Расколотая корона - Виктория Холт

— А когда Алиса поедет к своему мужу, отец? — спросила Иоанна.

«Очи Господни, — подумал он, — неужели об этом говорят уже и в детских!»

— Всему свое время, моя милая.

— Она старая, — сказал Иоанн.

— Ну, не совсем, но, скажем так, старше тебя. А теперь слушай: у тебя будет чудесное свадебное платье, Иоанна. Его специально вышьют и украсят множеством сверкающих камней. Тебе это понравится, а, моя милая?

Она сцепила руки и возвела глаза к потолку.

— О да, милорд.

Он поцеловал ее. «Бедное дитя, — подумал он, — утешилась свадебным платьем».

***

Он пошел к Алисе. Что, если его заставят отдать ее? Он не мог. Найдя идеальную любовницу, он намеревался ее удержать.

Теперь она была старше, способна понимать, и он хотел разделить с ней это бремя. Он хотел, чтобы она поняла, как он ею дорожит, раз готов пойти на такие трудности, чтобы ее удержать.

— Алиса, любовь моя, — сказал он, — меня донимают, требуют отдать тебя Ричарду.

Она прижалась к нему.

— Я не поеду. Не поеду! Я останусь с вами. Вы ведь не отошлете меня.

— Думаешь, я бы когда-нибудь отослал тебя, милая, если бы была хоть малейшая возможность удержать тебя?

— Тогда я в безопасности, ибо мне придется уехать, только если вы сами захотите от меня избавиться.

Он гладил ее по волосам. Она доверяла ему. Как он мог допустить, чтобы ее доверие было предано?

— Клянусь очами, зубами и устами Господними, Алиса, — поклялся он, — никто не отнимет тебя у меня.

Затем он заключил ее в яростные объятия и с отчаянной страстью овладел ею.

Потом он громко рассмеялся и прошептал:

— Но нам придется быть хитрее, Алиса, любовь моя. Нам нужно обмануть твоего отца и Ричарда. Сомневаешься, что я смогу?

— Я знаю, что сможете.

— И папу тоже, Алиса. Он напал на наш след.

— Мы бросим вызов им всем.

— Ты сможешь, Алиса, как думаешь?

— Вы сможете, — сказала она. — Вы можете все, что пожелаете.

Вот какой должна быть любовница — любящей, покорной и безгранично верующей в него.

Он удержит Алису. Ему нечего бояться. Он перехитрит и папу, и кардиналов. Они в любом случае его боятся. Вопрос лишь в том, кого они боятся больше — его или Людовика. Людовик — немощный старик, а юный Филипп — слабак; его же за силу прозвали львом.

Он удержит ее, кто бы ни пошел против него.

***

Маленькая Иоанна уехала, чтобы выйти замуж за Вильгельма Сицилийского, увозя с собой обещанное свадебное платье, стоившее более ста фунтов. Бедное дитя, она была в восторге от платья. Ее отец надеялся, что она будет счастлива и не слишком будет тосковать по дому. Она могла проехать через Францию во главе блистательной кавалькады до Сен-Жиля, где ее встретит епископ Нориджский, которого Генрих отправил на Сицилию несколькими месяцами ранее для переговоров о браке. С ним будут сановники Сицилии, ожидающие, чтобы проводить ее к будущему мужу.

Король утешался тем, что Вильгельм Сицилийский был стариком и потому будет добр к девочке, а сама Иоанна была таким прекрасным и очаровательным созданием, что он непременно будет ею доволен.

Не стоило печалиться из-за ее отъезда. Ее сестры уехали до нее в нежном возрасте: Матильда — к герцогу Саксонии, а Элеонора — к королю Кастилии.

Так дочери покидают отчий дом и часто приносят много пользы; но он верил, что его старшие дочери были вскормлены тем же горьким молоком, что и его сыновья, что неудивительно, ведь они питались от груди одной и той же волчицы.

Неважно. У него был сын Иоанн, и Иоанн должен его любить. Не могут же все сыновья его покинуть. Чтобы утешить Иоанна после разлуки с сестрой, он купил ему двух верховых коней, которых выбрал сам, и ему доставило большое удовольствие повести мальчика показать их.

Они стоили пятьдесят два фунта и того стоили. Он сказал об этом Иоанну, ибо хотел, чтобы мальчик с детства ценил деньги. Генрих Молодой был до крайности расточителен, как и Джеффри. Ричард, казалось, тоже не слишком понимал цену деньгам, хотя и нуждался в них для содержания своих владений, а не для того, чтобы транжирить их, как Генрих и Джеффри.

Теперь он проводил время между Иоанном и Алисой. Он старел. Возможно, он был одинок, хотя его всегда окружали мужчины и женщины. Эта жажда нежности не отпускала. Он полагал, это потому, что жена его ненавидела, а сыновьям, казалось, было нужно лишь то, что они могли от него получить.

Но не Алиса. Она любила его самого. Она не держала зла за то, что он взял ее невинным дитятей; она никогда не упрекала его за то, что он не добился обещанного развода. Она всегда понимала; она всегда старалась угодить и никогда не критиковала.

В Алисе он мог быть уверен. Он надеялся, что может быть уверен и в Иоанне.

Он был рад, что брак Иоанна с Алисой Морьенской теперь не состоится. Он думал, что стать маркизом Итальянским было бы прекрасным решением его проблем, ибо таковым Иоанн стал бы, если бы получил ее приданое. Он уже нашел для Иоанна поместья в Англии. Он даровал ему графства Корнуолл и Ноттингем и намеревался сделать его королем Ирландии.

Ему пришла в голову еще одна мысль, и он увидел возможность для Иоанна стать владельцем очень больших поместий в Глостере.

Роберт, граф Глостер, незаконнорожденный сын Генриха I, а следовательно, брат матери Генриха, был ее главным сторонником во время ее притязаний на трон и многому научил самого Генриха, что пошло ему на пользу и помогло стать тем, кем он был. Генрих хорошо помнил свою скорбь, когда граф умер. Как странно, что сыновья добрых и верных людей часто оказываются предателями.

Именно таким оказался и сын графа, Уильям Глостерский.

Уильям, унаследовавший от отца обширные владения, примкнул к мятежу против короля. Когда Генрих думал об этом, его охватывала ярость. Как же сын отличался от отца, и, учитывая их кровное родство, это вероломство казалось еще более непростительным.

Теперь Уильям был в его власти, и король велел привести его к себе.

Уильям вошел, дрожа в ожидании страшной кары, но у короля, размышлявшего о будущем