Дорога радости и слез - Донна Эверхарт

неслись крики и смех, звенели колокольчики, знаменуя чей-то выигрыш в аттракционе. Покончив с завтраком, мы встали из-за стола. Лейси больше не притронулась к гармошке. Я взяла ее и поплелась за остальными к выходу. Мы с мамой и Лейси направились к нашим палаткам, а папа поспешил к мистеру Куперу поговорить с ним о моей сестре.

– Давай-ка постираемся, – сказала мама.

– Давай, – послушно отозвалась я.

Я снова дала Лейси гармошку, и она опять покрутила ее в руках и отложила в сторону. Пожав плечами, я отправилась за водой. Мне пришлось нагонять цистерну, чтобы добыть еще пару лишних ведер. Остаток утра и полдня мы занимались стиркой – исподнего, постельного белья и вообще всего того, что у нас было. Труд шел мне на пользу. Надо сказать, что я очень тосковала по физическому труду – в Стамперс-Крик всегда было столько дел, что переделать их за день никогда не получалось. При этом работа доставляла мне удовольствие, меня радовали результаты моих усилий. После стирки я стала суетиться у нас в палатке, передвигая наши с Лейси койки. Я не находила себе места. Мне не давал покоя Клейтон. Мне очень хотелось увидеть его хотя бы одним глазком. В какой-то момент я услышала за стенкой палатки знакомый голос.

Выглянув наружу, я увидела Большую Берту – она любила нежданно-негаданно к нам заглянуть. Мама, всегда слывшая радушной хозяйкой, достала из закромов кофейник, оставшийся у нас еще со Стамперс-Крик, и сварила кофе. Я решила не выходить из палатки и предоставить все маме. Взяв в руки гармошку, я дунула в нее. Она издала протяжный звук, похожий на гусиный крик. И о чем только думал Поли, когда решил подарить это Лейси? Снаружи доносился зычный голос Берты, вполне соответствовавший ее габаритам. Говорила она обо всем и ни о чем – видимо, просто решила лясы поточить от скуки. Мама ее терпеливо слушала. Под конец Берта, как обычно, завела речь о своем муже. Мама вежливо поддакивала гостье, и, наконец, Берта встала, по всей видимости, собираясь откланяться.

– Я вот думаю, а не уволиться ли мне? – изрекла она.

– Да что вы? Отчего же? – спросила мама.

Берта фыркнула.

Я выглянула из палатки и увидела, как толстуха возмущенно тряхнула золотистыми локонами.

– Отчего? А вам бы понравилось, если б на вас таращились люди, показывали б на вас пальцами, словно вы и не человек? Вам бы понравилось, если б о вас говорили всякие гадости, говорили, зная, что вы прекрасно все слышите? Вроде: «Господи боже, да она жирнее самой жирной свиньи, которую я когда-либо видел. Интересно, она что, за ужином съедает целую корову?»

– Нет, думаю, мне бы это совсем не понравилось, – покачала головой мама. – И давно вы тут выступаете?

– Даже не знаю, – Берта вся поникла. – На самом деле, лет десять, но такое впечатление, что всю свою жизнь. Понимаете, пока был жив Уолтер, мне было все равно, чего там про меня говорят. А теперь его нет, и всем на меня плевать. В том числе и на мои чувства.

– Попробуйте думать о том счастливом времени, когда он был с вами рядом, – мама погладила Берту по руке. – Что же до вашего увольнения… Может, оно и правильно, что вы так решили. Вы несчастны?

Берта вытащила откуда-то из складок своего платья платок и промокнула им глаза. Махнув рукой, она произнесла:

– А куда мне податься? Близких-то у меня не осталось. Да и народ тут в цирке мне совсем как родня. Лучшего места мне не сыскать. А такого, как Уолтер, я себе уже не найду. Вы ведь понимаете, это я так дурака валяла с байками про гуляш, которым его траванула. Я б никогда ему ничего худого не сделала. Я ж его любила.

– Я и не думала, что вы в самом деле травили своего мужа. Кроме того, вы правы, место тут миленькое, у вас тут друзья. Ну, то есть я хочу сказать, люди тут хорошо друг к другу относятся.

– Поживите тут подольше, и сами все увидите, – ответила на это Берта.

По большому счету это могло означать все что угодно. Берта меня нередко ставила в тупик, настроение ее менялось столь же часто, как погода весной. Мама кивнула и улыбнулась ей, но по глазам я поняла, что она очень хочет ей сказать: «Да у тебя, голубушка, не все дома».

– Засиделась я тут у вас, – вздохнула Берта. – Спасибо, что выслушали мои жалобы с нытьем. Зря я на вас вывалила все свои беды. Я ведь едва вас знаю.

– Не переживайте, все в полном порядке, – улыбнулась ей мама.

Большая Берта, переваливаясь с ноги на ногу, направилась прочь. Мы слышали, как она бубнит себе что-то под нос, разговаривая сама с собой.

– Эта Берта – что-то с чем-то, – сказала я, выбираясь из палатки.

– Очень тяжело потерять человека, который тебя любит. Любовь – лучшее лекарство, оно помогает забыть о бедах и горестях. Когда ты любишь и любима, то смотришь на мир совершенно иначе.

Услышав слова матери, я крепко задумалась о Клейтоне. Он будил во мне чувства, которые я никогда прежде не испытывала. Когда он находился рядом с Лейси, меня охватывала странная тревога. Неужели это и есть любовь? Я не могла с уверенностью дать ответ на этот вопрос. Доверься я папе, он бы сказал, что я еще маленькая думать о таких вещах, и это притом, что некоторые мои одноклассницы бросили учебу, потому что вышли замуж. Подняв взгляд, я увидела, как к нам быстрым шагом направляется папа. Лицо у него было напряженное, словно его мучила головная боль. Подойдя к нам, он плюхнулся на раскладной стульчик, на котором только что сидела Большая Берта.

– Что тебе сказал мистер Купер? – спросила мама.

– Он тут главный. Я попытался ему втолковать, что если Лейси будет выступать сверхурочно, то за это было бы неплохо немного приплатить. И как ты думаешь, что он сказал в ответ? Нет. Если мне хочется получать больше денег – пусть, мол, я прибираю за зверями после выступлений. А если она будет просто дольше играть, то за это он приплачивать не станет. И при этом он хочет, чтоб она разучила новые мотивчики.

Мама скептически посмотрела на папу:

– Но это ведь совершенно несправедливо. И как ей эти мотивчики учить? Не может же она сама ходить по незнакомым людям.

– Этот юнец… Клейтон, присутствовал при нашем разговоре. Сказал, что он может взять это на себя. Мол, он поставит граммофон рядом со своей палаткой, а Лейси будет приходить и