В Одессу на майские. Некурортный роман - Ирина Викторовна Буторина

— Ну, ты, мужик, даёшь! Две тысячи долларов! Я тебя что, в Ниццу прошу меня отвезти? Всего-то в Одессу и назад, а ты цену ломишь, за которую я могу три раза в Нью-Йорк слетать. Ладно, пойду в другом месте поговорю, — сказал Павел и решительно развернулся, чтобы уйти.

Отработанный в бизнесе приём — отказываться от сделки в самый решительный момент — возымел действие, и бригадир тут же позвал его.

— Що ты не торгуешься? Бач, який горячий! Твоя яка цина?

— Моя цена — тысяча, все мои издержки и два друга вместе со мной.

— Треба с сыном домовытыся, згоден чи ни, я не знаю.

Конечно, сын согласился. Три дня за рулём и заработок целого месяца его устраивал, да и понимали наверняка, что со студента больше не выжмешь. Стали говорить, что понимают проблему, сами возмущены бойней в Одессе. Договорившись, что половину обещанной суммы водитель получит перед выездом, а вторую половину — после возвращения, Павел отправился в общагу. Девчонкам удалось собрать двенадцать тысяч рублей с копейками.

— Представляешь, почти половину этой суммы дал наш Хипстер. Он пришёл в гости к одной девчонке, а когда узнал, что случилось, достал из кармана смятую пятитысячную купюру и говорит: «Берите!» Мы прибалдели, а он, мол, меня родители послали за свет по дороге заплатить. Свет подождёт, а Петька нет. Одним словом, странный-странный, а человеком оказался. Остальные давали кто сколько мог, некоторые просили записать даже выданные сто рублей, но остальные давали просто так.

— Негусто, но всё же, — пересчитал деньги Павел. — Будем надеяться, что хватит.

— Ты же говорил, что тысячу баксов надо только на машину, — удивился Рома.

— Остальные у меня есть. Вы же знаете, я на машину коплю. Вот и понадобились.

Паша сказал это так, что стало ясно, что в своей готовности расстаться с накопленными деньгами он не видит ничего такого.

— Глеб, а у тебя что?

— У меня тоже все отлично, — ответил Глеб. — Показали мне носилки и станок под них, обещали с собой дать медикаменты и научить, что делать в случае чего.

— Ну, что же, осталось позвонить в Одессу и узнать, можно ли забирать Петруху. Звони, Терми.

Григорий Иванович порадовал ребят тем, что Петьку уже отключили от системы искусственной вентиляции лёгких, и доктор надеется, что он пойдёт на поправку, но когда можно будет его перевозить, сказать сложно.

— В любом случае надо ехать, — подвёл черту Павел. — Посидим у палаты, чтобы никакая сволочь его не упёрла. Кто едет со мной?

— Я, — ответил, ни минуты не сомневаясь, Рома, — у меня шесть лет занятий восточными единоборствами.

— Я, — ответил Глеб, — у меня первый юношеский по боксу.

— Класс! У меня разряда нет, но в ухо заехать могу кому угодно, — сказал Пашка. — Девчонки, бегом в магазин, купите нам чего-нибудь в дорогу пожрать, вызываю водилу, и едем.

Приятный сюрприз ждал друзей при встрече с медиком. Во-первых, порадовало то, что носилки легко устанавливались в кузов машины, а также и то, что сам Слава тоже собрался ехать с ними в Одессу.

— Еду с вами. Как раненого без медицинского сопровождения перевозить? Беру с собой все необходимое, и вперёд. К тому же мои предки живут в Белоруссии в Гомеле, это на полпути в Одессу. Можно будет у них отдохнуть и затариться, ну и я с ними повидаюсь. С работы меня отпускают, мало того, наш главный врач связался с Военно-медицинской академией, всё изложил. Там ждут вашего друга. Не поверите, события в Одессе всех вздёрнули, даже наши циничные и притерпевшиеся к чужому горю врачи кипят и рвутся в бой. Одним словом, едем!

Водитель вначале поныл, что на четверых пассажиров он никак не рассчитывал, но, в конце концов, согласился и поехали: Павел и Слава на переднем сиденье рядом с водителем, а Роман с Глебом в плацкарте, как они окрестили салон машины, где один из них очень комфортно устроился на носилках, а второй улёгся рядом в спальнике.

— Ну, вот, — вздохнул лежавший на носилках Глеб, — хотел на праздниках за учёбу взяться, а тут Петька со своей Одессой.

— Все идёт, как надо, — поддержал его Рома, — если хочешь поучиться, ляг, поспи и всё пройдёт.

— Точно, — ответил Глеб и в следующую минуту уже захрапел своим знаменитым матросским храпом.

До украинской границы добрались без происшествий, сделав недолгую остановку у родителей Славы-медика.

— Ой, не знаю, хлопцы, как я вас через границу провезу, — нервничал водитель Богдан, — могут тормознуть. Я на украинском сайте читал, шо правосеки теперь вместе с погранцами границу охраняют. Вас, четверых молодых и здоровых бугаев, могут за десантуру принять.

— А ты думай! Провезёшь — получишь вторую половину гонорара, нет — гудбай, — строго отвечал ему Павел.

— Може, вам лучше самоходом границу пройти, а на той стороне встретимся и поедем?

— А как это, самоходом? — поинтересовался Павел.

— Ну, по одному пешим порядком.

— Ну, что же, давай попробуем.

Не доезжая до границы, Роман, Глеб и Слава вышли из машины и пошли к границе пешком. Через некоторое время Глеб и Роман вернулись.

— Славку пропустили, у него белорусский паспорт, а нас нет. Говорят, москалей не пускаем, они бучу в Одессе устроили. Людей заживо пожгли, — возмущённо рассказывал Глеб. — Представляете, русские их пожгли! Ирка с Петькой поджог устроили, а эти гады (стоят все в черном с балаклавами на мордах) — несчастные пострадавшие. Привязались ко мне, говорят, ты морской пехотинец, потому что в тельняшке. Хотели даже задержать, но я быстро на нейтралку сбежал.

— Поделом тебе, — буркнул Павел, — от тебя за версту революционным матросом несёт: тельняшка, клеша, ещё бы бескозырку надел и пулемётными лентами перепоясался. Я в Питере обратил на это внимание, но что-то отвлекло.

— Я же в Одессу ехал, там все моряки, — повёл широкими плечами Глеб.

— Мода там теперь другая. Там вышиванки носят, а не тельняшки. Я бы на твоём месте тельник снял, чтобы самому не подставляться и нас не подставлять.

— Так и быть, — буркнул Глеб.

— Теперь давайте подумаем, что делать дальше? Как границу переходить? Не одному же Славке Петруху спасать?

— А можно самоходом пройти, — предложил водитель.

— Мы уже ходили самоходом, — огрызнулся Глеб.

— Та ни! То не той самоход, можно мимо поста, як наши хлопцы, колы у них трехмесячный срок выходил. Они так русских погранцов обходят, а вы — украинских.

— Чего же ты молчал, дурья голова? Мы столько времени потеряли, — возмутился Пашка.

— Так то ж за гроши, — пожал плечами водитель.

— И сколько?

— По двести гривней на брата, где-то по восемьсот рублей. Колы треба,