В Одессу на майские. Некурортный роман - Ирина Викторовна Буторина

на тумбочке телевизора, где по каналу «Россия 24», постоянно показывали случившуюся в Одессе трагедию, — там была бригада антифашистов, всех побили. И нас побьют. Если обратиться в посольство, то пока до дела дойдёт, Петька уже коньки отбросит. Нет, тут надо делать всё быстро и по-тихому. Нельзя вывезти официально на поезде, о самолёте вообще речь не идёт: слишком тщательный контроль. Вывозить придётся машиной. Моя не подойдёт, маленькая, его лёжа везти надо. Какие будут предложения?

— У меня кореш — студент последнего курса Первого медицинского, на «скорой» сейчас работает. Я ему позвоню, может быть, можно как-то скорую помощь выписать, всё же Петька гражданин нашей страны, — предложил один из оставленных в комнате гостей.

— Это идея, звони, — одобрил Паша, — а вы, девчонки, — обратился он к сидевшим в комнате девушкам, — пройдитесь по общаге и соберите денег, кто сколько даст, на поездку в Одессу. Расходы, думаю, будут нешуточные.

Девчонки были когда-то подружками любвеобильного Петьки, но измену с питерской Иркой ему, весёлому симпатяге, давно простили и теперь с готовностью кинулись исполнять данное им поручение.

— Славка-медик говорит, что машину скорой помощи для вывоза Петра никто не даст, можно даже не спрашивать, они все на счету. Нанять частную скорую помощь, которых в Питере множество, никаких денег не хватит, но всё же он пошёл поговорить с начальством, — доложил результаты переговоров с приятелем Пашкин порученец.

Через некоторое время медик Слава позвонил и сказал, что машину, понятно, не дадут, но, если ребята зафрахтуют какой-нибудь микроавтобус, начальство выделит им старые списанные носилки и опору под них для перевозки больных, однако при условии, что никогда и нигде их имя в этой истории не засветится.

— Так, это мы им гарантируем, надо искать машину, — авторитетно заявил Пашка. — Впрочем, у меня есть одна идея. Ты, Терминатор, остаёшься за старшего. Ты, Матрос, бери этого добровольца, и езжайте в «скорую» с медиком переговорить и посмотреть на носилки. Я метнусь тут в одно место. Встречаемся максимум через два часа. Время не ждёт, вернее, Петька может не дождаться, а такого быть не должно.

Заправив свой автомобиль на ближайшей к общаге заправке, Пашка поехал в пригород, где жили его дальние родственники. Он знал, что на соседнем участке на постройке большого коттеджа работала бригада украинцев. Они давно уже отказались от всех видов транспорта ввиду его дороговизны и перемещались из Ужгорода, где жили их семьи, до Питера, где работали с начала развала Союза, на собственном микроавтобусе, который вмещал всю бригаду. На Первое мая Павел был у родни и видел белый микроавтобус строителей, стоявший во дворе соседа и рабочих, копошившихся весь праздник на стройке. Он ещё удивился, что на дворе праздник, а они работают.

— Первое мая им не праздник. У нас-то его уже не слишком жалуют, а у них совсем забыли, — пояснил ему дядя, — они только церковные признают. Недавно домой на Пасху ездили, дня три как вернулись.

— Это точно, — подтвердила Пашина тётя, — они на церковные праздники, которые «святами» называют, всегда домой ездят и никогда не работают по воскресеньям. Мы тут как-то со свояченицей пришли в воскресенье в нашу поселковую церковь, а там вся эта бригада стоит на коленях и молится. Здоровые молодые мужики, а все на коленках! Попробуй нашего заставь! Прийти в церковь, свечку поставить, кое-как перекреститься ещё можно уговорить, а вот так, на колени, и истово молиться — этого не дождёшься. Видимо, с детства приучены.

— Мне ребята говорили, что святая вера сохранила их народ среди чужого западного мира, — задумчиво сказал дядя. — Я был как-то на Рождество в санатории в Моршине ещё при советской власти. Удивился, как они его красиво справляли: ряженые ходят, колядки поют, пшеном посыпают, мне понравилось. Люди соблюдали свои обычаи даже в атеистической стране. Третьего мая, когда сообщили о том, что произошло в Одессе, я ходил к строителям с претензией: как так могло статься, что их верующий народ заживо сжёг столько людей? На это строители, сняв головные уборы, перекрестились и сказали, что это не их народ сделал такое безбожное дело, а жиды, которые взяли власть в Украине. Тем более это произошло в Одессе, где живут одни иуды. Они же народ закарпатский, даже не украинцы, а русины, и не имеют ничего общего с этой властью. Закарпатье ещё в девяносто первом году проголосовало за независимость, но никто их не услышал.

События в Одессе родственники Павла обсуждали все праздники и между собой и с постоянно заходившими в гости соседями. Павлу было не до этих переживаний, он, как и большинство студентов, решил с первого мая взяться наконец-то за ум и начать всерьёз готовиться к бакалаврской работе, по крайней мере, хотя бы стронуть с места этот неподвижный груз. Кто бы мог подумать, что проблема Одессы коснётся его напрямую и заставит не только определить отношение к ней, но и лично участвовать в трагических событиях.

Разговаривать со строителями он пошёл сразу, как только доехал до посёлка. Разговаривал с бригадиром, зная по своему бизнес-опыту, что ни один гастарбайтер не станет вести деловые разговоры через голову бригадира. Бригадир — невысокий коренастый дядька лет пятидесяти — сказал Павлу, когда тот представился:

— Да, знаю тебя, хлопець, ты цього сусида, Васыля, родыч. Я тэбе уси ваши свята у виконце бачу, ще хлопцам казав, гляньте, як треба навчаться, щоб не рукамы працюваты, а головой. Зрозумив?

— Понял, конечно, — улыбнулся Паша, — но только я сел за учёбу, как опять дела зовут.

— А що скоилося? — поинтересовался бригадир, не считая нужным переходить на русский язык, раз его и так понимают.

— Не хотите ли вы съездить со мной на Украину за моим другом, попавшим в беду? — спросил Павел.

Потом он коротко рассказал о том, что его друг Пётр случайно попал в одесскую мясорубку, и его необходимо срочно оттуда вывезти.

— Ты, розумиеш, во що ты нас тягнеш?

— Понимаю, но что тут такого: доехать до Одессы, забрать раненого и вернуться? Я же не бесплатно прошу.

— Ну, гроши — це теж важна справа, я про друге. А як зупынять на границе, посадят нас чи машину видберуть, — продолжал набивать цену бригадир, хотя по его хитрым глазам Павел видел, что его предложение хохлу понравилось.

— Так называйте цену, и будем думать, что дальше, — ответил парень твёрдо.

— Зараз я с сыном побалакаю, це його машина, — сказал бригадир и потрусил на стройплощадку.

— Туды тысяча, назад тысяча и на бензин.

— Тысяча рублей? — удивился Павел.

— Та хто тут про рубли розмовляе? Баксов, —