Крах дипломатического «Согласия» - Александр Владимирович Быков

– Господин граф, дядя рассказал мне о вашем геройском поведении, – в коридор из купе вышла племянница Нуланса мадемуазель Фесса, – я горжусь вами, граф!

Робиен улыбнулся, он верил, что его русская эпопея завершилась и очень скоро он вступит на землю любимой Франции, обнимет жену и, если надо, пойдет в бой против ненавистных бошей, причинивших столько страданий его родине.

В других купе тоже радовались по поводу отъезда из России, пили шампанское, строили планы. Смыслов скромно стоял у окна и, борясь со сном, пытался вести наблюдение.

– Через пару дней мы будем в Стокгольме. Я не успел поменять русские деньги, а там, говорят, принимают рубли по хорошему курсу, – доносилось из одного купе.

– Наконец-то я смогу выспаться, все последние месяцы я не мог уснуть, каждую ночь ждал ареста, – слышался голос из другого.

– У меня есть предложение от одной газеты написать серию очерков о России. Как только я приеду в Париж, сразу же займусь эти делом. Франция наконец-то узнает правду о большевиках, – горячо убеждал попутчиков какой-то журналист.

Каждый в этом составе имел на ближайшее будущее свои планы, но никто из них не подумал, что в Финляндии, где идет Гражданская война, в любой момент могут возникнуть непреодолимые обстоятельства.

Глава 22

26 февраля 1918 года поздно вечером на квартиру к бывшему редактору «Вечернего времени» Семёнову буквально ввалился Антон Оссендовский.

– Они уезжают!

– Кто они?

– Дипломаты!

– Что с того?

– Как, это же конец всему, документы о сотрудничестве большевиков с немцами… столько потрачено сил… я рисковал жизнью! Что, все напрасно?

– Не волнуйтесь, Антоний, – успокоил младшего коллегу Семенов, – наш главный заказчик Эдгар Сиссон пока остается в России, он по-прежнему заинтересован в материалах и ждет, когда мы закончим работу.

– Большевики тоже уезжают, только что стало известно, принято постановление, подготовленное Лениным, о переезде правительства в Москву.

– Слухи об этом ходили давно, но пока суть да дело.

– Петроград сдадут в первой половине марта, у них всего несколько дней на переезд, поэтому уже сегодня ночью отдан приказ паковать ящики с бумагами.

– Мы не успеваем?

– Нет, хотя нужный человек обещал сказать, в каком из отделов могут находиться нужные документы.

– Кто такой?

– Некто Смолин из запасного полка, бывший студент, за деньги отца родного продаст.

– Какой прекрасный человек, – хлопнул в ладоши Семенов, – именно такие люди нам сейчас и нужны. Сколько он просит за помощь?

– Тысячу николаевскими.

– У товарища превосходный аппетит, – поморщился Семенов.

– Что поделать, он рискует.

Хорошо, я вас понял, Антоний, можете обещать Смолину требуемую сумму.

– Он хочет вперед.

– Обещайте сразу по факту. Скажите, что нам тоже нужны гарантии, а я пока озабочусь нужной суммой.

После того как американский журналист и охотник за сенсациями Эдгар Сиссон через протекцию американского посла Френсиса познакомился с Евгением Петровичем Семёновым, у них завязались тесные деловые отношения. Еженедельно они встречались в гостеприимной гостиной посла, пили кофе, обсуждали насущное. Приходить в офис к Сиссону, расположенный на Гороховой, 3, рядом со зданием ЧК, Семёнов не решался. В тишине улицы Фурштадской в здании посольства Соединенных Штатов организовать встречи было куда проще.

После визита Оссендовского ему надо было спешить принять неотложные меры. В посольстве по причине переезда встреча была невозможной, и Семенов с неохотой отправился на Гороховую.

– Здравствуйте, господин Семёнов, – приветствовал Сиссон журналиста, – как коллега коллеге я хочу сказать, что завидую Вам по-хорошему, ибо Вы сейчас творите саму историю.

– В этой истории, господин Сиссон, найдется место и для Вас, – любезно отвечал Семёнов, – Вы, несомненно, правы: происходят великие события, и мы принимаем в них непосредственное участие. Наша организация, – Семёнов многозначительно сделал паузу, – вышла на связь с группой специалистов, работающей в Смольном. Вы понимаете, сейчас, когда многие остались без средств, любая работа кажется во благо. Так вот, эти люди, патриоты России, ненавидят немцев, и каждый день их сердца переполняются гневом, когда они видят документы, из которых следует, что вожди большевиков послушно исполняют волю Вильгельма. С некоторыми документами они уже имели честь Вас познакомить.

– Мы очень признательны за это, – закивал головой Сиссон, – и рассчитываем на новую информацию.

– Разумеется, – Семёнов положил ногу на ногу и скрестил пальцы рук на колене, – люди готовы рисковать жизнью ради великой цели, но просят, чтобы в случае провала американская сторона не оставила их родных умирать от голода.

– Не беспокойтесь об этом, – обрадованно сказал Сиссон, – вот некоторая сумма на текущие расходы, а когда работа будет закончена, ваши люди могут рассчитывать на серьезный гонорар.

Он протянул журналисту банковскую упаковку десятирублевых банкнот.

– Деньги пойдут на борьбу с большевизмом, – решительно заявил Семёнов, – семьи получат только на самое необходимое.

– Как Вы планируете далее добывать интересующие нас документы?

– Мы изымаем их на ночь и фотографируем, потом возвращаем оригиналы на место. Скажу Вам больше, наш сотрудник под видом рабочего проник в Смольный и хотел сделать несколько снимков документов днем. В комнату, где он находился с фотокамерой, неожиданно зашел сам Урицкий[24]. Это была смертельная опасность, все, кто знает этого коварного человека, в один голос утверждают, он способен видеть насквозь, конечно, выражаясь фигурально.

Наш сотрудник не растерялся и сделал вид, что поправляет треногу у аппарата. Урицкий ничего не заподозрил. Но это мог быть провал.

– Подождите, рабочий с фотоаппаратом? Это не выглядит подозрительно? – недоверчиво спросил Сиссон.

– Конечно, риск есть, и очень большой, но иного пути наша организация не видит, интеллигент с фотоаппаратом в Смольном тоже не лучший вариант.

– Хорошо, – перевел тему Сиссон, – когда вы рассчитываете закончить работу?

– В ближайшие пару месяцев, не раньше, документов много, они в разных отделах среди массы других бумаг, это все равно, что искать иголку в стоге сена.

– Надо сосредоточиться только на документах последних месяцев, – поставил задачу Сиссон, – это ускорит работу. В марте я должен покинуть Россию.

– Но март уже почти наступил, мы можем не успеть, – возмущенно сказал Семенов.

Он сказал это так, как будто иностранец хотел лишить его единственной дорогой в жизни вещи. В голосе Семенова были такие ноты, что неискушенный человек мог и не догадаться, просит он или жалуется.

– И тем не менее, вы должны постараться, – усмехнулся Сиссон, – у меня планы на май, и они связаны с пребыванием в Америке.

– Мы будем стараться, – заверил Семёнов.

Евгений Петрович не лгал иностранцу. Организованная им группа, где главной движущей силой был Антон Оссендовский, действительно плодотворно поработала с материалами