Далайя - Абай Тынибеков

* * *

Местность была знакома. До урочища, где Руса угнал разбойничьих лошадей, оставалось совсем немного. Сытый конь шёл уверенно, не сбавляя взятого ещё с полудня шага.

День был душным от испаряющейся влаги. Всё чаще утираясь от пота, обильно стекавшего по лицу, неприятно ощущая его скользкие бусинки на спине, Далайя сожалела, что сбилась с взятого поначалу темпа передвижения, который держала во время ночных переходов.

Голод, усиливаясь, уже не утолялся глотками сильно потеплевшей воды, хотя она всё чаще стала прикладываться к ней, размышляя при этом: «Как только добуду пищу, буду днём отдыхать, иначе мне не хватит сил дойти к своим в крепости. Не мешало бы окунуться где-нибудь поблизости. Интересно, есть ли в этих местах живность? Если нет, то всё. Мой путь закончится через день-другой».

Сплюнув тёплую влагу, протерев лицо, она достала стрелу и заложила в лук.

Слева от неё, чуть ниже возвышенности, вновь показались холмы. Земля под ногами стала покато уходить к их подножьям, где уже были видны деревья и низкие густые кустарники.

Умерив шаг, она приблизилась к урочищу на расстояние полёта стрелы и остановилась, внимательно оглядывая заросли.

«Интересно, куда подались без лошадей те лихие люди? Находиться здесь можно, но ведь это не выход для них. Если так, то я для них добыча небольшая, вот только конь мой, он бы выручил их. Ведь кто-то из них добрался бы на нём до своего селения и привёл лошадей. Да. Опасное место. Приближаться к нему не следует. Как быть?.. Не входя туда, не смогу добыть пищу», – тронув коня, Далайя огибала подножье, выдерживая безопасную дистанцию и зорко всматриваясь в гущу урочища.

Вскоре до неё донёсся странный звук, который не могли издавать ни дикие звери либо птицы, ни люди, возможно, скрывавшиеся в зарослях. Вновь остановившись, она стала прислушиваться, пытаясь понять, что это за звук, и определить источник его происхождения. Доносясь будто отовсюду, он больше напоминал отдалённый гул, от которого ей становилось не по себе. Конь тоже стал выказывать сильное беспокойство, кружась под ней, словно на раскалённых углях, мотая гривастой головой, высоко задирая её и при этом издавая сдержанное ржание.

Оставаться здесь, на виду, было ещё опаснее. Далайя, ничего не понимая и всё сильнее ощущая нарастающую тревогу, исходившую от неизвестно чего, но явно таящего в себе нечто грозное, очень сильное и огромное, пустила скакуна вскачь вниз, ближе к урочищу, за которым была холмистая местность, удобная для укрытия.

Приблизившись к крайним деревьям, она прежде почувствовала, нежели заметила какое-то движение за ними. Резко повернув коня в сторону от урочища, она направилась к холму, огибая его справа. Там оставила в небольшой расщелине своего скакуна и взобралась по скользкой траве на вершину холма, где тут же прилегла за камень, скрытно осматривая с высоты и урочище, и всю округу.

Отряд в полсотни воинов появился внезапно, влетев в лесок с северной стороны. Тут же оттуда послышались крики и лязг оружия. Сверху было видно, как всадники быстро мелькают среди деревьев, спешно уничтожая всех, кто там был.

Она не сомневалась и даже была уверена, что в урочище притаились те самые разбойники. Но кто были эти воины, она не могла понять.

Подавшись назад и оглянувшись вниз, Далайя убедилась, что её конь спокойно пасётся.

Вскоре, покончив со всеми в лесу, отряд выскочил из него на простор, обогнул холм и устремился дальше на юг.

Только теперь Далайя смогла внимательно рассмотреть их. Это были саки, родные ей массагеты. Из какого они были племени, она не определила, но это для неё уже не было так важно. Сердце заколотилось, будто вот-вот собиралось выпрыгнуть из груди. Слёзы, пробившись сквозь ком, вдруг сперший дыхание, освобождая его, обильно потекли по её щекам, капая на близкую к лицу траву. Она перевернулась на спину, приподнялась на локтях и проводила взглядом быстро удаляющийся отряд.

Только когда он скрылся из вида, она откинулась на траву, утирая руками лицо. Потрясённая волнительным зрелищем, будто находясь в полузабытьи, но постепенно успокаиваясь, словно прозревая, она увидела над собой синее, бездонное небо, где плавно кружили птицы, разглядывая добычу среди деревьев.

Вновь до неё донёсся гул, заполнявший собой всё пространство и явно нараставший с каждым мгновением. Теперь он уже не ужасал её, а был понятен и воспринимался совершенно иначе, трепетно, заунывно бередя её душу, будоража каждую частичку её тела.

* * *

Передовые отряды сакской армии приближались к холму, следуя за прошедшим дозором. Сплошь покрытые пылью всадники на своих гривастых конях имели весьма жуткий вид и являли собой нечто единое целое, схожее с каким-то чудовищем.

К острию кожаных шлемов и к их бокам были прикреплены длинные пучки конского волоса. Им же были оснащены наконечники задранных вверх копий и круглые кожаные щиты. Всё это вместе с густыми гривами и тугими хвостами ширококрупых коней, к уздам которых были прицеплены зловещие трофеи битв – людские волосы, содранные вместе с кожей у сражённых врагов, развевалось при каждом дуновении ветерка.

Устрашающими для всех, кто сталкивался хотя бы один раз в своей жизни с этими воинами, были и их огромные пластинчатые луки, в чужих руках непременно превращавшиеся из грозного оружия в предмет зависти и постыдного бессилия.

До самых закатных лучей продвигалось воинство кочевников мимо Далайи.

Когда за кибитками прошёл последний его отряд, она встала, одиноко провожая в неизвестность двадцать тысяч соплеменников.

* * *

В урочище среди деревьев лежали убитые люди. Судя по их количеству, это и были те самые грабители, с которыми довелось повстречаться Далайе с Русой. Во всяком случае, размышляла она, ни одной лошади поблизости нет, что и свидетельствовало в пользу её догадки.

У едва тлеющего костра на шкуре лежала освежёванная баранья туша, оставалось только испечь мясо на углях.

Оттащив все тела подальше в расщелину и отпустив пастись коня, Далайя с наслаждением обдалась холодной водой и, понимая, что в эту ночь её уже никто не потревожит, расположилась у костра, готовя себе аппетитное мясо. Все думы она отложила до следующего утра.

* * *

До могил Дантала и саков Далайя добралась через два с половиной дня к рассвету.

Это место было поистине удивительным, несмотря на трагедию, произошедшую когда-то здесь. Так же, как и в прошлый раз, почувствовав сердечный покой, ощутив в душе умиротворение, уловив всем своим нутром