ПАРАБЕЛЛУМ - Антон Меламед

в смертельном поединке. Напор капитана был таким яростным, что агенту Алькасара пришлось отступить и некоторое время отчаянно защищаться, пока под градом ударов он не споткнулся и не повалился на пол.

– Порт-о-Пренс – твоих рук дело?! – взревел Белчер.

Он узнал! Это был тот самый негодяй, который прибыл на Сент-Джордж на фрегате с красными парусами. Джек видел его встречу с губернатором Бермудских островов.

– Твоих?!!

Лежа на спине и подняв перед собой шпагу, Эмилио Мора насмешливо улыбался. Белчер взмахнул палашом, готовый обрушить его на голову того, по чьей вине погибла Адель, любовь всей его жизни.

– Не так быстро, Джек, – раздался за его спиной голос.

У оцепеневшего Белчера похолодело в груди, а по спине прошли конвульсивные спазмы, как если бы кто-то царапал ее острием холодного стилета. Окаменевший подобно глыбе, он медленно обернулся и увидел перед собой дуло пистолета.

– Извини, приятель. Так уж легли кости, – Эрин Кейн держал в руках два пистолета. Один из них был направлен на Белчера, а другой – Джек не верил своим глазам – на изумленно моргающего Натаниэля Картера. Разум еще не мог объять того, что сердце уже давно поняло. Вот он – источник всех бед и необъяснимых стечений обстоятельств, которые позволяли испанцам все время наступать им на пятки. В мгновение ока в голове капитана пронесся весь ужас и глубина предательства, как и его последствия. Плечи Джека бессильно опустились под тяжестью этой ноши.

Сзади поднимался на ноги испанский агент. Он равнодушно перешагнул через тело Айзека Барта и сделал знак Белчеру отдать палаш.

– Ваше оружие, мистер капитан.

– Эрин, – почти жалобно позвал Натаниэль, – что происходит? Зачем ты целишься в нас?

Ирландец в еле сдерживаемой неприязни закатил глаза.

– Как же ты мне надоел со своими записками и букашками, слюнтяй.

– Эрин, но ты же мой друг!

Последние слова Нейта утонули в раздавшемся выстреле, и, дернувшись, он удивленно посмотрел на свою грудь, туда, где точно напротив сердца расплывалось бурое пятно.

– Мра-а-азь! – в ужасе от увиденного заорал Белчер и ринулся на Кейна.

В яростном рывке, метя в сердце предателя, он вытянулся от кончиков пальцев левой руки до острия палаша в правой. До Иуды оставались считанные дюймы, когда сзади на его голову обрушился удар, нанесенный агентом Алькасара. Джек Белчер в беспамятстве рухнул на пол рядом со своим палашом. Последнее, что он увидел, прежде чем провалиться во тьму, был остекленевший взгляд молодого ученого

* * *

Пробуждение от беспамятства было мучительно долгим. Еще до конца не придя в себя, Джек слышал какие-то голоса, смех, шорохи и, как ему показалось, испанскую речь. Будто бы даже во сне он понимал, что находится в руках врагов, и чувствовал обжигающе нестерпимое желание проснуться, высвободиться из оков небытия и свернуть чью-то шею. Слышались плеск воды и крики чаек. Ему даже показалось, что он ощущал на щеках прохладный ветер тропической ночи. Джека качало из стороны в сторону, его тело волокли, а затем куда-то втаскивали. Сквозь забытье он уловил так хорошо знакомый тяжелый дух трюмной воды и подгнивших канатов. На секунду Джек даже почувствовал родной запах дома. Это вдруг успокоило душу, и внутренне он словно обмяк и снова погрузился во тьму.

Поток ледяной воды, которым Белчера окатил полуголый испанец в красных шароварах, грубо вернул его в мир живых. Внезапная волна обожгла капитана холодным прикосновением, безжалостно и грубо сметая благодатное забытье. Отдышавшись и сплюнув воду, Джек разлепил глаза и поднял голову. Первое, что он увидел, – это склонившееся над ним ухмыляющееся круглое лицо испанца. Удовлетворившись результатом, тот довольно крякнул и что-то гаркнул поверх головы своего пленника. Проморгавшись, Белчер окончательно открыл глаза и огляделся. С него сняли камзол, и сейчас капитан сидел, привязанный к стулу. Рослый испанец, окативший его водой, казалось, был лишен всякой растительности. Даже брови его выгорели на солнце и стерлись от соленой воды. Помещение напоминало какую-то лачугу. К стенам жались грубые кровати, а в центре дальней стены, у самого входа, темнел очаг.

– Где я? – пробормотал он на английском и сразу же пожалел о том, что вообще открыл рот. Адская боль пронзила его виски, и он вспомнил, что получил хороший удар по затылку.

Испанец обратил на него внимание и что-то прокаркал на своем языке. Что именно, Белчер не разобрал, но фраза «ихо де пута»54 дала ясно понять, какого о нем были мнения. Сзади послышались шаги и распахнулась еще одна дверь, к которой капитан сидел спиной. Хорошо знакомый голос сказал на беглом испанском:

– Сеньор Мора вернется через четверть часа, пока можешь идти.

Головорез в красных шароварах покосился на Белчера и выразительно провел пальцем по шее. Затем испанец вышел на улицу, оставив капитана наедине с гостем, который сделал несколько медленных шагов, пока не оказался в поле зрения пленника.

– Гнида. Иуда. Предатель, – нельзя было сказать, что пылало больше в глазах Белчера – гнев, ненависть, презрение или боль.

– Такова жизнь, Джек, – равнодушно пожал плечами Кейн. – Одни играют в великие дела, другие эти дела вершат, а третьи просто побеждают и им плевать на первых двух.

– Ты предал свою страну. Ты убил своего друга! Ты сгоришь в аду, мразь!

– Не все ли равно, гореть в аду, как я, или гореть на костре, как ты? Это все, что мы оба запомним перед смертью.

– Твой огонь будет вечным!

– Что поделать, идеальных планов не существует, – ухмыльнулся ирландец. – Обязательно где-то есть изъян.

– Почему? – Белчер сверлил его взглядом.

– Что почему? Почему я продал вас испанцам? – Кейн пожал плечами. – Цена была подходящая.

– Значит ты и есть Иуда, который продал своего друга за пару серебреников, – презрение так разъедало Белчера изнутри, что оно, казалось, прожжет его грудь.

– О, не за пару серебреников, – покачал головой Кейн. – Совсем нет. Мне заплатили так хорошо, мой друг, как тебе и не снилось. Видишь ли, я совсем не желаю угробить молодость, чтобы обеспечить себе старость.

– Жаль, я сразу не разглядел, какая у тебя мелочная душонка.

– Да, с наблюдательностью у тебя совсем беда, Джек, – скривился в улыбке ирландец. – Всех умней оказался я, но, к счастью, это было незаметно. Легкая бестолковость делает человека практически неуловимым. Будь ты внимательнее – уже давно бы понял, что испанцы всегда знали, где и когда вас искать.

Белчер исподлобья следил за каждым шагом предателя. Кейн сел на краешек стола и заболтал ногой в воздухе.

– Я вел их к хронометру еще с Англии. Передавал им сообщения с местными шпионами, коих