Будь что будет - Жан-Мишель Генассия

держит в руках свое будущее, – и наконец решилась оторвать защитную полоску. С опаской прочла письмо, глубоко вздохнула, по телу пробежала дрожь – допуск одобрили, ей хотелось кричать от радости. Арлена бросила взгляд на часы – двадцать минут девятого. Она решила поделиться этим с Пьером, объяснить, почему ей было так плохо, рассказать о страхе, который ее преследовал. Панический, иррациональный испуг. После стольких лет усилий, когда ее мечта начала сбываться, она убедила себя, что ее выгонят, не дав возможности оправдаться, и теперь хочет просить прощения за то, что так его мучила.

Впервые с тех пор, как они познакомились, Арлена решила поехать к нему в газету, – может, получится его увидеть хоть на пять минут, поделиться радостью, а потом они все начнут с чистого листа. Она села в метро, вышла на станции «Реомюр-Себастополь» – квартал наводнен фургонами, доставляющими товары на рынок Ле Аль по соседству, знаменитое «Чрево Парижа», перекрестки забиты, на улицах пробки, водители кричат друг на друга, пешеходы протискиваются между машинами – и наконец добралась до редакции «Франс-суар». Рабочие выгружали огромные рулоны бумаги из грузовика, припаркованного вторым рядом, толкали их по наклонным сходням и катили по тротуару к приемной зоне типографии. Журналисты в костюмах торопливо выходили из здания, беседовали в вестибюле. На входе Арлена обратилась к сотруднику, который надписывал кипу коробок, спросила, можно ли поговорить с Пьером Працем, у нее срочное сообщение, Я посмотрю, можно ли это сделать, сказал тот и исчез внутри здания. Минут через пять вышел Пьер в рабочем халате, вытирая руки о тряпку, Арлена, что ты здесь делаешь? Что-то случилось?

– Нет, ничего. Просто хотела тебя увидеть. Есть минутка?

– Да, у меня заедала биметаллическая пружина клавиши пробела, но я уже починил. Немного времени есть, запарка начнется не раньше полуночи, пойдем чего-нибудь выпьем.

Они перешли улицу, лавируя между машинами, зашли в закусочную на углу улицы Реомюр, где в этот час было накурено и многолюдно – рабочие, журналисты, девицы легкого поведения и другие клиенты беседовали у стойки и в зале. Со многими Пьер поздоровался, Здесь моя штаб-квартира. Подожди секунду, я только руки помою. И удалился в туалет.

В дальнем зале освободился столик, рядом с которым сидел журналист с короткой стрижкой и в бабочке, он искал вдохновения, покуривая трубку и с удрученным видом постоянно перечеркивая текст. Они заказали по кружке пива, Пьер заговорил громче, чтобы перекрыть гвалт, Народу полно, но почти всегда одни и те же, иногда по вечерам здесь проходит редколлегия. Хочешь есть?

– Нет, я не голодна. Я пришла сказать, что получила допуск. И можно снова жить нормально. Поэтому я так нервничала: боялась, что мне его не дадут. Ты прости меня за то, что я так некрасиво себя вела.

– Я не в обиде. А тебе могли не дать допуск? Ты же ничего плохого не сделала.

– Я подписала Стокгольмское воззвание.

– Это не преступление, у нас пока еще республика.

Официант принес заказ.

– Они не постеснялись в одночасье уволить Жолио-Кюри, а я вообще новенькая… Знаешь, я в жизни так не боялась, мне повезло, что удалось проскочить.

– Не думал, что требуется допуск для работы в НЦНИ, это же научный центр.

Арлена помолчала, подыскивая слова, Лаборатория, в которую меня взяли, подчиняется Комиссариату по атомной энергии.

– Ты не говорила, что работаешь на КАЭ.

– Я не могла об этом говорить, пока не получила допуск.

Похоже, журналисту мешал их громкий разговор, и он удалился с блокнотом в руке.

– Ведь в КАЭ разрабатывают бомбу? – спросил Пьер.

Арлена покачала головой, Моя лаборатория занимается теоретическими исследованиями в гражданской сфере – когда мы научимся управлять делением атома, будем производить электроэнергию, а еще это может привести к прогрессу в медицине.

– Но Франция хочет получить атомную бомбу, Жолио-Кюри говорил об этом на конгрессе в Доме солидарности, его и уволили за то, что он разоблачил это безумие. Ты должна осудить это направление, сказать, что не согласна с милитаристской политикой.

– Пьер, не указывай мне, что говорить.

Пьер вгляделся в серьезное лицо Арлены, Но ты так говорила еще несколько недель назад, нельзя подписывать петицию против атомной бомбы, а потом работать над ее созданием.

– Повторяю, у нас гражданские разработки.

– Но раз нужен допуск, значит исследования связаны с военной тайной и приведут к созданию бомбы. Арлена, уходи оттуда немедленно, попроси, чтобы тебя вернули в НЦНИ, покажи, на чьей ты стороне. Можно ведь заниматься чем-нибудь другим.

Они долго молчали. Она сделала глубокий вдох и заговорила, сдерживая злость, Видишь ли, мне с детства твердили, что я странная, что я не на своем месте, но меня не устраивает то место, которое мне предлагают, я много месяцев бьюсь, чтобы найти достойную работу, но все двери закрыты, иногда кажется, что я прошу чего-то неприличного, ведь немыслимо, чтобы женщина получила ответственную должность в этой области. Для меня эта стажировка – неожиданный шанс сделать интересную карьеру с перспективой на будущее, а не просто получать зарплату, чтобы выжить. Ты же не можешь винить меня за то, что я хочу заниматься настоящим делом.

– Прошу тебя, подумай, что ты делаешь и что это означает.

– Незачем раздувать из этого целую историю, работа как работа, благодаря расщеплению атома мы когда-нибудь станем производить электроэнергию – если хочешь, я объясню.

– Мы прекрасно знаем, к чему приведут такие исследования, нет смысла спорить. Ты выбрала, чем хочешь заниматься и на чьей ты стороне, но это будет без меня. Теперь у нас ничего не получится, мы стали несовместимы. И скажу тебе правду: этот мир прогнил потому, что люди отрекаются от себя и лгут себе.

Пьер встал, бросил банкноту на стол и ушел, оставив ее одну. Арлена долго смотрела на себя в зеркало, потом вздохнула, тоже встала и растворилась в беспокойной толпе квартала.

* * *

Приходит день, когда нужно собраться с духом, заглянуть в будущее и решить, какой станет твоя жизнь, – даже если страшно ошибиться. Новоиспеченные унтер-офицеры задавались одними и теми же вопросами. В каких войсках я буду лучше всего служить своей стране? Где я буду наиболее полезен? Некоторые же думали, Куда устроиться, чтобы сделать успешную карьеру? Стать выпускником Сен-Сира – это еще не все, после школы сухопутных войск следует год специализации, нужно выбрать, где продолжить образование, и этот выбор определит будущее.

На следующий день после торжественного парада младшие лейтенанты собрались в амфитеатре перед зеленым стендом, заменяющим киноэкран, с информацией о количестве мест в каждой из сфер. Даниэль еще не