Лист лавровый в пищу не употребляется… - Галина Калинкина

Трудность выселения бакенщиков, уплотнивших квартиру профессора Подснежникова, решаема через Муханова – Диночкиного ухажёра: нужно искать протекции. «С его-то крепкими связями». И обнадёженная Мушка помчалась искать протекции на дачу, где третий день, по словам матери, обреталась Дина, взявшая отпуск на службе в своём Чрезуптопе.

И вдруг обидная промашка: Дины на даче не оказалось.

Мушка долго жалась к пилонам ворот, пыталась перекричать лай собак. Собаки, прежде знавшие её, свирепо кидались на забор. От входа виднелась башенка зимнего сада и окна мезонина. И никаких признаков жизни. Но за дачей выстроен дом для прислуги. Мушка повернула влево вдоль забора. Заглядывая в щелки, прошла кухонный флигель, баню, сарай-конюшню. Водокачка пещеры с гротом и водопадом молчала. Зато собаки перемещались вслед за гостьей. Показалось, за ней и псами кто-то наблюдает. Но и из дому прислуги никто не выглянул на крики. Не мог же участок оставаться без сторожа! И всё же спустя почти час блужданий и ожидания пришлось убираться ни с чем. Мушка рассчитывала заночевать у Дины и утром направиться на репетицию прямо с дачи.

Поворотилась. В спину долго подгоняла собачья брехня.

Едва солнце зашло за сосны, в лесу разом стемнело.

И хотя сумрак не тьма, но идти одной по лесу в закатный час – как проникнуть в злой сон. Откуда-то сбоку доносился звук кузнечного молота, должно быть, с отобранной ляминской дачи. Звуки кузни разбивали одиночество леса и чуть-чуть придавали храбрости. Чтобы унять свои страхи, направляясь к пожарной вышке, Мушка вспоминала игру в кегельбан на талановском участке, летний крокет, зимний каток. Как кружили пары, играла музыка и пещера с водопадом, законсервированная на зиму, отдавала свой ток на освещение катка. В лучах прожектора мерцали снежинки, и девочкам – трём подругам, кружившимся на льду в особых, с меховыми опушками, костюмчиках для катания, – мир казался исключительно счастливым, безбедным. За пожарной вышкой, возведённой в роще вскладчину несколькими купцами – хозяевами дач, насыпан искусственный курган, где устраивали тир. Теперь вышка казалась грозным колоссом, курган – могильным холмом. Тропинка огибала холм и дальше спускалась в низину к Путяевским прудам. Перед прудами тропа раздваивалась и даже на три стёжки делилась, а где и на четыре. И тут главное, не проскочить поворот на плотину между Моржовым прудом и Змейкой; важно, не угодить на Чёртов пруд. Помимо гиблости того места, болотистости, про Чёртов и нехорошие слухи ходили. Здесь не слышались ни кузня, ни псарня, отсюда не виделась пожарная вышка, шагнувшая за высокий частокол.

Лес притих, затаился.

Едва вспомнилась недавняя страшная история про нападение на девушку и старуху, как повторилось ощущение чужого присутствия. Будто кто крадётся сзади, догоняет по тропе. Мушка оглядывалась, убыстряла шаг, снова оглядывалась, прижимая ридикюль к пиджачку, подбитому тюленьим мехом, – за спиной никого, но дурацкое ощущение не проходило.

Лес насторожился.

Узкая юбка замедляла шаг. Завернув за курган, встала, ожидая, встречая лицом того, кто выскочит из-за поворота.

Лес онемел.

Простояв с десяток секунд – как вечность – не дождавшись преследователя, выглянула из-за кручи и увидала невдалеке френч защитного цвета. Низенький человек направлялся не в сторону кургана и прудов, а удалялся от них, сойдя с тропы и с хрустом ломясь через чащу. Сердце буйно заколотилось, всё-таки не обмануло, крался кто-то. развернулась в обратную сторону и припустила бежать от лесного человека. Дрожа, запыхавшись, выбралась к плотине.

