В Одессу на майские. Некурортный роман - Ирина Викторовна Буторина

— Треба, конечно, хоть и дорого, но надо идти. Я могу выделить денег только на двоих. Сам попробую пробиться с машиной. Звони давай.

Проводник, взявшийся провести ребят через границу, жил в соседнем с погранпунктом селе и, не дожидаясь темноты, повёл ребят в обход.

— Та шо тут идти? Там скризь наше село. Мы кожен день один до одного ходим.

— Так чего же ты тогда деньги за это берёшь? — возмутился Глеб.

— А за то и беру, шо если ты одын пидешь, то ровно до первой хаты, а дальше ментам в руки. А так я веду, вы мои люди, я плачу дань ментам. Бизнес, розумиеш? У нас очередь на перевод через границу. Сьогодни моя черга, завтра кума, пислязавтрева, свата, и так дали…

При таком налаженном бизнесе границу прошли легко, без проблем, а на той стороне их в условленном месте уже ждала машина с остальными Петькиными спасателями. На вопрос о том, были ли проблемы перехода границы у Павла, тот ответил:

— Я спросил у Богдана, что свято для хохла? Он говорит — Бог, родители и ненависть к москалям. Вот от этого и плясали. На границе сочинили легенду, что я — русский предприниматель — решил поставить красивый мраморный памятник своим дедушке и бабушке, а эти безрукие москали не умеют ничего делать, руки-то у них из одного места растут. Вот мне друг Богдан и присоветовал сделать памятник у них в Закарпатье, где живут настоящие умельцы. Памятник готов, и мы едем за ним. Водила для уважухи перевёл эту трогательную речь на украинский язык, я только поддакивал, что москали — уроды, ничего путного сделать не могут. Угостил их сигаретами, и они нас пропустили.

— А ты не боишься дедов хоронить? Дурная примета, — спросил Слава.

— А чего мне бояться, они давно лежат рядышком на нашем сельском кладбище, — грустно ответил Паша. — Крест деревянный на могиле. Вот разбогатею и поставлю им настоящий памятник, они же всё время были со мной, пока мама тетрадки проверяла.

В Одессу приехали около восьми часов вечера. Сашин отец встретил их на въезде в город и отвёз домой поесть и отдохнуть. Дорогой он рассказывал ребятам, что в Одессе очень тревожная обстановка. Официально говорят о полусотне погибших в Доме профсоюзов, но люди шепчутся, что погибло втрое, а то и вчетверо больше. На следующий день после разгрома Дома профсоюзов под давлением друзей и родственников, собравшихся под отделениями милиции, арестованных куликовцев выпустили, а буквально к вечеру их стали забирать из дома псы. На другой день двоих нашли убитыми на улицах города. Такое у всех впечатление, что идёт охота за каждым из участников тех событий. Утром звонили из больницы и сказали, что Пётр пришёл в себя, и его могут в любую минуту забрать правосеки или милиция.

В доме Петиных родственников ребят ждала тётя Галя. Одетая во все чёрное, она напоминала сдувшийся воздушный шарик, обвисший и сморщенный: за дни, прошедшие с гибели сына, она ничего не ела. Но когда узнала, что за Петей едут его друзья, заставила себя встать с постели и приготовить гостям борщ.

— Спасибо, ребята, что приехали. Надо Петеньку вывозить отсюда, он у нас с Ольгой, сестрой, один на двоих остался, — горестно сказала она и заплакала. — Сашенька теперь рядом со своим другом Марком лежит. Такие два красавца были: наш светленький, пониже, а этот, чёрненький, повыше. Марик влюблён был в девчонку, она его в революционеры и затащила. Она была на похоронах, качало ветром. В тот ужасный день у неё ангина была, она её и спасла от гибели. Девчонка рыдала, ругала себя, зачем послала Марика на Куликово поле. А наш Сашка так и погиб нецелованным. Мальчик был, понимаете? — заглядывала женщина в глаза ребятам. — Молоденький совсем. Ушёл, а меня с собой не взял. Мы с родителями Марика теперь как родные, горе сблизило. Мама его вам поможет. Мы с ней уже поговорили. Говорит, что хоть Петенька ещё плох, но забирать его надо как можно скорее. Сегодня она дежурит в ночь, заберёте у неё моего племяша. Мать его — сестра моя, лежит в реанимации. Как узнала, что с нашими детьми случилось, так и слегла. Сердце у неё всегда было больное. Сергей — Петин отец — только послезавтра возвращается домой. Если вывезете Петю, он к нему уже в Ленинград прилетит.

Говорила женщина тихо, выдавливая из себя каждое слово. Сказав фразу, она останавливалась и сидела некоторое время, опустив голову и положив руки на колени, а потом опять начинала рассказ. Ребята, оглушённые горем родителей, ели молча, не зная, что сказать и не желая перебивать горестный монолог матери, похоронившей сына.

— Идите, поспите часика три, ночью за Петенькой поедем. Мы вас с отцом разбудим.

Приезд ребят явно взбодрил её. Тёте Гале даже стало казаться, что опять дом полон друзей Сашки, и он сам, боевой и задорный, вот-вот войдёт в гостиную и усядется с друзьями наворачивать борщ.

— Сейчас пойдём. Но нам бы хотелось понять, как такое стало возможным, чтобы в праздник среди белого дня на глазах у милиции было убито столько народа? — спросил Павел у Петиного дяди. — Почему народ не защитил людей, почему не вышел на улицы на следующий день, как оправдали власти это убийство?

— Я сам все эти дни ломаю голову, как такое могло произойти? — ответил Григорий Иванович. — И вот до чего додумался. Все эти двадцать три года независимости Украина готовилась к расправе над теми, кто помнил и любил советское прошлое. Ведь в девяносто первом году как получилось? Объявили нам после Беловежской Пущи, что Союз распустили, что все мы теперь независимые и пускаемся в открытое плавание, каждый сам по себе. Народ долгое время надеялся, что это шутка такая, поэкспериментируют, а потом опять объединятся и будут строить светлое будущее, но нет. Наши правители занялись дележом того, что вся страна вместе наживала, а образовавшуюся пустоту в головах людей, где раньше жили идеи социалистического равенства и братства, стали заполнять тем, чего каждому народу не хватало: русским предложили стать бизнесменами, как на Западе, а всем остальным внушили вспомнить, что они украинцы, эстонцы, литовцы, узбеки и прочие. Всё это делалось для того, чтобы народу голову заморочить и ограбить незаметно. Обычно воры в толпе толкаются, шумят, чтобы отвлечь внимание жертвы, а сами к ней в карман лезут.

Так и на Украине правители и олигархи воровали, а народу вбивали в голову, что все беды от России и социалистического