1916. Волчий кош - Тимур Нигматуллин

Он дождался, когда автомобиль скроется за поворотом, пошел к забору и, перемахнув через него, вышел в березовую рощу, за которой начиналась дорога в город.

Глава 27. Баксы

Птица летала так высоко, что Литвин не сразу заметил ее, не сразу понял, что над юртой появился его старый знакомый. Орел кружил вдоль внутренней грани шанырака, виток за витком, словно по воздушному серпантину, спускаясь все ниже и ниже к круглому своду юрты. Сквозь открытый проем, через сбитые по центру жерди, Литвин видел, как с каждым кругом приближается к ним птица, как круче ложится она на крыло, чтоб не выбиться из радиуса шанырака, ни на секунду не прекращая свой хоровод, словно собралась штопором вкрутиться в макушку юрты.

В самой юрте караванщик о чем-то говорил с человеком, одетым в шкуру медведя. Человек был огромный, под два метра ростом. Тело его до колен было закрыто шкурой медведя, лицо скрывала медвежья морда, накинутая поверх головы, как капюшон, а на руках вместо кистей красовались черно-желтые острые когти.

– Кто это? – Литвин приподнялся на локтях с земли и сразу же опустился обратно.

– Ты не узнаешь? Тебе должно быть это место знакомо, – раздался хриплый голос. – Халил сразу узнал, а ты? Алексей…

Литвин вздрогнул. Попытался вновь подняться на локтях, но не вышло, сил не было. Он посмотрел на шанырак и увидел, что орел уже не помещается целиком в окружность свода, выбиваясь из него кончиками крыльев.

– Откуда ты знаешь мое имя?

– Твое имя не секрет, – так же хрипло ответил человек и, подойдя к Литвину, присел возле него, – только ты его сам делаешь секретом. Что ты видишь?

– Что я вижу? – Литвин протянул руку вверх, словно хватаясь за невидимую опору. – Помоги подняться! Ты кто?

– Это баксы, – караванщик подошел к Литвину и протянул ему руку, – местный шаман. Тебя везли к нему на лечение. Говорит, что давно нас ждал.

– Нас? Давай к стене, – попросил Литвин и стиснул от боли зубы.

Халил подхватил Литвина со спины, подтянул его к стене. Сам присел рядом, поглядывая на баксы. Тот, не обращая внимания на стоны Литвина, достал из складок медвежьей шкуры переметную сумку и вывалил из нее на землю бараньи кости. Выбрал две выскобленные добела лопатки, отложил их в сторону. Затем вновь потряс сумку, собирая в пучок выпавшую траву.

– Колдует? – отдышавшись от боли, спросил Литвин. – Уходить надо отсюда. Эта Акулина говорила, аргыны наготове. Хотя куда я уйду… Халил, к тебе дело есть.

– Какое? – караванщик потер усталое лицо руками.

– Ты золото в городе можешь схоронить? Нельзя, чтоб оно ушло. На него большие надежды. Меня из Петербурга сюда отправили, – Литвин повернулся к Халилу, – столько трудов, столько смертей… На это золото степь получит много оружия, и вы наконец-то станете свободны от нашего царя.

– Золото ваша партия должна была отдать Кубрину, – дослушав Литвина, ответил Халил. – Никто это золото не ждет. Городской глава был заказчиком… Мое дело было довести вас до баксы. Я довел… О большем не проси.

– При чем тут Кубрин? – удивленно спросил Литвин. – Он не сотрудничает с Дедом.

– Тебе лучше об этом спросить Почкова, – Халил прилег на кошму, – все ваши действия проходили через него. Ты выполнял задание партии, которую нанял Кубрин. Он сам про это кричал в банке, когда забирал золото… Все эти акции, все, что ты делал, были лишь для отвода глаз, чтоб Кубрин мог спокойно забрать золото из банка.

– Врешь! – не сдержался Литвин. – Ты врешь!

– Зачем? – спокойно ответил Халил. – Кубрин убил твоего друга Нестора. И хотел вывезти на моих верблюдах золото. Это все было в банке, когда я там находился.

– А ты что делал в банке? – спросил Литвин, все еще не веря Халилу. – Почему там оказался?

– Я сидел с другим твоим другом в остроге. Он меня и попросил.

– Феодосий?

Халил кивнул в ответ.

– Он говорит правду, – неожиданно сказал баксы, поджигая пучок травы, – ты, Алексей, делал все время то, что сам не хотел. Разве ты хотел, чтоб умер Феодосий? Нет, не хотел. А Нестор? Тоже нет…

Баксы скинул с головы морду медведя. Литвин, сжав кулаки, приподнялся на них, пытаясь рассмотреть лицо. Сквозь дым были видны только желтые огоньки глаз.

– Разве ты хотел, чтоб твоя партия наняла тебя для Кубрина? Нет. Разве у тебя было желание взрывать? Ты думаешь, делаешь добро? Добро степи? Скажи теперь, что ты видишь? Что узнаешь?

Дым заволок юрту и, поднимаясь к шаныраку, медленно заструился через проем к небу. Голос баксы заскользил вслед за дымом, утаскивая за собой мысли Литвина.

– Ты узнал меня? – На Литвина смотрели подслеповатые желтые слоновьи глазки. – Ты думал, я пропал из твоей жизни? Оглянись. В юрте ли ты сейчас?

– Это цирковой шатер, – глухо ответил Литвин, – я узнал тебя. Я думал, тебя убили.

– Я жив, – голос стал тише, – а ты, Халил, ты что видишь?

– Тебя. Я думал, вспорол тогда твое пузо, Жегиш-курт.

– Я жив, – повторил голос, – это вы давно мертвы. Вы пришли сюда не по собственной воле. С золотом и бумагой, которые погубят степь. Смотрите, – из дыма показались две бараньи лопатки, на каждой из которых проступили черные знаки, – степь загорится, этого уже не исправить. Знаки говорят, что скоро настанет время, когда люди будут доить березы. Время голода и страха. На степь надвигается смерть… Исправить это уже невозможно. Оседлать бурю не под силу никому… Знаки показывают, что люди станут есть друг друга, что дети убьют своих родителей, что вся степь сгорит, – голос перешел на шепот, – и останется выжженная земля.

– Как остановить? – спросил Халил. – Что можно сделать?

– Остановить? Это уже не остановишь. Два знака. Бумага и металл. От первой возгорится степь, от второго поднимется буря. Буря разметает огонь по всей степи… Наступит голод, и матери начнут убивать слабых детей, чтоб выкормить сильных. Как ты это остановишь, караванщик? Ты не смог спасти свою жену.

– Она дома! С ней все хорошо! Я ее видел.

– Знаки показывают, что жена твоя в плену. Ты бросил ее одну дома. Ты потащил вслед за этим караваном смерть! Смотри! Нет других знаков, только эти. Нет у неба других дорог. Ты все потерял, и теперь ищешь путь? Оглянись, со всех сторон перекрыты дороги. Со стороны реки на юрту идут аргыны. Со стороны города тебя ловят казаки. Иманов охотится на тебя со степи. Куда ты