Здесь чуть развиднелось; на пруды пока не легла темнота, в водах отражался закат. По плотине впереди Мушки шёл мужчина в испачканной одежде с пустой авоськой. Он не сразу заметил девушку. Но видимо её метания и сомнения, догнать путника или попридержать шаг, её пристальный взгляд в макушку, обеспокоили впередиидущего, и он стал озираться. Потом замедлил шаг. И Мушка замедлила. Он оборачивался. Она останавливалась. Он шёл, и она продолжала движение. Расстояние между ними сокращалось. Походило бы на игру, не будь всё происходящее в вечереющем промозглом лесу. После прудов оставалась узкая полоса леса, а там можно выбраться огородами и Старослободским переулком к «Макаронной фабрике Динга». У «Динга» всегда толкутся извозчики. В конце плотины, на входе в лес мужчина встал и развернулся к приближающейся девушке. Снова остановилась и Мушка. Поняла, уходить тот не собирается. Человек с авоськой почему-то не так страшен как тот во френче. Мужчина сделал шаг навстречу. Мушка отступила. Тот что-то проговорил. Она не разобрала. Но голос! Со звуками его голоса в ней вообще ушёл страх. Они сходились навстречу друг другу.

– Ппогодите, не убегайте. Я не хочу Вам пплохого.

– Костик?!

– Мушка, а я ведь уузнал Вас. Почти сразу узнал. Напугать ббоялся.

– Здравствуйте, Костик.

– Зздравствуйте.

– Здравствуйте, дорогой Костик.

– Зздравствуйте.

– Здравствуйте. Можно я Вас обниму?

– Мможно.

Мушка ткнулась лбом в бородку. Он успел почувствовать дрожь хрупкого тела. И сердечко колотится. Показалось, её дрожь передалась ему.

– Разве так ообнимают? Вы мменя и за мышки не взяли.

– За мышки?

– Зза плечи.

– Шутите? Я просто очень-очень рада видеть Вас. Порядком напугалась. За мной кто-то увязался.

– Вы ссмелая девушка. Одна в лесу в поздний час.

– Ооо…я невероятная трусиха! Я искала встречи с Диной. А их дача вроде бы безлюдна.

– Здесь у Чёртова ппруда когда-то надругались над ссоседкой моей. Громкий был случай по округе. Вы, ддолжно быть, слышали про дочку часовщика Гравве.

– Слышала. А где Чёртов пруд?..

– У Чёртова ммоста.

– Я моста и не видела.

– Ппозади остался. А Вы знаете, тут есть ттропы закольцованные. Ппопадешь на такую и будешь пплутать часами.

– Да правда ли то?

– Пправда. А ещё говорят тут в лесу есть одно дерево особое, а на нём – икона. Если икону отыщешь, то и с закольцованной тропы сойдёшь.

– Как в недобрых русских сказках…

– Ддавайте выбираться. И по дороге расскажете, ззачем Вы здесь. Нам лучше до ттемноты выйти к фабрике «Динга». Ттам извозчики всегда есть.

– Представьте, и я так наметила.

– Давайте руку.

Мушка с удовольствием протянула руку. Сейчас так хотелось довериться, на верного положиться. Слёзы стояли в глазах, хотя секунду назад она не помышляла плакать. Теперь стало остро жалко себя из-за пережитого страха, промозглости леса, из-за несвидания с Диной, из-за потраченного впустую времени, ведь бакенщики по-прежнему распоряжаются в квартире. Отец, бабушка и сестрёнка жмутся в комнате, не в силах ответить на хамство. Костик уверенно вёл её по узкой тропе на свет брезжущий меж редеющим частоколом леса.

– Костик, Вы хорошо знаете дорогу.

– Я вообще её не знаю.

– А как же мы найдём выход?

– С Божьей помощью найдём.

– Вы перестали заикаться.

– Когда