Последняя война Российской империи - Сергей Эдуардович Цветков

линию реки Марна, в нескольких десятках километров восточнее Парижа. Поэтому 28 августа командующий 1-й германской армии принял решение оставить у Парижа всего один IV-й резервный корпус для прикрытия, а с основными силами двинуться мимо французской столицы на юго-восток, чтобы совместно с Бюловым добить англичан и Ланрезака.

Французское командование узнало об этом маневре 1 сентября из документов, найденных французским патрулем в портфеле убитого немецкого офицера. Испачканная кровью карта с нанесенными на нее пунктами дневных переходов армии Клука немедленно была доставлена в Генеральный штаб. На следующий день эти сведения подтвердил летчик парижского гарнизона лейтенант Ватто, который видел во время разведывательного полета, как вражеские колонны «скользили с запада на восток». Однако Жоффр не сразу осознал, какие тактические возможности открываются перед ним, кроме того, он считал контратаку преждевременной. Отступление французских войск продолжилось, и 3 сентября правительство покинуло Париж, переехав в Бордо. Оборона города была поручена главе столичного гарнизона военному губернатору Галлиени.

4 сентября в Люксембурге, куда перебралась штаб-квартира немецкой армии, Вильгельм II многозначительно заявил: «Сегодня тридцать пятый день с начала кампании. Наши войска осаждают Реймс и находятся в пятидесяти километрах от Парижа». Приближался роковой срок – сороковой день с начала боевых действий, когда, в соответствии с «планом Шлиффена», немцы должны были покончить с французскими армиями, и кайзер был полон надежд на скорое завершение военных операций на западном фронте.

У Мольтке между тем постепенно открывались глаза на истинное положение дел. Глава Генштаба выглядел «серьезным и мрачным». В тот же день в беседе с одним из министров, он сказал: «Вряд ли в нашей армии найдется лошадь, способная сделать хотя бы еще один шаг». И, помолчав, добавил: «Мы не должны обманывать сами себя. Мы достигли успеха, но не победы. Победа – это уничтожение способности противника к сопротивлению. Когда в сражениях участвуют миллионные армии, победитель должен захватить множество пленных. А где они? Тысяч двадцать в Лотарингии, ну еще десять-двадцать тысяч пленных на других участках. Судя по сравнительно небольшому количеству оставленных пушек, французы, по моему мнению, осуществляют планомерное и организованное отступление».

Эти слова показывают, что Мольтке понимал: запланированный охватывающий маневр правого фланга находится под угрозой срыва. Подумав, он одобрил действия Клука, который уже самостоятельно внес в «план Шлиффена» необходимые коррективы, и предписал командующим 1-й и 2-й армий двигаться в сходящемся направлении к Марне. Прусский военный министр Эрих фон Фалькенгайн, которому вскоре суждено будет сменить Мольтке в должности начальника Генерального штаба, 5 сентября отметил в своем дневнике: «Можно быть уверенным только в одном – наш Генеральный штаб совершенно потерял голову. Шпаргалки Шлиффена больше не помогают; в итоге – сообразительности Мольтке пришел конец».

Во французском штабе 4 сентября были приняты не менее важные решения. Донесения разведки окончательно убедили Галлиени в том, что 6-й армии предоставляется прекрасная возможность нанести удар во фланг и тыл удаляющимся войскам Клюка. В 9 часов утра он известил Монури: «Я намереваюсь бросить вашу армию при поддержке англичан на германский фланг. Немедленно отдайте все необходимые распоряжения с тем, чтобы ваши войска смогли выступить днем в ходе проведения общего наступления войск парижского укрепленного района в восточном направлении».

Одновременно Галлиени оповестил Генеральный штаб, что медлить больше нельзя. Жоффр провел в раздумьях почти целый день. Наконец, под вечер главнокомандующий распорядился составить проект приказа «о превращении операции местного значения, предложенной парижским гарнизоном, в наступление на левом фланге с участием всех союзных сил». Сосредоточение войск должно было завершиться 5 сентября, сражение намечалось дать на следующий день.

Жоффр был вправе рассчитывать на успех. За 12 дней, истекших после проигрыша пограничного сражения, ему удалось коренным образом изменить соотношение сил на северном фланге. Теперь 900-тысячной германской группировке на этом участке фронта противостояла миллионная армада союзных войск, а на направлении главного удара (против армии Клука) англо-французские войска сумели создать почти двойной перевес в живой силе над противником – таков был итог перекройки «плана Шлиффена» главой немецкого Генштаба.

Все эти гигантские приготовления совершенно ускользнули от внимания немецких военачальников. По свидетельству генерала Кюля, начальника штаба армии Клука, «ни верховное командование, ни штаб 1-й армии не имели ни малейшего представления о том, что вся французская армия готова была перейти в наступление». Зато французский Генштаб знал о том, что через Берлин в восточном направлении прошло 32 эшелона с войсками – это Гвардейский и XI-й армейский корпуса ехали из Бельгии в Восточную Пруссию.

Утром 5 сентября армия Монури начала выдвижение на исходные позиции северо-восточнее Парижа и неожиданно столкнулась с IV-м резервным корпусом генерала Ганса фон Гронау, оставленным для флангового прикрытия армии Клука. Немцы оказали упорное сопротивление.

На основании донесений фон Гронау Мольтке в приказе от 5 сентября уже открыто признал: «Противник уклонился от охватывающего наступления наших Первой и Второй армий и сумел в районе Парижа развернуть крупные силы, нацеленные против нашего правого фланга». Фактически это означало официальное засвидетельствование провала «плана Шлиффена».

6 сентября по всей северной линии фронта от Вердена до Парижа разгорелось новое сражение, вошедшее в историю как «битва на Марне».

Наиболее драматические события происходили в бассейне этой реки. В центре 9-я французская армия была зажата в Сен-Гондских болотах 3-й армией Гаузена и войсками Бюлова. В критическую минуту Фердинанд Фош обратился к войскам со знаменитым приказом: «На центральном участке фронта мы еле держимся, правый фланг отступает, и потому нам остается только одно: перейти в наступление… Атаковать во что бы то ни стало! Силы немцев истощены… Победа достанется тому, кто сумеет дольше продержаться». К счастью, немцы, понесшие большие потери, сами ослабили натиск, а затем вернулись на исходные позиции.

На самой западной оконечности фронта Клук, осознав опасность охвата со стороны 6-й французской армии, отказался от дальнейшего продвижения на юго-восток, и в течение трех последующих дней направил четыре корпуса с Марны на усиление своего правого фланга. Монури пришлось туго. 7 сентября он срочно потребовал подкреплений. В этот вечер в Париж как раз прибыла Марокканская дивизия. Одна ее бригада сразу же была отправлена на передовую по железной дороге, а вторую доставили к месту 600 парижских такси. Каждая машина совершила за ночь по две поездки с пятью солдатами в салоне, доставив таким образом на фронт 6000 человек. Этот первый пример перевозки войск на автомобильном транспорте запомнился французам как «такси до Марны». Благодаря своевременному прибытию помощи Монури смог удержать свои позиции.

8 сентября Клук снял последний корпус с южного направления, и между 1-й и 2-й германскими армиями образовался широкий