В Одессу на майские. Некурортный роман - Ирина Викторовна Буторина

прошлого. Отправили русский язык в утиль, а на нём вся наука и техника разговаривала, всё военное и морское дело велось. Сколько денег ушло только на то, чтобы документы перевести! Когда Ющенко к власти пришёл, буквально охоту на всё русское объявили, голодомор вспомнили, украинских фашистов героями нарекли, а Россию врагом номер один назвали. Сами в это время воровали, воровали и воровали. Брали всё подряд: от российского газа до украинского металла. А народу в этих условиях ничего другого не оставалось делать, как выживать, не вникая в политику. Мы успокаивали себя: «Шухевич — герой? Да ладно, это только для западенцев. Бандера — главный идеолог? Ну, это только для них, а у нас свои герои!» Не подумали, что всем этим детей пичкают. Наш Сашка, на свою беду, умным оказался, память деда чтил, читал много, а остальные всю эту антирусскую гадость глотали и усваивали. К тому времени, когда второй майдан грянул, уже многие верили в то, что это Россия во всех украинских бедах виновата. Януковича-уголовника в президенты навязала и теперь поддерживает. В Европу к богатой жизни не пускает. Крым отняла, смуту в Донбассе провоцирует. Одним словом, к маю месяцу даже в Одессе набралось всего несколько сотен тех, кто был за Россию. Вот их и побили. Власть на следующий день не постеснялась прямо сказать «зажарили колорадов». Дали, так сказать, людям сигнал, что сепаратистских настроений не потерпят. Народ напуган, сидит по квартирам.

— Гриша, что ты ребят держишь, им поспать надо, дорога впереди тяжёлая, — перебила мужа тётя Галя.

— Сейчас пойдут, — отмахнулся от неё дядя Гриша, — я только им сказать хочу, что наше поколение виновато в том, что на Украине поднял голову фашизм. Наши отцы ему хребет сломали, а мы дали ему восстановиться и убить их внуков. Ну что же, теперь наша очередь биться с фашизмом. Вот вас провожу и поеду… — махнул Григорий Иванович рукой куда-то в пространство. — А пока идите спать.

Тётя Галя разбудила ребят в час ночи. Быстро собравшись, они сели в машину и двинулись следом за машиной хозяев дома. Вскоре остановились в соседнем с больницей квартале, и дядя Гриша пошёл на разведку. Вернулся он с неутешительными новостями.

— У входа в больницу стоят на посту два пса в намордниках. Не дадут Петьку вынести. Я звонил Изабелле Авраамовне, она говорит, что у неё нет ключей от чёрного хода, да и нет надежды, что и во дворе не стоит дозор.

На некоторое время в машине воцарилась тишина, которую первым нарушил Павел:

— Я придумал. Оставляем тётю Галю в машине, вы, дядя Гриша, ложитесь на носилки, мы вчетвером с Богданом несём вас в больницу. Он объясняет на входе, что наш украинский патриот может погибнуть от аппендицита, и ему требуется срочная операция. Мы заносим вас в отделение, там меняем на Петьку и выносим его, мол, отправили в другую больницу. Тётя Галя садится рядом с Богданом и показывает нам дорогу из города, чтобы мы попусту не петляли, а вы утром уйдёте домой. Надеюсь, врач найдёт, где вас спрятать.

— А как Галина одна останется ночью на улице? — стал возражать дядя Гриша.

— Молчи, отец, останусь, не девушка, такси вызову по мобильнику. За меня не переживай, мне теперь ничего не страшно.

На том и порешили. Богдан сделал круг и с разгону остановился у подъезда больницы.

— Хлопцы, — закричал он охранникам, не вылезая из машины, — у ликарни хтось е?

— Е, а що?

— Та у нас тут така справа. Гуляли с хлопцами, и раптом одному дуже погано стало. Мабудь вмирае, надо его швыдко до ликаря. Крычить от болю, страшнэ! Мабуть, аппендицит.

— Нэсыть, — ответили охранники и двинулись к машине.

— Та ни, мы тут уси, як гулялы так и прыихалы, — остановил их Богдан. — Давайте, хлопци, тягните цього бидолашного.

Ребята вчетвером быстро выволокли из машины стонущего изо всех сил дядю Гришу и понесли его в больницу, а Богдан устроился поболтать с охранниками.

— А если он нас сдаст? — спросил Слава. — Он же хохол, с ними заодно.

— Не сдаст, во-первых, потому что не все ещё деньги заработал, а, во-вторых, его отец работает у нас. Я ему об этом намекнул, когда договаривался, — если вдруг чего, папаша у нас в руках.

— А что, его там караулят? — удивился Рома.

— Эх, Рома, никогда тебе с твоим правдолюбием не стать миллионером. Блеф в любом бизнесе дело святое! — ответил Пашка, затаскивая носилки с дядькой на второй этаж здания больницы.

— Вы от Галины Александровны? — спросила вышедшая к ним навстречу доктор.

— Да, Изабелла Авраамовна, — ответил, садясь на носилках, Григорий Николаевич. — Мы так решили обмануть стражников, которые стоят при входе. Я на место Петьки, а его ребята унесут. Как он?

— Ну, вы и выдумщики, — мелькнула улыбка на скорбном лице врача, — идёмте…

В палате, где лежал Пётр, было довольно светло: прямо напротив окна стоял яркий уличный фонарь. Однако и в этом неярком свете было видно, как страшно изуродован лежавший неподвижно парень. Его лицо было покрыто уже не белой пеной лекарства, а коркой ожога, руки, лежавшие поверх простыни, были в огромных ссадинах и начавших желтеть кровоподтёках. Одна рука и обе кисти были загипсованы. Представить себе, что это их весёлый неунывающий друг Петька, было невозможно.

Доктор подошла к раненому и тихонько позвала:

— Пётр!

Ответа не последовало, и она сказала:

— Он спит. Сегодня открывал глаза, пить попросил, но мы ему опять снотворное укололи, чтобы боли не мучили. Давайте его осторожно на носилки, а вы, Григорий Иванович, идите за мной в ординаторскую, там поспите.

Ребята, боясь потревожить раненого друга, осторожно положили его на носилки и, накрыв с головой простыней, понесли на выход.

— Накройте его одеялом, чтобы не мёрз. Он в одной рубахе, да и ту с большим трудом на него натянули.

— Перевязку ему делать? — спросил Слава.

— А вы умеете? — удивилась доктор.

— Да, я в интернатуре, специально для медицинского сопровождения приехал, и материал для перевязок у меня с собой, — ответил ей Слава.

— Ну, что же, коллега, это хорошо. Конечно, перевязки нужны, у него шов на груди. Идёмте, я вас провожу, — сказала Изабелла Авраамовна.

Она первой вышла на крыльцо и строго сказала стражникам:

— Зачем вы пропустили этих граждан? Они пришли не по адресу, им в вытрезвитель надо было ехать, а они его сюда притащили. Раз вас сюда поставили, надо внимательнее следить за порядком, иначе придётся вашему начальству доложить, что вы пренебрегаете своими обязанностями.

Она была так сердита, что стражникам даже