История с продолжением - Патти Каллахан

– Что бы это ни было, это просто чувство.

– Где сейчас Эмджи?

Винни посмотрела влево от себя.

– Наверное, играет в снегу. Ей тут очень нравится.

– А как она выглядит, эта твоя подруга?

– Она очень красивая. У нее длинные черные кудри, всегда аккуратно расчесанные, не как у меня. Глаза у нее такие зеленые, что через них почти видно тот мир, из которого она пришла. Маленький нос пуговкой и уши, похожие на маленькие морские раковины.

– А голос?

– Помните, как вы пели для нас в Лондоне?

– Да.

– Так у нее такой же голос, только девчоночий. Она всегда поет волшебные песни.

– Я не пою волшебные песни. Лишь простые.

Винни яростно тряхнула головой, отчего у нее покосились очки. Она поправила их.

– О нет, это не верно. Эмджи говорит, что ваши песни возвратят нам бабушку.

Он поежился:

– Ох, Винни.

– Вы мне не верите. – Она улыбнулась. – Но не обязательно верить мне, чтобы это оказалось правдой.

Винни отняла руку от оконного стекла, но на нем остался затуманенный отпечаток ладошки.

Глава 37

Клара

Озерный край, Англия

«Но не обязательно верить мне, чтобы это оказалось правдой».

Я вошла в гостиную как раз в тот миг, когда Винни произнесла эти слова, обращаясь к Чарли. Они стояли у окна и смотрели, как меняется пейзаж благодаря падающему снегу. Множество раз дочь говорила мне то же самое про Эмджи. Я наблюдала за лицом Чарли, пока тот уверял, что в самом деле верит ей.

– Привет! – окликнула я их, и Чарли с улыбкой обернулся.

– Как насчет похода в театр сегодня вечером? – спросил Чарли. – Мама просила узнать.

– Мы превосходно себя чувствуем, – заявила Винни, хлопнув в ладоши. – Мы обязаны пойти! – Она постаралась воспроизвести английский акцент, и ей это удалось гораздо лучше, чем мне, с моими неуклюжими попытками.

Звонок в дверь прервал нашу беседу.

– Простите, – извинился Чарли. – Наверное, еще какие-то рождественские украшения привезли. Приготовьтесь к новой порции мишуры, гирлянд, зеленых веток и венков. – Он вышел из гостиной.

– Рождество, – промолвила Винни.

– Да. И по мне, это означает, что нам пора домой.

– Не сейчас, – сказала она и снова повернулась к окну. – Пожалуйста.

Я закусила губу и заговорила начистоту:

– Винни, мне в самом деле очень не хочется пропустить церемонию вручения медали Калдекотта. Это много для меня значит.

– А если здесь есть что-то, значащее для тебя еще больше?

– Ах, милая! Больше для меня значишь только ты.

Снег перестал как раз к тому времени, когда Арчи и Аделаида попрощались со всеми, уезжая в Лондон. Я вручила им написанную от руки записку и попросила отправить по приезде в город телеграмму: «Мы в северной Англии. В безопасности. Пожалуйста, позвони». И указала телефонный номер дома Джеймсонов. Арчи пообещал отослать ее и отмел все мои попытки возместить расходы.

Когда габаритные огни их машины растаяли в сумерках, мы все отправились в театр. «Вэнгард» прыгал на ухабах узкой дороги, ведущей в деревню Хоксхед. Сначала слева от нас было видно озеро, потом оно скрылось за живыми изгородями, подходившими к дороге так близко, что стоило опустить стекло в дверце – и коснешься веток рукой. Чарли сидел за рулем, миссис Джеймсон – на переднем сиденье, а мы с Винни разместились сзади. Из автомобиля еще не выветрился запах копоти. Сидя на диванчике, мы с Винни корчили друг другу рожицы.

Я пыталась составить для себя картину расположения городков и деревень: мы выехали из Нир-Соури и направились в Хоксхед. Чарли тормознул на углу, у черного с белыми полосами столба с тремя указателями: на Хоксхед, на Тарн-Хоус и на Уиндермир. Дорога петляла и разделялась. Чарли принял левее, и мы оказались в еще одной деревне – старинной на вид, с явными следами времени, но основательной.

Мы ехали мимо побеленных домов, стен из камня и пастбищ с милыми овечками. Мощеные улицы и резкие повороты. За окном проплывали лавка мороженщика и мясной рынок, цветочный магазин, гостиница «Голова королевы» и паб, шиферные крыши и двери: темно-зеленые, ярко-синие и желтые. Всюду висели рождественские украшения, гирлянды крепились на уличных фонарях и крылечках. Чарли проехал по Флэг-стрит и остановился у белого здания с облупившейся вывеской «Театр Берроу».

– Этот городок – он всамделишный? – спросила я.

Миссис Джеймсон залилась смехом.

– Ну разве он не чудо? В двенадцатом веке тут располагался овечий тракт под управлением монахов. В шестнадцатом здесь возник деревенский рынок. – Филиппа покачала головой. – Но лекции по истории вам едва ли будут интересны. Просто наслаждайтесь.

– Обожаю лекции по истории, – возразила я. – Мне нравится узнавать, с чего что начиналось, чем оно было, прежде чем стать таким, как теперь.

– Вы знали, что именно здесь находилась классическая школа, где учился Уильям Вордсворт? – спросила она.

– Правда? Прямо здесь?

– Прямо здесь, – показала она, когда мы проезжали мимо здания с побеленными стенами. – Сразу за поворотом на Лезер-Рэг-энд-Патти-стрит.

– Ну и название! – не сдержалась я, хотя слышала в словах миссис Джеймсон большую любовь к этому месту и этой земле.

– Так здесь как раз торговали этими товарами: кожами, тряпьем и замазкой. А на следующей неделе состоится рождественская ярмарка, – пояснила миссис Джеймсон, повернувшись так, чтобы видеть нас с Винни на заднем сиденье.

Происходящее казалось совершенно невероятным: всего три дня назад мы находились в ловушке ядовитого смога, едва не убившего Винни, а теперь словно попали в другое время, в мир, куда можно перенестись только через некий волшебный портал.

Винни вбирала все вокруг широко раскрытыми глазами. На ней было зеленое бархатное платье с кружевным воротником, который миссис Джеймсон разыскала в сундуке со старой одеждой. На нас обеих были длинные каракулевые пальто с воротником из кроличьего меха, едва заметно пахнущие средством от моли, и я чувствовала себя элегантной, будто разоделась на бал. Чарли высадил нас, а сам поехал парковать машину. Мы переступили через порог бревенчатого театра. Внутри было очаровательно и скрипуче, как на старинном парусном корабле, который внутри отделан отполированным и потрескавшимся от времени деревом. Миссис Джеймсон, Винни и я уселись на шаткие деревянные стулья в первом ряду, дожидаясь Чарли. Актеры суетились за красным бархатным занавесом, который раздувался, колыхался то в одну сторону, то в другую. Что-то уронили, кто-то засмеялся.

Мне вспомнился Финнеас и обстоятельства, при которых он рассказал нам про этот спектакль. Я обвела глазами зал, не увижу ли его, но вместо этого заметила, как к нам пробирается вдоль ряда Чарли. Он уложил пальто и