Крах дипломатического «Согласия» - Александр Владимирович Быков

– Вы знаете, квартирным вопросом у нас занимаются Городская дума и лично товарищ председатель Александров, обратитесь к нему. Что касается продовольственного пайка, то мне нужна заявка с указанием количества служащих, мы рассмотрим этот вопрос и, думаю, решим его положительно.

Рэнсом перевел. Роббинс довольно кивнул. Теперь он может смело сказать Френсису, что все устроил для успешной работы американского посольства в Вологде. Куда они без него? Роббинс в условиях революции незаменим!

– Шалва Зурабович, товарищ Элиава, – в кабинет ворвался какой-то ответственный работник, – только что арестован инженер Беккер.

– По какому праву?

– Согласно декрету Совнаркома отряд Красной гвардии арестовал его как вождя местного отделения кадетской партии, партии «врагов народа».

– Что творится! – заволновался Элиава, – они не понимают, что делают! Это может стать началом гражданской войны. Он стал звонить по телефону и горячо доказывать, что Беккер никакой угрозы для Советской власти не представляет и его надо немедленно освободить. Собеседник, Городской Голова социал-демократ меньшевик Александров с ним соглашался. Но решить этот вопрос обе ветви власти были не в состоянии, поскольку не имели необходимых полномочий.

– Алексей Авксентьевич, – спросил Председатель Совета у Головы, – Вы уже знаете о приезде американского посла?

– Да, я в курсе, только что получил это известие, – ответил собеседник.

– Они предполагают остановиться в Вологде на продолжительное время и Вы должны помочь с размещением дипломатов.

– Будем думать, – ответил Голова.

– Вот видите, все решается, – обратившись к иностранцам сказал Элиава. – Товарищ Александров непременно вам поможет, хотя это дело непростое, население города за последние 15 месяцев практически удвоилось, и с квартирами очень сложно.

Роббинс и Рэнсом вышли из здания Совета и глубоко вдохнули свежий морозный воздух, столь отличный от спертого воздуха Вологодского Совета.

У полковника совершенно не было времени на осмотр местных достопримечательностей, и усевшись в сани, он приказал извозчику гнать на вокзал. Рэнсом остался в городе.

У него было еще одно секретное поручение от Локкарта. Неофициальный представитель Великобритании просил журналиста подыскать в Вологде подходящий дом и снять его для нужд британской миссии. Капитан Кроми принес с английского корабля для этой цели лоцманский флаг. «Вы должны повесить его на здании будущей миссии так, чтобы было видно присутствие в городе британского флага. «Юнион Джек»[31] гордо развевается в самых разных уголках планеты, пусть он будет теперь и в Вологде».

Ренсом не стал выполнять поручение Локкарта. Позднее он напишет об этом с достаточной откровенностью:

«Чем больше я смотрел на Вологду, тем больше она мне начинала нравиться. Но тем более смехотворной казалась мне идея, чтобы дипломаты какой-либо страны обосновались в этой «тихой заводи», продолжая поддерживать контакт с правительством в Москве». Лоцманский флаг, врученный Рэнсому капитаном Кроми, так и остался не распакованным в багаже журналиста.

Полковник Роббинс, вернувшись на вокзал, прошел в почтовое отделение и отправил телеграмму следующего содержания:

«Председателю СНК Ленину от полковника Роббинса.

Каково положение в Петрограде? Какие новости о германском наступлении? Подписан ли мир? Выехали ли английское и французское посольства? Когда и какой дорогой? Скажите Локкарту в британском посольстве, что мы доехали».

Телеграфист никогда ничего подобного не передавал. Его удивление стало еще больше, когда через четверть часа пришел ответ: «Перемирие еще не подписано. Положение без перемен. На остальные вопросы Вам ответит Петров из Наркоминдела. Ленин». Он привстал и передал ленту с сообщением полковнику: «Вам ответ».

Телеграфист был поражен, как это иностранец вот так запросто разговаривает с самим Лениным!

Ответа от Петрова Роббинс так и не дождался. Петру Михайловичу в это день было не до телеграмм. Он разоблачал заговор с использованием круглой печати Наркоминдела и отправлял иностранные посольства в Финляндию.

Ближе к вечеру Роббинс снова повздорил с Френсисом. Послу не понравилось, что полковник без разрешения ходил в Совет и решал там вопросы. Роббинс махнул рукой, приказал подцепить вагон Красного Креста к проходящему поезду и в тот же вечер убыл из Вологды.

Ответ Петрова был получен вечером, когда Роббинс был уже далеко от Вологды. Петров сообщал, что посольства направляются в Финляндию, наступление немцев остановлено, но положение на фронте неопределенное. Телеграмму передали американскому послу как старшему по должности, он сохранил копию послания в своем архиве.

Журналист Рэнсом уехал вместе с Роббинсом. Впечатлений от провинции ему хватило с избытком. Позже в своих мемуарах он оставит потомкам весьма тенденциозное, но по-своему любопытное описание города:

«Я обнаружил Вологду маленьким простым провинциальным городком, белым от снега. Здесь редко встречалась каменная застройка, только маленькие бревенчатые дома в один или два этажа, широкие неряшливые скверы и уличные рынки. Повсюду на фоне голубого неба виднелись белые церкви, увенчанные колокольнями. Каждая имела замысловатый вид, большие бронзовые колокола, подвешенные в своих воздушных звонницах. Я отметил обилие берез в садах домов. На этих тонких деревьях держались огромные тяжеловесные гнезда серых ворон, которых было в Вологде столько же, сколько голубей в Петрограде или воробьев в Лондоне».

Оба джентльмена еще не знали, что вскоре снова побывают в Вологде. Каждого привет сюда важная миссия. Ситуация, которая в последний день февраля 1918 года казалась им анекдотичной, вдруг станет серьезной проблемой для руководства Советского государства, и оно попытается решить ее с помощью Роббинса и Рэнсома.

Глава 24

Первый день марта многочисленная партия дипломатов и сопровождающих лиц, пересёкших границу с Финляндией, встретила с восторгом. Теперь они на свободе. Больше не будет России с её ужасной властью, голодом и беззаконием. Впереди цивилизованная Европа. Дипломаты думали о том, как им быстрее перебраться в нейтральную Швецию, потом в Норвегию и оттуда разъехаться по домам.

Линдлей, который до России служил в посольстве в Норвегии и хорошо знал Скандинавию, рассказывал попутчикам о красоте этого северного края, восхитительных рыбалках, которые были у него в этих местах не далее как летом прошлого года, об отзывчивых вежливых людях, населяющих край озер.

– Финны очень миролюбивый народ, они никогда не воевали. В средневековье здесь было шведское королевство, и в Стокгольме, опасаясь бунта, финнов на военную службу не призывали. В 1808 году сюда пришли русские и, последовав традиции, также не создали финскую армию. Единственное оружие, с которым умеют обращаться местные жители, это охотничье ружье, – настаивал Линдлей.

– Откуда тогда взялись здесь «красные» и «белые» финны, о которых пишут в газетах и почему они воюют между собой? – спрашивали его британские коммерсанты.

– Я думаю, что это происки немецкой разведки, – продолжал поверенный в делах, – в