Карл Любезный - Владимир Васильевич Москалев

нападения с тыла, армия направилась в Бретань и заняла Ансени (Анже) и Шатобриан. Здесь решено было дожидаться маршала д’Эскердэ, который в это время вел бои с войском Максимилиана, собиравшегося идти к западу на помощь Бретани. Но германский король надолго увяз во Фландрии в связи с восстанием горожан против иноземного владычества.

Между тем знатные дворянские роды и зажиточные люди герцогства Бретонского направили в Шатобриан своих послов с целью предотвращения кровопролитных действий на их земле. В этом вопросе следовало прийти к компромиссу с королем, и после долгих переговоров он был достигнут. Карл согласился отвести войска во Францию с условием выдачи ему мятежников: Людовика Орлеанского и Дюнуа. А несколько дней спустя гонец привез известие, что маршал д’Эскердэ заставил отойти войска Максимилиана на прежние позиции, что в известной степени деморализовало бретонский альянс. Следующая весть тоже не прибавила оптимизма: Гастон де Фуа капталь де Бюш (граф Кандаль) разбил на юге ярого соискателя руки бретонской принцессы Алена д’Альбре. Тот признал свое поражение, но, как только надзор за ним был ослаблен, направился к Бретани: вожделенная рука малютки не давала ему покоя. Он не преодолел еще и половины пути, как сторонники королевской власти (роялисты), коих немало нашлось среди населения полуострова, заняли виконтство Роан и взяли штурмом город Плоермель.

Королевскими войсками, вступившими в Бретань, командовал маршал Ла Тремуй. Очень скоро — не пройдет и года — Карл VIII пожалует ему чин генерал-лейтенанта Бретани. Ныне он, не желая сидеть без дела в захваченных городах в ожидании прибытия новых сил и имея в своем подчинении почти десятитысячное войско, блокировал Ванн и Фужер — основные стратегические пункты, где могли бы концентрироваться силы союзников оппозиции. В то же время королевское войско осадило Нант, но тут ему пришлось вступить в сражение с войсками лорда Скейлса, «последнего рыцаря эпохи», как называли его современники, Лорд Скейлс, или сэр Эдвард Вудвилл, предводитель корнуолльской знати, поддерживал Франциска II, а потому попросил Генриха Тюдора дать ему войско для высадки в Бретани. Но Генрих, хорошо помня услугу, оказанную ему Анной де Боже, отказался, мало того, запретил лорду ввязываться во франко-бретонскую войну. Однако тот был упрям. Имея какие-то свои выгоды в этом, он не послушал короля и высадился близ Ламбаля с семьюстами лучниками. Бретонцы, увидев это, решили создать устрашающий эффект численности, намекая этим на то, будто Генрих Тюдор передумал: они нарядили около полутора тысяч солдат в одежды английских лучников и отправили их к Скейлсу. Это сборное войско и помогло снять осаду с Нанта.

Тремуй отступил, ожидая стычки. Но ее не произошло. Бретонцы надеялись на пополнения со стороны английских союзников, но они никак не предполагали, что нормандцы имеют огромный пиратский флот. Корсары все как один вышли в море и блокировали пролив Ла-Манш. Один за другим шли ко дну английские корабли, выходящие из Плимута и Портленда, остальные, даже и не думая ввязываться в бой при виде такой внушительной эскадры с огромным количеством пушек, спешно поворачивали назад.

Тут к бретонцам неожиданно подоспела помощь: Ален д’Альбре, весь во власти своих феерических надежд, привел 5000 солдат, которых дал ему король Арагона Фердинанд. Полки коалиции, таким образом, состояли из бретонцев, испанцев, англичан, гасконцев и немцев, которых привел-таки Максимилиан. Смесь эта представляла собой плохо обученное военным действиям войско в отличие от превосходно вымуштрованной рати короля Карла VIII. Его армия состояла из французов, швейцарских и итальянских наемников и бретонской знати, недовольной правлением герцога Франциска, и у этой армии была самая мощная по тем временам артиллерия.

20 января 1487 года парижский Парламент объявил герцогов Бретонского и Орлеанского мятежниками, замышляющими низложить Богом данного Франции монарха. Они перестали быть вассалами короны, и их рассматривали как изменников и врагов короля, что в те времена грозило суровым наказанием вплоть до смертной казни с конфискацией имущества и лишением всех прав для их детей.

Так заявила на Совете Анна де Боже, былая любовь которой не замедлила обратиться в жгучую ненависть, что, собственно, в большинстве своем присуще женскому полу. Людовику Орлеанскому скажут позднее, что такие игры с женщинами сродни играм с огнем: будь ласков с ним, и он обогреет тебя, давая жизнь; прояви безразличие, граничащее с небрежением, — и он сожжет тебя, обратив в прах. Слишком поздно поймет это герцог Орлеанский — когда будет сидеть в темнице и, глядя на небо в крупную клетку, с грустью вспоминать дни своей бурной молодости и с опозданием анализировать свои прошлые ошибки. А ведь совсем недавно ему стоило просто улыбнуться своей племяннице…

Ко всему этому, то есть к тому, что относится к оппозиции королевским войскам, следует добавить, что все эти принцы, графы — все ненавидели друг друга, видя в каждом соперника в борьбе за руку десятилетней принцессы. Естественно, ни о каком единстве не могло быть и речи, что, безусловно, отражалось и на войске — разрозненном, слепо выполняющем порою нелепые приказы. Солдаты, к тому же, говорили на разных языках, а потому плохо понимали не только друг друга, но и своих сотников и маршалов. В королевском же войске командующие свободно изъяснялись на немецком, итальянском и бретонском языках, что помогало сохранять дисциплину и точно выполнять команды. Несмотря ни на что, одержимый ореолом славы и власти, герцог Орлеанский предпринял дерзкое наступление, в результате которого в его руках оказались Ванн и Плоермель.

Однако, несмотря на помощь с юга, востока и севера, силы оппозиции были все же недостаточными, чтобы противостоять королевским войскам, насчитывавшим 15 000 солдат. Армия мятежных принцев составляла чуть больше двух третьих от этого числа.

Анна де Боже в это время находилась в войске, в окружении своих телохранителей. Перед этим, в Лувре, Карл пытался отговорить сестру от «такого бездумного и никому не нужного шага», но она ответила ему:

— Я не желаю отсиживаться во дворце, ожидая, когда принесут долгожданную весть о победе над Бретанью. Я должна быть на поле боя и смотреть на битву. Я хочу видеть распростертым у своих ног того, которого когда-то любила, а теперь презираю и ненавижу.

— Я поеду с тобой! — вскочил Карл и бросился к сестре.

— Нет, дорогой брат, — выбросила она вперед руку, — ты останешься здесь. Державе нужен король!

— Я знаю, ты едешь туда вслед за Вержи. Они все трое уже там. Но тебя могут убить! В лучшем случае, ты попадешь в плен.

Она подошла к нему, положила руку на плечо.

— Ты уже взрослый, Карл. Совсем недавно ты был наивным мальчиком, который с