Карл Любезный - Владимир Васильевич Москалев

бретонец или германец? Быть может, оба одновременно? К чему тогда держать при дворе принцессу Маргариту? Собственно, ни к чему, если забыть о брачном договоре. Но расторгнуть его нельзя, нет убедительной причины. А найдись она — и германец незамедлительно двинет на Париж свои войска. Но нужно ли искать то, чего нет?

Она немного отошла в сторону и медленно побрела по аллее, по обыкновению высоко подняв голову, но на этот раз опустив глаза. Слева и справа, в ветвях каштанов и кленов весело пели птицы, все еще грело землю неспешно ослабевающими лучами осеннее солнце, а за спиной беззаботно щебетали о чем-то юные фрейлины. Анна прислушалась. Беседа шла о том, сколько материи пойдет на новое блио с вырезом вокруг шеи, распашными рукавами и позолотой, и сможет ли очередной любовник оплатить к этому еще и туфельки из черного и малинового бархата.

Она вновь подумала о своем отце. Он советовал ей быть в добрых отношениях с духовенством: такой союзник порою может оказаться не менее важным, нежели несколько сотен копий[22] маршала Жоржа де Ла Тремуя. Святые отцы, разумеется, одобрили «Прагматическую санкцию», но хмурили лбы, ибо отныне прелатов назначал на церковные должности король, которому тоже приходилось за это платить, и немало. На возмущение, высказанное по этому поводу духовенством, Анна ответила:

— Возделывайте свой сад и выращивайте свой хлеб. А ваши деньги пойдут на приюты для бездомных и на отлив новых пушек, нужных для защиты наших рубежей.

Теперь… Бретань! Сколько раз отец говорил ей о мятежном герцогстве! А об Империи — лишь вскользь; она тогда вела войну во Фландрии и Эно, а с Францией был заключен мирный договор до… 1485 года. Стало быть, у Максимилиана нынче развязаны руки, и ничто не мешает ему оказать поддержку мятежным принцам. А выгода? Взамен они отдадут ему то, что с таким трудом удалось присоединить к короне ее отцу: Бургундию, Фландрию и Артуа. Но, не желая провоцировать военные действия со своей стороны, Максимилиан был явно доволен тем, что его дочь обещана в жены юному Карлу, Она — связующее звено в отношениях двух держав. Могут ли подумать франки, что тесть готовит войну против зятя? Да он и не готовит, если вдуматься. Ее затевает западный сосед, а ему достанется роль того, кто станет загребать жар чужими руками, заявив впоследствии о своем неведении и полной непричастности к мятежу. Стало быть, удара следует ждать не отсюда. Откуда же? Из Бретани! Ах, отец, как ты был прав! Ты всегда был прав, милый, добрый, мудрый отец! Но теперь тебя нет, и я осталась одна, в окружении врагов, которые хотят отобрать у меня то, ради чего ты не жалел собственной жизни. Но что же надо делать? Опередить? А вдруг я ошибаюсь и Бретань вовсе не готовится к войне? В таком случае я буду выглядеть полной идиоткой!.. Но нет; нельзя забывать о герцоге Орлеанском, из возлюбленного ставшего грозным врагом; не затем он помчался к своему кузену, чтобы сидеть сложа руки. Значит, надо быть готовой. Надо собирать войска.

Но — и опять эта назойливая мысль! — как быть с невестой Карла? Зачем она здесь, если от этих супружеских уз не зависит политика королевства? А брат? Ведь ему уже пятнадцать! Искать ему другую жену? Но где? Как? Какую и зачем? Однако об этом лотом, а сейчас… и Анна даже вздрогнула от неожиданно пришедшей ей в голову мысли, связанной с Бретанью, с мятежными принцами, с врагами Франции и с ее союзниками. И мысль эта облеклась всего-навсего в одно имя, которое огненными буквами, точно на Валтасаровом пиру, встало перед глазами регентши королевства мадам де Боже: Анна Бретонская!!! Невеста в окружении сонма женихов, среди которых — и страшнее уже и быть ничего не может! — ее троюродный дядя герцог Орлеанский! Она поставила ему подножку, но он быстро поднялся и только плюнул в ее сторону. Не исключено, что они с кузеном найдут выход из создавшегося положения, если уже не нашли его; во всяком случае, герцог вполне сможет апеллировать в Рим, рассказав о том, каким образом и кем была сделана ему подножка. Папа же любит тех, кто плачется ему в жилетку и одаривает его золотом. И вот он, брак, столь ненавистный Анне, столь опасный для державы! Брак, который одному ему ведомыми способами смог бы предотвратить ее отец. А она? Неужели она не найдет выхода? Неужели позволит нарушить волю отца, стремившегося навсегда исключить Бретань из числа своих врагов?..

И вдруг она резко остановилась от мысли, внезапно озарившей ее! В это время кто-то взял ее за руку. Она стремительно обернулась. Катрин!

— Анюта! Такая погода: солнце, цветы, легкий ветерок… Ужели ты не видишь всего этого? Порадуйся же вместе со мной, со всеми!

Анна порывисто схватила руку подруги. Глаза ее горели от возбуждения.

— Катрин, я придумала, как не только не допустить женитьбы герцога на Анне Бретонской, но и вообще отвадить всех женихов от руки такой невесты…

Много лет спустя Анна де Боже продиктует монаху из аббатства Сен-Мартен, ведущему летопись правления короля Карла:

«Мне пришла в голову спасительная и чудовищно дерзкая мысль; может быть, до этого не смог бы додуматься даже мой отец».

— Катрин! Я женю на девчонке моего брата!

Катрин не поняла:

— На какой девчонке? О ком ты?

— О маленькой Анне, принцессе Бретонской, наследнице Франциска Второго!

— Ты с ума спятила! Понятно, твой дядя может упросить папу… Но у этой малютки кроме него столько женихов! Да и пойдет ли герцог Франциск на такой шаг, если он всегда стремился к независимости от Франции? С какой стати ему самому совать голову в петлю?

Анна молчала, глядя вдаль на острые шпили трех самых высоких башен Сен-Жерменского аббатства. Потом произнесла — с решимостью во взоре, едва раздвигая тонкие губы:

— И все-таки я сделаю так, как сказала. Уверена, отец одобрил бы мой замысел.

— Но ведь Карл помолвлен, Анна! Твой отец подписал договор. Что ты скажешь Максимилиану?

И, снова помолчав, с тою же решимостью в глазах и твердостью в голосе Анна де Боже ответила:

— Пока еще это не ведомо мне самой. В одном я убеждена: свадьбе моего брата с дочерью германца не бывать! Бретань важнее Империи, а стало быть, король Карл Восьмой возьмет в жены Анну вместо Маргариты.

Катрин с сочувствием поглядела в сторону двух подружек, по-прежнему забавлявшихся с животными и птицами, и, вздохнув, промолвила:

— Бедная маленькая принцесса! Она и не