Мария I. Королева печали - Элисон Уэйр

– Нет, но действительно… – Сьюзен не скрывала своего ужаса.

– Неужели, по-вашему, я хочу покинуть Англию? – глотая слезы, спросила Мария. – Наша страна – это вся моя жизнь. Я люблю ее как мать. Но оставаться здесь для меня опасно. Если я хочу выжить, чтобы способствовать восстановлению старой веры, то отъезд – это единственный выход. – Она содрогнулась. – Я чувствую себя загнанным в угол животным. Время не ждет. Я должна попросить помощи у императора.

Сидя за письменным столом, Мария вспоминала, как планировала побег много лет назад, когда Анна Болейн жаждала ее крови. Но на сей раз определенно придется бежать. Другого выхода не было.

В знак того, что она в отчаянии и умоляет дать ей убежище, Мария послала ван дер Делфту кольцо для Карла и стала с трепетом ждать ответа. Ответ оказался не таким, на какой она рассчитывала. Император выражал опасение, что если она покинет Англию, то может навсегда потерять шанс когда-либо стать королевой, чего он, император, не может допустить, поскольку это противоречит интересам империи.

Ван дер Делфту было велено отговорить Марию от разработанного ею плана. Посол предупреждал:

Мой господин боится, что тайком переправлять Вас из Англии – слишком опасное мероприятие. Однако лучшим выходом для Вашего Высочества будет брак с каким-нибудь католическим монархом, и я уполномочен Вам сообщить, что Дом Луиш Португальский готов к Вам посвататься.

Марию охватила паника. Ее кузен Дом Луиш входил в число тех, кого в свое время ее отец рассматривал в качестве возможных кандидатов в мужья для дочери, но затем отверг. В свои сорок три года он был на десять лет старше Марии, и ее не слишком привлекала перспектива стать его женой и жить в Португалии. Она всего лишь хотела найти убежище во владениях императора. Тем не менее сейчас во главе угла стояла личная безопасность. Отбросив сомнения, Мария сообщила ван дер Делфту, что, если император одобрит этот союз, она примет предложение Дома Луиша, хотя предпочла бы другие способы спасения, но, если император не сумеет сделать так, чтобы брак состоялся в самое ближайшее время, он должен помочь ей укрыться во Фландрии, так как в Англии для нее оставаться небезопасно.

Она подозревала, что посол, как и Карл, считал побег слишком рискованным предприятием. Их опасения можно было понять. Если попытка провалится, последствия будут ужасными, но даже в случае успеха это может спровоцировать войну или причинить ущерб дипломатическим отношениям между Священной Римской империей и Англией. Тем не менее Марию обуял такой ужас, что по сравнению с нависшим над ней дамокловым мечом все остальные соображения казались незначительными. Ведь ее могли арестовать с минуты на минуту. Она писала ван дер Делфту:

Если король умрет, Совет скорее предаст меня смерти, чем позволит католичке занять престол. Хотя в таком случае я предпочту уехать в другую страну, где смогу спокойно исповедовать свою религию, и не стану претендовать на корону.

Посол ясно дал понять, что ему не хочется рассказывать императору о ее опасениях, однако он это сделал, причем очень своевременно, поскольку в конце ноября Уорик исключил всех католиков из Совета, а парламент принял решение принудительно проводить в жизнь Акт о единообразии.

Получив от короля письмо с приглашением ко двору на Рождество, Мария, естественно, усмотрела в этом зловещий знак.

– Я не поеду, – заявила она Сьюзен. – Я скажусь больной и останусь в Бьюли с моими настоящими друзьями и слугами. Если даже они и не замышляют моего ареста или попытки дискредитации, боюсь, они заставят меня присутствовать вместе с королем на их богослужениях и принимать их причастие. Нет, я ни за что на свете туда не поеду.

– И это правильно! – согласилась Сьюзен.

Мария схватила наперсницу за руку:

– Скажите, у вас никогда не возникало страхов, что Господь покарает Англию? Бог ожесточил сердца членов Тайного совета, как когда-то ожесточил сердце фараона. Взять хотя бы тот мор, что Он наслал на Египет! Мне просто хочется спасти страну от гнева, который Он может на нее обрушить.

Мария поняла, что ее слова звучат слегка истерично. Хотя чего еще можно было ожидать от человека, живущего в постоянном страхе?

Сьюзен обняла подругу:

– Господь милостив! А вот они что посеют, то и пожнут.

Мария не могла без слез думать о своем брате. У нее сердце обливалось кровью при мысли о том, что мальчик, который когда-то обожал свою сестру, стал противником старой веры. Тем, кто все это сотворил, придется по всей строгости ответить за то, что сделали ребенка судьей в вопросах вероисповедания. Но если бы ей удалось остаться наедине с Эдуардом, она наверняка сумела бы объяснить ему, что его советники должны проявлять большую толерантность.

Игра стоила свеч. Она сообщила ван дер Делфту, что после Нового года собирается провести четыре-пять дней в своем доме в Лондоне. Там она сможет навестить Эдуарда в частном порядке, не вызывая лишних вопросов. Но потом у нее внезапно возникли сомнения, правильно ли она поступает. Ей никак не удавалось избавиться от беспокойства. Причем опасения не были совсем уж беспочвенными. Она постоянно жила в страхе преследования и находилась во власти безжалостных людей, а фанатичные протестантские священнослужители клеймили ее в своих проповедях. В конце концов Мария отказалась от планов отправиться в Лондон.

У ван дер Делфта больше не оставалось сомнений в том, как ей следует поступить.

Самое страшное преступление, которое человек может совершить в Англии, – это быть добрым католиком и вести праведную жизнь. Вашему Высочеству нужно бежать. Для Вас это единственный выход.

Император не согласился с послом. Марии следует остаться на тот случай, если в Англии будет восстановлен католицизм. Император, со своей стороны, надавит на советников и походатайствует за нее, однако он категорически не желает, чтобы она стала беженкой. Узнав об этом, Мария залилась слезами. Карл занял очень удобную для себя позицию, но он не жил в Англии под страхом ареста, а может, чего и похуже.

Глава 23

1550 год

Ван дер Делфт слышал, как советники спорили по поводу судьбы Сомерсета. В феврале посол сообщил Марии, что, после того как Сомерсет признал свои ошибки, его выпустили из Тауэра и восстановили в Совете. Однако он был уже сломленным человеком, вынужденным во всем поддерживать политику Уорика. Надежды на то, что Сомерсет займет более