Будь что будет - Жан-Мишель Генассия

дала дочери времени на раздумья – узнав о наметившихся отношениях, она всего через две недели велела Одетте переезжать к возлюбленному. Вивиан изумилась такой перемене – до сих пор Ирен придерживалась строгих моральных принципов, чуть ли не до пуританства. Но когда она заговорила об этом с Ирен – очень осторожно, потому что дочь стала вспыльчивой, – та спокойно заявила, Сейчас времена не те, мир поменялся, и я подлаживаюсь к теперешним нравам. Девушки работают наравне с мужчинами, Арлена стала самостоятельной, остальные должны пойти по ее стопам и стать независимыми. Я не собираюсь всю жизнь подавать им завтрак в постель.

На самом деле, еще за год до ухода Одетты первой, кто открыл для себя новую материнскую философию, стала Франсуаза. Как только она получила аттестат, Ирен спросила, Кем ты хочешь работать, дочка? Франсуаза ответила, Пока не очень представляю.

– А мне кажется, тебе подошла бы работа секретарши. Ты аккуратная, пишешь без ошибок. Это хорошая профессия. Сидячая. В тепле. График четкий, и платят неплохо.

Франсуаза записалась на двухгодичные курсы интенсивной подготовки в школу Пижье, где учили машинописи, стенографии, двойной бухгалтерии, ведению еженедельников, использованию телекса и как отвечать на телефонные звонки. Но главное, что поразило Вивиан и задело Арлену, – для ежегодной оплаты обучения в размере тысячи пятисот франков Ирен запросила и получила для третьей дочери большое пособие, положенное ребенку погибшего фронтовика, в чем наотрез отказывала старшей, которой теперь заявляла, Должен же ваш отец хоть на что-то сгодиться.

Следовательно, Ирен тоже переменилась.

Позже Ирен посоветовала Франсуазе устроиться секретаршей на автомобильный завод «Симка» в Пуасси, где полным ходом набирали сотрудников, Потому что, дочка, за автомобилями будущее. Поначалу Франсуаза была не в восторге от идеи жить так далеко от Парижа, но потом привыкла, как-то на балу в честь Четырнадцатого июля в рабочем городке встретила Ришара, пожарника, у которого была своя пивная, и через два года вышла за него замуж. Таким образом, в Жуанвиле оставалась только младшая, Жаклин.

Сестры разъехались быстро, жили далеко друг от друга, и это объясняло, почему они решили все вместе, включая бабушку Вивиан, устраивать традиционный обед в первое воскресенье каждого месяца. Одетта с Жаком приезжали последними – с утра на рынке в Шампиньи оживленная торговля, – но не с пустыми руками: они всегда привозили Ирен великолепную сырную тарелку из нераспроданных нарезанных кусков, которые пропадут, если их быстро не съесть.

В это воскресенье Арлена не собиралась обсуждать свою беду с семьей, она надеялась сделать вид, что все нормально, и болтать как ни в чем не бывало, главное – не выдать страха и смятения, а потом улучить момент и уединиться с матерью вечером, когда сестры помоют посуду и отправятся гулять по набережной. Выходя из автобуса, она заметила Вивиан, которая помахала ей, Я ждала тебя, нужно поговорить, пойдем выпьем кофе. Бабушка привела ее в бистро на углу бульвара, они сели на террасе, сделали заказ, Слушай, тут такие дела, наша младшая вся в слезах – твоя мать вбила себе в голову устроить ее продавщицей в пекарню со следующего месяца, когда ей исполнится шестнадцать, причем в Нантер. Я уговаривала, но Ирен ни в какую, ты же знаешь, она жутко упрямая, когда ей вступит. Жаклин бездельничает в школе и думает только о развлечениях, но это не повод выкинуть ее, как мешок с тряпьем, она боится уходить из дома. Не могла бы ты замолвить за нее словечко?

– Попробую, хотя это будет нелегко… Знаешь, у меня… хотя нет, ничего.

– Ты плохо выглядишь, что-то случилось?

Ближе к вечеру Вивиан предложила девочкам и Жаку заглянуть к Феликсу. Ирен тоже собралась выходить, когда Арлена отвела ее в сторонку, Мне надо с тобой поговорить. Все ушли, и они стали убирать посуду, В общем, тут кое-что случилось, и я не знаю, что делать. Кажется, я беременна, вот.

Ирен села. Кажется или беременна? И какой срок?

– Не знаю, десять недель, может, больше.

– Так это же прекрасно. Твой Пьер наверняка рад.

– Он не знает, мы больше не вместе. Я не могу оставить этого ребенка.

– Почему?

– Потому что я совсем одна, мне двадцать два, и я на испытательном сроке, меня не возьмут с ребенком, которому нужно постоянное внимание.

– Но ведь не все так ужасно, есть же ясли, есть какая-то помощь.

– Ничего этого нет. Там, где я живу. Сейчас я совсем не хочу ребенка. Я не могу все испортить из-за младенца, который родился не вовремя. Ты знаешь кого-нибудь, кто мог бы мне помочь?

– Никого я не знаю! А даже если бы и знала, я не согласна, что от ребенка надо избавиться. А как же я жила? Мне было двадцать три, когда появилась ты, а жизнь с твоим отцом была не сахар, уж поверь, его никогда не бывало дома, вечно где-то носился. Где бы ты была, если бы я рассуждала, как ты? А? А твои сестры? Появились бы вы на свет, если бы я думала только о себе? Дети – это благословение, они приходят, когда хотят, и раз уж пришли, надо как-то крутиться. Так устроена жизнь. Да, бывает тяжело – бессонные ночи, слезы, нет денег, конец свободе, но есть и радость – смех, нежности, эти доверчивые глаза, которые дороже всего золота в мире.

– Я просила не читать мне мораль, а поддержать.

– Я ничего не могу сделать, только помочь с ребенком, когда он появится.

Арлена снова стояла у дома, не зная, как быть, – если бы она подняла глаза, то увидела бы ослепительное небо, которое наполняет душу радостью, но ей было не до того, она пошла пешком через Венсенский лес, села на скамейку и просидела час, не глядя на прохожих, погрузившись в раздумья и ломая голову над неразрешимой задачей, А может, оставить его, раз уж нет выхода? Я ведь такая не первая и не последняя. И почему меня должны выгнать из лаборатории? Может, они поймут и постараются помочь?.. Нет, здесь надеяться не на что, им нужен человек, доступный в любое время, а не мамаша, которая должна по вечерам забирать ребенка и сидеть дома, если он заболеет. Наверное, я слишком честолюбива, я ошиблась, когда захотела пробиться через барьеры, нужно подчинять свои желания реальности и не рисковать, – в конце концов, если среди инженеров нет женщин, значит они не годятся для работы в таких условиях. Лучше устроиться преподавателем – тихо-мирно, гибкий график, каникулы, можно взять отпуск, чтобы заняться малышом. Да, нужно