От Хивы до Памира. Последние герои Большой Игры - Владимир Виленович Шигин

– Передайте эмиру, что я знаю из достоверных источников – англичане хотят прийти с ним к некоему оглашению. Поэтому, как его друг, советую заключить с англичанами мир, если они предложат.

Понимая, что ситуация в Афганистане критическая, и опасаясь захвата Кабула англичанами, Кауфман приказал Разгонову вернуться в Ташкент. Неожиданно вместе с ним в Ташкент отправился и… Шир Али-хан. Для властителя страны, которая подверглась агрессии, поступок, прямо говоря, более чем странный.

Накануне отъезда из Кабула он снял домашний арест с Якуб-хана и временно передал ему власть над страной, полагая, что к нему англичане отнесутся с большими симпатиями.

Перед отъездом эмир освободил одного из пойманных английских агентов, сказав ему на прощание:

– Передай своим хозяевам, так как они вторглись в мою землю, я, по совету сановников и военачальников, оставив войско и государство, отправляюсь в Петербург к русскому царю, чтобы там составить конгресс, на котором поведать всему миру о подлости и вероломстве англичан.

О своем намерении отправиться в Петербург Шир Али сообщил в письме и Кауфману. Узнав о намерении эмира, тот был огорошен. Извещенные им Александр II и Горчаков тоже. Император и канцлер не желали видеть эмира в Петербурге с его наивным планом. В Ташкент была немедленно послана телеграмма, подписанная Горчаковым: «Государю угодно, чтобы Вы пригласили эмира временно остановиться в Ташкенте».

– Даже не знаю, как я буду смотреть в глаза этому бедняге Шир Али! – хмыкнул в сердцах Кауфман, скомкав прочитанную телеграмму.

Но смотреть в глаза эмиру ему не пришлось.

Кортеж эмира добрался до Мазари-Шарифа, расположенного перед границей с владениями России – рекой Амударьей. Там Шир Али остановился, чтобы договориться с генерал-губернатором Туркестана Кауфманом о своих дальнейших действиях. К тому же с южных границ страны приходили неутешительные вести, и правитель все не решался покинуть страну. 21 февраля 1879 года в городе Мазари-Шариф эмир Шир Али внезапно умер. По одной из версий, он скончался от некоей гангрены, по другой – его просто отравили английские агенты, как ранее они отравили его сына Абдуллах-Джана. Вторая версия считается историками более вероятной. Уж больно вовремя покинул бренный мир авторитетный афганский эмир.

Буквально через день после смерти, 29 октября 1878 года, вице-король Индии особой декларацией объявил Афганистану войну, которая войдет в историю как Вторая Англо-афганская…

Глава седьмая

9 ноября 1878 года английская армия численностью около 40 тысяч человек тремя корпусами вступила в пределы Афганистана. Три главных ударных корпуса сразу же двинулись на Кабул через Кветту, Курамскую долину и Хайберский перевал.

Южную часть этой горной страны занимали преимущественно афганцы, но в долинах жили и представители других племен. Среди них выделялись воинственные дуррани, гильзаи и моманды. Дуррани в свою очередь делившиеся на ветви зирак и панджпао, жили в обширной области вокруг Кандагара, первой столицы Афганского государства. К северу и северо-востоку от них, от Калати-Гильзаи до Кабула и Джелалабада, обитало племя гильзаев. Моманды обосновались в районе Сулеймановых гор, которые считались исторической родиной афганцев. На периферии этих объединений жили мелкие племена – тараки, сари, шинвари, вардаки, дзадзи, дзадран, мангал, какари, хугиани и другие. Крайний юг Афганистана населяли белуджи, центр и северо-запад – монголоиды-хазарейцы и тюркоиды: таймани, джемшиды и фирюзкухи. На севере преобладали таджики, узбеки и туркмены. При этом каждое из вышеперечисленных племен, хоть и подчинялось эмиру, было достаточно независимым и воинственными. Не чужды были афганцы и разбойничьих набегов. Так что воевать афганские горцы умели.

Между тем английские корпуса продирались по узким ущельям и заснеженным перевалам. Орудия везли на слонах, а местами тащили на руках. Пешаварский корпус под командованием опытного генерал-лейтенанта Самуэла Брауна двигался через Хайберский проход к Дакке и Джелалабаду.

Браун уже тогда считался символом британской колониальной армии. Свою карьеру он начал в Бенгальской армии в 1840 году, принимал участие в многочисленных военных кампаниях. В 1849 году он сформировал полк пенджабской иррегулярной кавалерии, которым в дальнейшем успешно командовал. Во время восстания сипаев Браун отличился в бою с мятежниками при Сирпоре. Тогда в ходе атаки подполковник Браун бросился на пушку противника, чтобы не дать индийским артиллеристам ее перезарядить и расстрелять подходящую английскую пехоту. В рукопашной схватке какой-то индус поразил Брауна мечом в колено и отрубил левую руку. Несмотря на это, мужественный офицер все же захватил орудие противника. Наградой ему стал престижный Крест Виктории. При этом в историю Браун вошел прежде всего как создатель нового вида амуниции, т. н. «пояса Сэма Брауна» («Sam Browne belt»), а по-нашему, портупеи. Дело в том, что однорукому генералу было трудно вынимать висящую на поясе саблю и он придумал более удобное крепление, которое быстро стало популярным во всех европейских армиях. Сам Браун о своем изобретении говорил с иронией:

– Увы, прогресс толкают такие калеки, как я. Уверен, что и подзорную трубу придумал какой-то одноглазый!

Пешаварский корпус Брауна был сформирован последним, но начать боевые действия должен был первым, причем имея задачу сразу захватить афганскую приграничную крепость Али-Масджид, располагавшуюся в девяти милях от английского форта Джамруд.

Посланная к крепости разведка и рекогносцировка показали, что Али-Масджид хорошо укреплена и имеет большой гарнизон. Взвесив все за и против, Браун решил двумя бригадами имитировать атаку с фронта, а еще две бригады послать в обход для удара с тыла.

20 ноября 1878 года бригады генерал-майоров Макферсона и Титлера выступили из Джамруда по Лашорской долине. Если на карте все выглядело прекрасно, то действительность оказалась иной. Проблемы начались сразу – тропа оказалась узкой и извилистой, и в наступившей темноте идти по ней было почти невозможно. Что касается обоза с продовольствием, то тот вообще застрял, из-за чего солдаты остались без еды. Бригады смогли возобновить движение лишь следующим утром и к назначенному для атаки времени были еще далеко от Али-Масджида.

Между тем генерал Браун, не зная о задержке обходной колонны, выступил с двумя другими из Джамруда к Али-Масджиду. Англичане заняли высоты вокруг крепости, и вскоре их артиллерия открыла огонь. Афганские пушки палили в ответ ядрами, толку от которых было немного. Время шло, а обходных колонн все не было. Раздраженный Браун бросил обе бригады на приступ, но афганцы его отбили. В ожидании обходных колонн прошла ночь, но те не появились и утром. Когда же Браун снова в отчаянии послал солдат на штурм Али-Масджида, оказалось, что гарнизон бросил