Крах дипломатического «Согласия» - Александр Владимирович Быков

– Если я попрошу у вашего отца руки дочери генерала, это не будет воспринято как нахальство? – спросил он девушку.

– Думаю, нет, – ответила она чуть слышно, и подпоручик почувствовал, как дрожит ее тело.

– Я вернусь из поездки и обязательно сделаю это! – решительно сказал Смыслов.

– А я буду ждать вашего возвращения и зачеркивать на календаре дни нашей разлуки.

– Господи, – пробормотал подпоручик, – как же я счастлив.

– И я тоже, – ответила ему Лиза и еще теснее прижалась к плечу офицера.

Глава 21

Никогда еще в здании Британского посольства в Петрограде не было так пустынно, как в эти последние дни февраля 1918 года. Линдлей распорядился убрать всю мебель в дальние комнаты и закрыть на ключ. Архив документов более-менее благополучно был пущен через трубу на ветер, необходимые для работы бумаги упакованы в коробки. Все готово к отъезду.

Единственно, что портило Линдлею настроение, это поведение Локкарта. Начальник коммерческой миссии самодовольно хмыкал, всем видом показывая, что теперь он единственный представитель Великобритании, пусть и без статуса дипломата, но с весьма обширными реальными полномочиями.

Капитан Кроми успешно выполнил деликатное поручение, данное ему еще в декабре прошлого года. Британские подводные лодки, находящиеся на рейде Кронштата, более небоеспособны. Часть из них оказалась затоплена, на других выведено из строя вооружение и оборудование. Команды давно сошли на берег, одни уже дома, другие собираются уезжать вместе с посольством. Кроми тоже мог бы уехать, и Линдлей предлагал ему это, но молодой человек отказался. Он заявил, что будет более полезен здесь, в Петрограде, поэтому остается.

Поверенный в делах благосклонно кивнул, он не знал, что Кроми в Петрограде задерживало одно обстоятельство – дама сердца. Если бы ему в тот момент сказали, из-за кого Кроми, рискуя жизнью, остался в России, он был бы немало удивлен…

Многие иностранцы находили здесь свою любовь, русские женщины приводили в восторг своей красотой, образованностью, смелостью и умением понимать мужчин. Англичанки также обладали этими превосходными качествами, но в русских было что-то такое, что неизменно привлекало к ним весьма разборчивых мужчин из разных стран мира. Даже король Сиама оказался в плену чар русской красавицы.

Примеров такого рода отношений вокруг было множество. Локкарт завел себе любовницу, русскую дворянку, молоденькую вдовушку, и пользуется её отчаянным положением. «Хорошо, если между ними есть и чувства», – подумал с раздражением Линдлей.

Мысли на эту тему продолжали преследовать его: «Генеральный консул Соединенных Штатов Саммерс женился на русской, – про себя перечислял поверенный в делах, – английский журналист Рэнсом публично ухаживает за секретаршей Троцкого. Для этого он подружился с Роббинсом и даже готов быть у большевиков переводчиком. Британский дипломат Генри Брюс стал мужем знаменитой русской балерины Тамары Карсавиной, многие британские коммерсанты тоже имели русских жен.

Это создало большие проблемы при отъезде. Большевики отказывали в визе на выезд русским подданным и их детям. Вопросы возникали ежедневно и каждый раз забирали у дипломатов много сил».

После обеда Линдлей на вокзале ждал сотрудника посольства Дэниса Гарстина, тот уже несколько дней занимался оформлением выездных виз. Это было последнее препятствие на пути домой.

Формальная процедура проставления визы была обставлена большевиками таким количеством условий, что превратилась в большую проблему. Руководил визовым вопросом все тот же известный дипломатам товарищ Петров из наркомата по иностранным делам.

Теперь, когда Троцкий сложил с себя обязанности наркоминдела, Чичерин фактически возглавил наркомат, а Петров стал его заместителем. Получив неограниченную власть, этот человек начал вытворять с иностранными гражданами все, что хотел. Дипломаты не без основания полагали, что он затаил обиду за свой арест в Британии и тюремное заключение.

Петров распорядился, что визы получат только штатные сотрудники на основании действующих дипломатических паспортов. В посольствах незамедлительно выписали таковые на всех служащих, включая прислугу. Смогли записать в «дипломаты» и кое-кого из «нужных» людей, кто особенно нуждался в выезде заграницу. Видимо Петрову рассказали об этом, и он обещал проверить каждого отъезжающего.

Французы получили визы еще вчера 27 февраля, англичане до сих пор пребывали в неведении, будет ли им разрешен отъезд или нет. Петров откровенно внушал некоторым из дипломатов страх. Гарстин позвонил Локкарту, попросил помочь с оформлением виз. Неофициальный представитель, разумеется, согласился, эта просьба подчеркивала его авторитет. Кроме того, он страстно желал, чтобы Линдлей и компания поскорее отбыли из страны.

Поезд в Финляндию по расписанию должен был отправиться в 4 часа пополудни, но визы не были готовы ни к этому времени, ни двумя часами позже. На вокзале столпилось много людей из различных посольств и миссий: англичане, французы, бельгийцы, итальянцы, сербы, греки, португальцы, всех не перечислишь. Кроме дипломатов граждане этих стран – их семьи, и горы багажа. У всех одно желание – поскорее покинуть эту ужасную страну. Около шести часов вечера прошел слух, что визы готовы и можно садиться в вагоны. Но не тут-то было, «товарищи» начали проверку паспортов.

– Вниманию отъезжающих, – заорал представитель власти, щуплый солдат с красной лентой на папахе, – предъявляем действующие паспорта, у кого документы не в порядке, не будут допущены к посадке, кто попытается обмануть, будет арестован, а вся миссия задержана.

– Господин посланник, – около Линдлея возникла фигура человека, дипломат видел его на приемах в посольстве, он состоял в родстве с кем-то из англичан, проживавших в Петрограде, – помогите уехать, если меня задержат, то непременно расстреляют, за мной есть немало дел против Советов, и они уже ищут. Помогите, ради бога!

Линдлей растерялся. Как можно помочь этому господину без риска подвести остальных? Ему никогда не простят, если из-за русского будут сняты с поезда граждане Соединенного Королевства, но он джентльмен, сын английского барона, и его просят о помощи! Отказать он не сможет, наверняка этому человеку действительно грозит смертельная опасность.

– Умоляю Вас, как дворянин дворянина, помогите!

Линдлей посмотрел по сторонам:

– Идите в вагон, схоронитесь где угодно, хоть в туалете, но чтобы я вас больше не видел.

– Спасибо, – благодарно шепнул проситель и в ту же минуту исчез в дверях.

Случись это чуть позже, когда проверяющие паспорта большевики приблизились к английской колонии и начали досмотр, и помочь ему было бы уже невозможно.

Спустя время, уже в Лондоне, Линдлей получил в подарок коробок для спичек в золотой оправе, на которой были выбиты слова признательности за помощь. Он, не избалованный человеческой благодарностью, с теплотой вспомнил случай на вокзале.

Поверенный в делах Великобритании так