Крах дипломатического «Согласия» - Александр Владимирович Быков

Для доказательств подлинности полученных материалов и ради этого Оссендовский с одним профессиональным вором домушником проникли в комиссариат по иностранным делам и выкрали из холла висевшее там распоряжение за подписью четырех ответственных работников аппарата. Среди подписей был и автограф известного большевика Иоффе.

Семенов с Оссендовским рисковали не зря. Когда Евгений Петрович принес Сиссону эту бумагу, тот достал уже имевшийся в его распоряжении документ за подписью Иоффе, сличил инсигнии[25]. Все совпало. Американец остался доволен.

Близился переезд правительства, и медлить было нельзя. Оссендовский, надев старое пальто и наевшись чеснока, отправился в Смольный. Там кипела работа по эвакуации. Наспех сколоченные ящики складывали во дворе. Кругом было много солдат и «братушек», матросиков из Кронштадта. Оссендовский перекинулся парой слов со служащим в тужурке, тем самым Смолиным. Накануне тот получил желанную тысячу и был готов к услугам. Он указал глазами на ящики в углу комнаты. Антон благодарно кивнул.

Через полчаса ящики выносили прочь люди в черных бушлатах.

– Тяжелые, черт, будто камней наложили, – сказал один матрос другому.

– Я слыхал, – проходя мимо заметил Оссендовский, – что в ящиках под видом бумаг вывозят золото.

– Брешешь, – удивились матросы.

– Видать, откуда ж тут быть золоту, чай не банк, – подражая простецкой речи, ответил Оссендовский.

Матросы переглянулись и понесли ящик дальше.

Спустя недолгое время на лестнице раздался сильный шум. Ящик неожиданно вырвался из рук переносчиков и, пересчитав ступеньки вниз, развалился на части. Документы в беспорядке рассыпались по полу.

– Одни бумаги, тьфу, – разочарованно буркнул матрос, – надо сказать столяру, чтобы заколотил ящик получше.

– Товарищи, здесь же документы, – Оссендовский кинулся на помощь, – их же нужно собрать.

– Тебе нужно, ты и собирай, огрызнулся матрос, наше дело носить.

– Я соберу, – с готовностью согласился Антон.

– Господи, что же вы наделали! – на лестнице показался Смолин, – меня же расстреляют! Товарищ, – обратился он к Антонию, – помогите собрать бумаги!

В течение получаса они, ползая на коленках, собирали рассыпанные по полу документы. Смолин как бы между прочим указывал Антону на нужные листы, тот складывал их в отдельную стопку и, улучив минутку, спрятал кипу бумаг за пазуху.

Подошел столяр.

– Криворукие, черти, с такой высоты шандарахнули, так что угодно развалится, а все столяр виноват, держать надо крепче!

– Правильно говорите, товарищ, – подбодрил рабочего Оссендовский.

Через несколько минут ящик был собран заново, бумаги загрузили внутрь, крепко забили гвоздями крышку.

– Я сам буду сопровождать груз, – сказал Смолин, – чтобы опять чего не стряслось. А тебе, товарищ, – повернулся к Оссендовскому, – большое пролетарское спасибо.

И хитро подмигнул.

Антоний Оссендовский с большими предосторожностями покинул Смольный и направился к Семенову домой. Они долго разбирали похищенные бумаги. Выяснилось, что впопыхах Оссендовский набрал лишнего: там были бланки различных учреждений, документы с подписями ответственных лиц и прочая канцелярская мешанина.

– Пригодится, – сказал Семенов, – документов много не бывает, это аксиома для любого журналиста. Всему лишь свое время.

На другое утро из Смольного передали, что кто-то ночью разворотил ломом готовые к отправке ящики, складированные под лестницей у двери. Смольный работал круглосуточно, здесь всегда было многолюдно, но найти злоумышленника в сутолоке переезда не смогли. Урицкому доложили, что прошел слух насчет золота в ящиках. «Ах так, – рассмеялся Моисей Соломонович, – искали золотишко и, понятно дело, не нашли, бумаги этим людям необходимы разве что для нужды, значит ничего не пропало».

Еще через три дня Семёнов и Сиссон встретились в опустевшем здании Американского посольства. Евгений Петрович передал американцу целую пачку документов.

– Заметьте, большинство – это документы последних дней, самые свежие, актуальные бумаги, – сказал он Сиссону.

– Я должен посмотреть.

Сиссон стал разглядывать принесенные материалы, рассматривал подписи, штемпеля, бланки. Он не знал русского языка и не мог оценить содержания. Все переводчики посольства отбыли из Петрограда, кто в Вологду, кто на родину – в Соединенные Штаты, помочь было некому, приходилось ориентироваться на какие-то вторичные признаки, чтобы выявить подделку.

Семенов пришел на помощь.

– Давайте, господин Сиссон, я для Вас переведу некоторые документы.

Американец согласился.

– Вот например, – Евгений Петрович взял из пачки листок, «Нахрихтен бюро» и лично лейтенант Бауэр[26] интересуются у председателя Совнаркома относительно войск, которые большевики намереваются посылать к Пскову и Нарве, опасаются, как бы снова не началось братание, и предостерегают от пропаганды в немецких войсках.

– Прекрасное известие, – взволнованно сказал Сиссон, – именно такие документы всегда свидетельствуют в пользу подлинника.

– Возьмем следующий документ, – продолжал Семенов. – Немцы просят отозвать с поста начальника штаба Верховного главнокомандующего генерала Бонч-Бруевича как человека, который является по существу сторонником продолжения войны.

Сиссон многозначительно покачал головой. Ему час назад сообщили, что приказ о расформировании Главковерха, как стали называть бывший Генштаб при большевиках, уже подписан. Бонч-Бруевич в числе остальных офицеров, перешедших на сторону большевиков, будет уволен со службы.

– Еще сообщение, – Семенов перевел дух, – направляется господин Неволайнен, тут его документы приложены с печатями, все как полагается, в Финляндию на борьбу с финскими красногвардейцами для пропаганды против большевизма. Ему необходимо оказать помощь. Пишется о том, что большевики должны немедленно оставить Финляндию. Видимо этот господин так и не получил свои бумаги и не смог отправиться для выполнения задания, наши люди подобрали их на полу из разбитого на лестнице ящика.

– А почему эти документы отправляли в Москву? – недоверчиво спросил Сиссон.

– Так путаница, ничего нельзя найти, – добавил Семёнов по-русски.

– Путаница, – так же по-русски произнес Сиссон, ему понравилось это слово.

– Еще любопытный документ. Донесение о грабеже итальянского посла.

– Да! – Сиссон удивленно приподнял бровь, – и что же там пишут?

– Докладывают что, агенты Майоров, Дуров и Иваницкий в целях обнаружения документов дипломатической переписки между итальянским посольством и немецким дипломатами произвели под видом ограбления изъятие портфеля с документами, но ничего не обнаружили и для придания видимости ограбления вынуждены были забрать у посла некоторые личные вещи.

– Ничего себе, – воскликнул Сиссон, – маркиза раздели до жилетки! Мы полагали, что это простое ограбление, а оказывается вот как!

– В документе сообщается, что ведется наблюдение за американским и британским послами и министром посольства Сербии. Для это выставлены дополнительные посты.

– А британский представитель – не посол, а поверенный в делах, – вдруг засомневался Сиссон.

– Ну это мы с Вами понимаем, – ответил Семёнов. – А им то, большевикам, откуда это знать, тем более что признания нет и никакие официальные документы не вручались. Господин из Англии, как там его, Линдлей, кажется, назначен недавно, могли и не знать, не вижу тут ничего подозрительного.

Вот еще