Дорога радости и слез - Донна Эверхарт

девушка, о которой он упоминал, – Дженни Мей. А как меня поцеловал! Я ничего не могла с собой поделать – и все думала о Клейтоне и нашей с ним дружбе. Да, мне нравились кое-какие мальчики и раньше, например в школе, но к Клейтону я испытывала нечто совершенно особенное. И тут до меня дошло, в сколь непростом положении я оказалась. Если рядом со мной вечно будет Лейси, могу ли я рассчитывать на то, что кто-нибудь когда-нибудь соизволит обратить на меня внимание?

Глава 21

Следующим утром я заспалась. Когда я открыла глаза, в палатке уже было необычно светло от солнца. Вспомнив о событиях прошлого вечера, выбралась из кровати и поспешно надела платье, которое подарил мне Джо Кэлхун, – обновки я решила приберечь для выступлений. Я вся дрожала от холода. Вода в тазике покрылась тонкой корочкой льда, которую мне пришлось разбить. Зима подбиралась все ближе и ближе. Я умылась и, наскоро вытершись, выбралась из палатки. Лейси сидела с мамой у костра. Рядом сидел и папа, с мрачным видом зажав коленями сложенные вместе ладони.

– Что случилось? – чуть поколебавшись, спросила я.

– Сегодня утром к нам приходил мистер Купер, – ответила мама.

То есть мистер Купер уже успел у нас побывать. Папа, полыхнув взглядом, посмотрел на меня, а Лейси принялась раскачиваться взад-вперед. В считаные секунды я поняла, что родители уже знают о случившемся.

Я заговорила, тщательно выбирая слова.

– Это все из-за огнеглотателя Дьябло. Он ставит на граммофоне пластинки. Музыка у него другая, непохожая на ту, к которой мы привыкли. Лейси ее услышала…

– То есть прошлой ночью вы пошли шляться. После того, как мы с мамой уснули. Я тебя правильно понял? – с хмурым видом осведомился папа.

– Мы вышли всего на пару минут, – с еще большей осторожностью промолвила я.

Папа недоверчиво посмотрел на маму. Она пожала плечами и сказала:

– Ну это ж ты, Уильям, хотел приучить их к независимости.

Я попыталась объясниться.

– Лейси услышала, как играет музыка, и запомнила ее – так же, как она выучила остальные мелодии.

Папа задумался, после чего повернулся к моей сестре.

– Лейси?

Та продолжала раскачиваться.

– Лейси, сыграй нам мелодию, которую ты разучила прошлым вечером, – попросил он.

Лейси отвернулась. Волосы упали ей на лицо, скрыв его от нас.

Я отправилась к нам в палатку. Вернувшись со скрипкой и смычком, я вручила их ей. Она положила инструмент себе на колени.

– Лейси сыграй папе и маме новую мелодию.

Сестра наклонилась, будто разглядывая на земле что-то интересное.

– Лучше оставить ее в покое. Полагаю, она сыграет ее, когда будет готова, – сказала мама.

– В таком случае пойдем в столовую, – буркнул папа. – Пора завтракать, а то уже поздно.

И тут Лейси взяла инструмент на изготовку и заиграла. Полилась изумительная незнакомая мелодия. Сестра играла несколько минут, после чего остановилась и понесла скрипку обратно в палатку.

Папа проводил ее ошеломленным взглядом:

– Да это просто нечто… Согласись, Энн?

Судя по виду мамы, она была удивлена ничуть не меньше.

– Это точно, – только и выдавила она.

– Придется мне еще раз переговорить с Купером. Если он хочет, чтоб она выступала дополнительно, он должен и платить побольше.

– Она не станет выступать в одиночку, – сказала я.

– Мистер Купер утверждает, что именно это она и желает. Если я ему откажу, он может велеть нам собирать вещи и выматываться.

– А что, если она не станет играть? Ее же нельзя заставить. Она делает только то, что ей хочется. И понимает она куда больше, чем мы думаем.

– С чего ты это взяла, Уоллис Энн? – выгнула мама бровь.

– Сперва она не собиралась играть, а потом сыграла – но только после того, как папа сказал, что нам пора идти завтракать.

– Она всю свою жизнь так себя вела.

Меня давно подмывало рассказать маме о Лейси много нового. Я раскрыла было рот, но тут из палатки показалась Лейси, и я решила ничего не говорить. В сестре что-то переменилось, в ней было что-то странное, отчего она показалась мне какой-то чужой.

– Пошли в столовую, – сказал папа.

Завидев нас, Поли покачал головой:

– Я уже собирался взяться за обед. С завтрака у меня осталось негусто – пара сосисок, булочки, кукурузная каша – и все.

– Ничего страшного, – ответил папа. – Поедим то, что есть.

Поли наполнил тарелки и сперва подал подносы маме с папой. Они отправились с ними за наш столик, и повар принялся обслуживать нас с Лейси. Как обычно, каши он нам навалил от души.

– Погодь, – сказал он, когда я протянула руки за подносом. – Дай-ка я еще вам с сестрицей кашу сверху маслицем полью. Так вы до обеда и дотянете.

С момента моего знакомства с Поли меня посещала мысль, что, будь он на двадцать лет помоложе, возможно, он бы решился приударить за мной. Он всегда мне подмигивал и угощал чем-то вкусненьким. Впрочем, возможно, я и ошибаюсь и дело тут вовсе не во мне. Кинув на меня взгляд, Поли поманил меня рукой, чтоб я наклонилась к нему. Я так и сделала, всей душой надеясь, что он не поставит меня в неловкое положение признанием в любви. Я переживала совершенно напрасно.

Сунув руку в карман передника, он достал маленькую изящную серебристую губную гармошку. Кивнув на Лейси, Поли промолвил:

– Вот что у меня есть. Отдай своей сестричке-красавице. Я каждый вечер ходил на ваши выступления слушать, как она играет, и подумал, может, она и в губную гармошку дудеть научится?

У меня прям руки опустились. Даже Поли и тот оказался бессилен против чар Лейси. Взяв у него губную гармошку, я буркнула «спасибо» и отвернулась от него. После того как мы сели рядом с папой и мамой, я положила гармошку на столик и пододвинула ее к Лейси. Хоть я и не поднимала на повара взгляд, я чувствовала, что он сейчас на нас смотрит. Лейси покрутила в руках гармошку, положила ее обратно на стол и принялась за еду.

– Откуда это у тебя? – спросила мама, показав взглядом на гармошку.

– Поли дал, – буркнула я.

– Что-то не так? А, Уоллис Энн?

– Нет, мам. Я просто проголодалась, только и всего.

– Ну так ешь, раз проголодалась.

Я принялась за завтрак, одновременно посматривая по сторонам, ища взглядом Клейтона. Народ из столовой уже почти разошелся – готовиться к выступлениям и открывать аттракционы. В будни посетителей днем приходило не так чтобы очень много. Оно и понятно: местные работали – кто на фермах, кто в городе. После ужина дело принимало иной оборот: отовсюду