История с продолжением - Патти Каллахан

переживать. Но теперь все в порядке. Я пыталась дозвониться Нату, но он не отвечает. Люблю тебя, пап. Очень сильно. Обещаю, расскажу обо всем, что смогу узнать. Поедем домой, как только оформим новые паспорта в посольстве. У меня нет ни малейшего желания пропустить вручение медали Калдекотта. – Потом она добавила более тихо: – Пап, не мог бы ты рассказать Нату о случившемся? Я звоню ему на квартиру, но никто не берет трубку. Попытаюсь найти способ послать телеграмму.

Ответов ее отца он не слышал, поэтому реплики Клары складывались для него в некое стихотворение с пропущенными строчками, в незаконченную мелодию, в кусочки пазла отношений между двумя людьми, переживающими утрату женщины, которую они любили.

Чарли удивляло, с какой нежностью говорит Клара о матери, бросившей ее. Он полагал, что, если бы его бросила мать, обида затмила бы все другие чувства.

– Подслушиваем, значит? – раздался голос Клары. Она стояла перед ним с лукавой усмешкой на губах.

– Пойман с поличным. Но признаться честно, я просто ждал своей очереди у аппарата, чтобы позвонить в посольство насчет вашего паспорта.

– Ох, Чарли! Спасибо! – Она махнула рукой в сторону кухни. – Аппарат свободен. И я заплачу за свой звонок. Я хотела отправить телеграмму, но Мойра сказала, что в этой деревне телеграфа нет. И что нужно переправляться на пароме через озеро Уиндермир, и вообще, это довольно затруднительно.

Он рассмеялся:

– Не так уж и затруднительно. Озеро прямо по дороге, между двумя берегами курсирует цепной паром. Но все в порядке, Клара. Вы обязаны были позвонить отцу.

Она проходила мимо него, и он коснулся шерстяной накидки, наброшенной на ее плечи. Клара вопросительно вскинула брови.

– Это фамильный плед.

– Я замерзла и…

Он поцеловал ее в щеку.

– Он вам очень идет.

И Чарли оставил ее стоять в коридоре, пытаясь понять, почему сделал то, что сделал. Поступок казался таким правильным и естественным, что произошел словно сам собой, непроизвольно.

Позвонив университетскому приятелю с просьбой ускорить оформление паспортов для Клары и Винни, он разыскал Арчи. Тот сидел в кабинете, курил трубку и читал финансовые новости.

– Брат! – Арчи поднял взгляд и широко улыбнулся. – Ну же, расскажи мне все о прекрасной Кларе.

Чарли похлопал его по плечу и сел.

– Арчи, мне нужно задать тебе один вопрос.

– Сначала расскажи про Клару.

– Как я уже рассказал тебе по телефону, у отца оказались кое-какие бумаги ее семьи. Она приехала забрать их и из-за смога застряла в Лондоне с больным ребенком. У Винни астма. Спасибо, что привез сюда ее вещи. Это для нее очень важно.

– Пожалуйста. Да и Аделаиде хотелось вырваться: туман на несколько дней запер нас в доме. Так что у тебя за вопрос?

– Насчет бумаг. Понимаешь, в них язык, созданный матерью Клары.

– Ух ты! – Арчи вскинул брови. – Как у Толкина?

– О, об этом я даже как-то не подумал, но да, это совершенно новый язык. – Чарли потер лоб. – Нет ли у тебя соображений, как могли попасть эти бумаги в сейф в отцовском кабинете?

– Звонил его куратору?

– Да.

– В аукционные дома?

– Да.

– Тогда ничем не могу помочь, брат, как бы мне ни хотелось. – Арчи усмехнулся, закинул ногу на ногу и подался вперед. – И еще мне сдается, что тебе хотелось бы понять, как ты связан с этой женщиной и ее ребенком.

– Неужели?

– Да-да. – Арчи хохотнул. – Они обе так очаровательны, и ты просто светишься.

– Свечусь?

– Вот именно. Совсем не так, как рядом с Челси.

– Что ж, наверное. Мне просто хочется помочь им все узнать. Помочь вернуться домой.

Арчи одарил его улыбкой все знающего брата, дав Чарли понять, что ему не поверили. Потом взгляд Арчи вернулся к газете с жирным заголовком на странице: «Лондон вот уже три дня в плену у тумана. Разгул грабежей».

– Мне нужно вернуться в столицу, – произнес он из-за газеты, потом выглянул поверх нее и улыбнулся. – Аделаида устраивает обед в честь выходящей замуж подруги. Я бы рад был остаться здесь со всеми вами и поразгадывать загадки, но не могу. Ты уж хотя бы держи меня в курсе.

– Спасибо, что привез их багаж. Представляешь, каково остаться в чужой стране, имея из вещей лишь смену одежды?

Арчи рассмеялся:

– Брат, мне кажется, ты потерял голову от этой дамочки.

– Потерял голову? – Чарли со смехом встал. – Лопочешь не пойми что, как старый дед за чаем.

– Очарован, влюблен, втюрился по уши. – Арчи отложил газету и встал, широко улыбнулся и хлопнул брата по плечу. – Так или иначе, будь осторожен.

– Она особенная, и ею легко заинтересоваться.

– Или влюбиться.

Чарли покачал головой и вышел из комнаты, благодарный брату за участие и дружескую шутку, но сам не зная, кто из них прав.

Он нашел Мойру в гостиной убирающей набор для игры в шарики, в то время как из проигрывателя в углу лилась классическая музыка, наполняя комнату оркестровым звучанием.

Винни стояла у окна, прижимаясь носом к раме. От ее дыхания холодное стекло затуманилось. Морозные цветы образовывались по краям переплета, снег лениво падал на подоконник. Винни наблюдала за ним и говорила, не оборачиваясь.

– Весь мир меняется, когда идет снег. Даже тени становятся другими.

Чарли подошел и встал рядом с ней.

– Ты многое замечаешь, правда?

– Да. – Девочка повернулась к нему.

– Расскажи мне про Эмджи. – Чарли не раз уже слышал, как она общается с воображаемой подругой, и обратил внимание, что Клара не осекает ее, как если бы Эмджи действительно была вместе с ними.

В детстве он вместе с братом сражался с драконами и демонами в мире своих фантазий. Мальчики делали мечи из веток и щиты из коры, но в глубине души Чарли понимал, что ведет бой с выдуманным противником. Понимал, что он не настоящий рыцарь, а его брат не король и что они просто играют в них. А эта девочка верит, что подруга не менее реальна, чем она сама, и стоит рядом.

– Эмджи – моя лучшая подруга. После мамы, которая на самом деле самая лучшая моя подруга. Но только Эмджи участвует во всех моих приключениях. А мама – лишь в некоторых из них. А еще она рассказывает мне вещи, которых другие люди не знают. Даже мама не знает. И показывает разные места.

– Например?

– Вот это.

Он рассмеялся.

– Я была здесь прежде. – Винни положила ладонь на стекло. – Вот прямо здесь.

– Это называется дежавю.

– Что? – не поняла Винни.

– Это французское слово, которое буквально означает «уже видел». Так говорят, когда ты чувствуешь, будто уже был где-то