Русская кампания Наполеона: последний акт (декабрь 1812 г. – январь 1813 г.) - Владимир Николаевич Земцов

послал Мортье (оставшаяся гвардейская пехота должна была влиться в дивизию под командованием генерала Ф. Роге; генералу Ф. Ж. Б. Ф. Кюриалю следовало отправиться в Париж), Ф. Н. Б. Аксо (кадры артиллерии отправлялись в Майнц), О. Д. Бельяру (ему надлежало отправить кавалерийские кадры, включая штабных офицеров, в Майнц), П. Дарю (батальоны экипажей, как гвардии, так и кавалерии и армии, сосредоточивались в Париже), Ж. Б. Сорбье (один из приказов предписывал кадры пешей артиллерии и всей гвардейской артиллерии, лишившиеся лошадей, отправить в Майнц; часть кадров артиллерийского обоза после изыскания лошадей на территории Германии возвратить в боевую линию; второй приказ, направленный Сорбье, воспроизводил намерение императора, указывая, какие именно артиллерийские роты должны сосредоточиться в Данциге, Торне, Пиллау, Шпандау, Кюстрине, Магдебурге и Мариенбурге; несколько артиллерийских рот из Глогау Наполеон считал необходимым перебросить в Варшаву), Л. Н. Даву, М. Нею, Виктору (об отправке в Майнц кадров полковников и офицеров штаба), А. Жюно (кадры VIII корпуса возвращались в Вестфалию)[1207]. Бурсье, которому выслали копию приказа, адресованного Бельяру следовало предпринять героические усилия для восстановления конского состава кавалерии Великой армии.

Подобные приказы определенно свидетельствовали о том, что император все еще не до конца понимал катастрофичность ситуации, сложившейся после его отъезда из армии и еще более усугубившейся к середине января 1813 г. Со своей стороны, командование Великой армии, которую теперь возглавлял Богарне, осознавая необходимость формирования новой армии и в то же время сохранения хотя бы части кадрового состава армии 1812 г., явно рассчитывало на затухание военных действий в связи с усталостью войск противника. Поэтому в Позене полагали, что все ключевые крепости на Висле – Данциг, Грауденц, Торн, Плоцк – удастся удержать, а Варшаву прикрыть корпусами Шварценберга и Рейнье. Далее – на Одере – стояла вторая линия мощных крепостей – Глогау, Кюстрин, Шпандау. Они тоже укреплялись, к чему были приняты надлежащие меры[1208].

Ближе к вечеру 18 января Богарне подготовил отчет Наполеону (к поздней ночи будет составлен и второй отчет). Вице-король сообщал, что за день к нему не поступило никаких важных новостей о движении неприятеля, но констатировал, что коммуникации с Данцигом стало значительно тяжелее поддерживать. Докладывал, что утром того дня он просил Сен-Марсана информировать о том, как в Пруссии идет организация нового корпуса, но главное – предложил французскому посланнику в Берлине представить прусскому правительству идею создания двух или трех мобильных колонн из кавалерии и легкой пехоты, благодаря которым можно будет предотвратить появление казаков на равнинах Померании и на Нижнем Одере и, если неприятель не станет здесь решительно наступать, сохранить таким образом коммуникации с Данцигом. Наконец, писал, что утром был занят устройством новых госпиталей за Одером и что с нетерпением ждет появления начальника артиллерии и начальника инженеров, которые начнут работы по организации защиты объектов на Одере[1209].

К поздней ночи Богарне подготовил для Наполеона второе послание. Он сообщил императору, что, согласно новостям из Варшавы, неприятель не предпринимает каких-либо опасных для французской армии движений. Успокаивающие сведения поступали и из Данцига (правда, офицер, который их доставил, покинул этот город-крепость еще 15 января) о том, что французские войска продолжают контролировать окружающую Данциг местность на 3 или 4 лье. Генерал Башлю в течение ночи на 15 января атаковал отрядом в 800 поляков аванпосты неприятеля. В плен взяты 3 русских офицера и 300 солдат, среди них 8 гусар. Единственные пункты, куда неприятель проник, это Кониц (Konitz) и Тухель (Tuchel).

Богарне доложил также, что отправил Шварценбергу, Рейнье и Понятовскому послания, в которых поделился предположением, что неприятель, скорее всего, не предпримет каких-либо активных действий. Во-первых, потому что при его дальнейшем продвижении он может оказаться «между нашими укрепленными объектами» с одновременным отрывом от своих источников снабжения. Во-вторых, потому что войска неприятеля, судя по всем получаемым рапортам, страдают от усталости. Вместе с тем Богарне отметил, что предложил Понятовскому собрать свои силы, которые в настоящий момент достаточно разбросаны, и сконцентрировать их вокруг Варшавы. Вице-король воспроизвел строки своего предыдущего письма к Наполеону о том, что у него все еще нет командующих артиллерией и инженерными войсками. Письмо заканчивалось сообщением, что он не может дождаться получения «добрых новостей» от начальника Главного штаба, который «много страдал этой ночью»[1210].

Действительно, в архивных делах за тот день сохранились только три коротких записки за подписью Бертье, отправленные Наполеону, в которых начальник Главного штаба сообщал о назначении дивизионного генерала Ж. Г. Маршана временным командующим IV армейским корпусом, об отправке императорского ординарца Дезе (Desaix) в Париж с непременным заездом в Варшаву и Берлин с целью выяснения тамошней ситуации, о возвращении генерала Ш. Н. д'Антуара во Францию из-за незаживающей раны[1211].

Маршал Даву находившийся со своим I корпусом в те дни в Торне, получив известие о смене короля Неаполитанского вице-королем Италии на посту командующего Великой армией, явно обрадовался: «Я расцениваю эту перемену как очень счастливую», – написал он. Даву предполагал, что в тогдашних условиях будет принято решение обосноваться на левом берегу Вислы, причем Австрийский, Саксонский и Польский корпуса окажутся в Варшаве и ее окрестностях, имея при этом аванпосты на правом берегу. Смотря по обстоятельствам, эти корпуса смогут дебушировать[1212] на Модлин и Прагу. И в таком случае враг, видя расположение этих войск, принимая во внимание состояние своих собственных сил и время года, будет оставаться на правом берегу реки. Даву отмечал, что он сообщил вице-королю свои идеи на этот счет, в том числе насчет формирования корпуса в 3 тыс. или 4 тыс. человек в районе Плоцка и корпуса в 10–12 тыс. человек в Бранденбурге. Этот последний корпус контролировал бы территорию между двумя реками – Вислой и Одером – на уровне Грауденца и Торна, что позволило бы поддерживать коммуникации с Данцигом. В ожидании, когда вице-король отдаст приказы на этот счет, он, Даву, отправил сегодня 3 тыс. человек пехоты с 8 орудиями на Бромберг, а вечером предыдущего дня учредил небольшой пост в 10 человек с офицером. По сведениям маршала, неприятель пока еще не появился по этому направлению, хотя его патрули и находились в окрестностях.

Даву ожидал назавтра и послезавтра прибытия в Торн 3 тыс. баварцев, идущих из Плоцка. Сразу после их прибытия он двинется на Бромберг со своими тремя тысячами солдат и 8 орудиями. Даву не сомневался, что вице-король примет его план[1213].

19 января разгорелся бой за обладание городом Бромбергом, важным объектом для контроля за коммуникациями от Вислы до Одера. Город, согласно русским материалам, все же