История с продолжением - Патти Каллахан

– Он был построен для викария, но находится во владении семьи моей матери вот уже почти сотню лет. – Чарли повернулся к стоящему позади нас особняку. – Сложен из камня местных горных пород. Подобно всему вокруг, он многое повидал на своем веку, прежде чем стать нашим. Здесь, на этом озере, и дальше к востоку на озере Уиндермир найдется немало усадеб пороскошней нашей, маноров, выстроенных ланкаширскими и йоркширскими владельцами мельниц, на капиталы, нажитые продажей льна и шерсти. Но мамина семья всегда подвизалась в сфере финансов, и это была ее летняя резиденция. – Его рука указала налево. – А вот в той стороне, отсюда не видно, находится Хилл-Топ, дом Беатрис Поттер.

– Ваша мать знала ее?

– Да, и очень близко. У них были общие интересы.

– Она была кумиром моих юных лет, Чарли. Когда моя мать исчезла, Беатрис Поттер заместила ее в моем воображении. Женщина, создавшая целый мир, населенный кроликами и котятами, полный озорства и красоты. – Я залилась краской, поняв, что наговорила лишнего, выказав тоску по матери, порожденную пустотой в душе того, кто ее лишен.

– Это так мило. Спросите про нее у мамы, она расскажет много занимательных историй. Когда немного окрепнете, мы прогуляемся к ее любимому тарну.

– Что такое «тарн»?

– Это маленькое горное озеро. Название происходит от древненорвежского слова «тьорн», что означает «слезинка».

– Слезинка? Это так… трогательно.

Чарли указал сначала на лесной массив, потом на горы:

– Это лес Гриздейл, а там Конистонские феллы.

– Ах, как мне хочется все это нарисовать!

Он улыбнулся, глядя на меня.

– Ваше искусство. Мне хотелось бы больше узнать о нем.

– А мне хотелось бы все узнать об этом месте. – Я не преувеличивала: мной овладело страстное желание выяснить, как эта земля возникла и стала такой, какая есть. Ведь если она связана каким-то образом с моей матерью, а это становилось все очевиднее и очевиднее, то ответы сокрыты в этом пейзаже.

– На это потребуется какое-то время, – отозвался он и шутливо толкнул меня локтем.

Я посмотрела на него:

– В мамином языке есть слово, обозначающее «одиночество в сердце вещей; веру в то, что ты найдешь средство, способное погасить огонь стремления, только его не существует, не в этом мире». – Я зажмурила глаза и попыталась представить это определение на странице, таким, как я записала его, расставляя слова в алфавитном порядке. – И вот как это ощущается.

– Ощущается как одиночество?

– Нет, как то, что способно это одиночество обнажить, как намек на нечто, чего ты желаешь, но не можешь этим овладеть.

– Да. – Его взгляд устремился на противоположный берег озера, где опустилась стая диких гусей и откуда со стороны гор тянулись к нам длинные тени. – Мне так жаль, что это случилось с вами, Клара.

– Пожалуйста, не нужно меня жалеть.

– Я вовсе не вас жалею. Я сожалею о том, что с вами случилось. Оказаться брошенной – это так страшно для ребенка.

– Да, верно. Неизвестность так ужасна. А теперь к ней добавился новый пласт: где была она все эти годы и жива ли теперь?

– И почему мой отец…

– Да. Наши семьи, они…

– Связаны, да. Уверен, что так и есть.

– Может, спросить у вашего брата?

– Спрошу. – Чарли наклонился, поднял с земли белое перо и стал вертеть его в руке. – Мне хотелось подождать и посмотреть, что сумеем выяснить мы.

Мы. Он произнес это так уверенно, будто эти мы в самом деле существовали.

– Ваш брат производит впечатление очень хорошего человека, – проговорила я с намерением сменить тему.

– Да, он очень заботится обо мне, так же как Аделаида.

– Почему?

– Он всегда заботился обо мне, как я о нем. Потому что я его брат, его близнец, и потому что они видели мое горе в прошлом году. Моя невеста бросила меня ради друга, с которым встречалась тайно больше года. Потому что всю жизнь было так: Арчи и я против целого мира. Плечом к плечу.

Вот та боль, которую я почувствовала в нем, когда он пел нам в лондонской квартире.

– Мне известно, каково это, когда жизнь вот так рушится. Иногда люди ужасно гадко поступают друг с другом.

Чарли кивнул, по его лицу пробежала судорога.

– Пойдемте же, – заявила я, передразнивая его манеру речи. – Нужно двигаться, пока я не превратилась в сосульку на берегу вашего озера.

Он указал налево:

– Пройдем этой тропой вокруг южной стороны, а потом вернемся этой дорогой.

– Вы тут многих знаете?

– Не так хорошо, как мама. Я по большей части держусь особняком.

«Да, – подумалось мне, – на это стремление к отстраненности я обратила внимание в первый же день».

Мы прошли мимо перевернутой кверху килем весельной лодки и оказались на вдающейся в озеро полоске земли. Берег был усеян валунами размером с автомобиль, покрытыми по бокам густым мхом. Снег превратил предметы скорее в образы, чем в картины.

– Ваш разрыв, – проговорила я. – Я вовсе не хотела быть резкой. Просто иногда я не знаю, что еще сказать. Никогда не блистала в подобном отношении.

– Да нет, все нормально. Я устал от этих «мне так жаль». Сыт по горло.

Мы шли, слушая звуки этой земли: поскрипывание трущихся веток, шуршание гравия у нас под ногами.

– Вы говорите, вам знакома эта боль? – спросил Чарли.

– Да. Мой бывший муж Нат завел любовницу другого рода, имя которой азартная игра.

– Это, вероятно, еще тяжелее. Тяжело ненавидеть больного человека.

– О, но со мной это так. И так печально, что моей дочери пришлось пережить развод родителей, когда я так мечтала дать ей то, чего была лишена сама, – полную семью.

Мы повернули назад и направились к коттеджам, крыши и трубы которых я видела из окна. Когда мы подошли к одному из них, Чарли остановился. Из одинокой трубы дома валил дым, в комнатах горел свет.

– Меня огорчает, что это с вами произошло, – сказал Чарли.

– Тут мы с вами коллеги по несчастью. – Я кивнула в сторону коттеджа из серого камня, с покрытыми желтым и зеленым мхом углами и откосами. – Это не дом Белоснежки, случайно?

Он рассмеялся:

– По виду вполне. Но нет, тут живет тетя Нелл. Это сестра моей матери, она родилась с неким отклонением по здоровью, которое так и не смогли толком определить. Нелл – как ребенок, но ребенок со странностями. Она сыплет такими вопросами, которые кого угодно поставят в тупик.

– Например?

– Пролетала сегодня птица у вас над головой? Боитесь вы подземных разломов? Можете назвать имена трех богов? – Чарли рассмеялся. – С