъехала в сторону, чуть ниже по склону и подальше от урочища.

Вопреки её ожиданию, невидимые пока всадники не миновали её, а направились прямо на неё. В тот момент, когда она, обнажив меч, уже была готова ринуться к ним навстречу, она услышала голос Русы, словно он вовсе и не отходил от неё, а всё это время находился рядом.

– Далайя, это я, – тихо произнёс он, приблизившись к ней.

Спрыгнув