Мария I. Королева печали - Элисон Уэйр

– Боюсь, дело обстоит именно так. Остальные советники подмяли его под себя.

– А если я не соглашусь?

– Тогда, мадам, меня будет ждать тюремное заключение. Но ради вашего высочества я готов на это пойти.

– Что совершенно необязательно, – угрюмо проронила Мария. – В любом случае передайте их приказы моим домочадцам. Но я непременно напишу послу императора. Я не могу подчиниться новому закону без насилия над своей совестью.

Кипя от негодования из-за вероломства Сомерсета, Мария поспешно прошла в свой кабинет. Она не могла жить без мессы и того душевного утешения, что давала ей вера. Не могла! И она никогда не позволит, чтобы под ее крышей совершались еретические обряды. Никогда!

Исключительно ради безопасности Мария скрепя сердце распорядилась временно прекратить отправление религиозных обрядов в Бьюли, после чего, затаив дыхание, стала ждать вместе со всеми своими домочадцами решающего слова императора. И вот наконец ван дер Делфт сообщил, что его императорское величество велел напомнить Сомерсету о данном им обещании и получить для ее высочества письменное разрешение на полную свободу действий в проведении богослужений при закрытых дверях. Посол писал:

По указанию своего господина я предупредил лорд-протектора, что, если он не выполнит своего обещания, император будет вынужден сменить устные требования конкретными действиями. После чего герцог согласился на то, чтобы Ваше Высочество делало все, что пожелает, но тихо и без скандала.

Тем не менее Сомерсет по-прежнему отказывался изложить договоренности в письменном виде.

Ван дер Делфт был всем этим явно недоволен, однако Мария ответила, что вполне удовлетворена обещанием Сомерсета, и в заключение написала:

Передайте императору, что я продолжу каждый день молиться о возвращении того самого порядка вещей, что был оставлен нам моим отцом-королем.

Однако Карл продолжал настаивать на получении письменного разрешения. Той осенью Мария с чувством глубокой благодарности наконец получила подписанные королем жалованные грамоты с разрешением ее личным священникам служить мессу, которую смогут посещать поименно названные домочадцы числом не более двадцати человек. К грамотам была приложена холодная записка от Эдуарда, в которой тот выражал пожелание, чтобы его дражайшая сестра могла получать наставления от праведного и ученого человека с целью усмирить муки совести по поводу принятия протестантизма и сохранить, таким образом, братскую любовь, которую он, Эдуард, к ней испытывает.

Марию вывела из себя эта короткая проповедь. Сколько лет Эдуарду? Двенадцать? Как он смеет читать ей нотации – той, что старше и однозначно мудрее его?! Она не сомневалась, что слова эти вложил в уста короля кто-то другой. Но по крайней мере теперь ее оставили в покое, дав возможность мирно исповедовать свою религию.

Глава 22

1549 год

Сразу после дня летнего солнцестояния Елизавету начали мучить разные непонятные недуги. Мария переживала из-за этих недугов, поскольку шестнадцать лет – весьма трудный возраст, тем более она и сама отлично помнила, как сложно было справиться с мучительными месячными и другими болезнями, особенно в тяжелые времена. В любом случае нельзя было забывать о слухах насчет Сеймура, хотя Мария не слишком охотно верила, что в данном случае Елизавета проявила добрую волю.

И вот однажды утром, когда она писала письма у себя в кабинете, туда вошла Сьюзен. Вид у нее был озабоченный.

– Мадам, Джейн Дормер говорит, слуги шепчутся насчет повитухи, которую, по слухам, посреди ночи привели с завязанными глазами в шикарный дом, чтобы принять роды у прекрасной юной леди. Когда ребенок родился, мужчина, что привел повитуху, его безжалостно умертвил. Поговаривают, та молодая женщина – это леди Елизавета.

– Я отказываюсь в это верить! – Мария была в шоке.

Тем не менее у нее невольно возник вопрос: была ли во всей этой истории хотя бы крупица правды? Неужели у Елизаветы хватило глупости связаться с женатым мужчиной, который к тому же замышлял измену, о чем она, возможно, знала?

– Это наверняка всего лишь злобные сплетни, – скорее чтобы успокоить себя, добавила Мария.

Какая жалость, что они с Елизаветой так долго находятся в разлуке! У Марии появилось ощущение, что они постепенно отдаляются друг от друга. Если бы она могла быть рядом с сестрой, чтобы утешать и направлять ее, у Елизаветы наверняка не возникло бы подобных проблем. А еще Марию больно задел тот факт, что сестра так охотно приняла новую религию. Впрочем, она была еще совсем молода, и нечистоплотные люди могли запросто обмануть ее, тем более что бедняжке пришлось через многое пройти. Мария могла легко найти оправдания для сестры, которая нуждалась лишь в возвращении на путь истинный, и с удовольствием написала бы ей, но опасалась невольно оскорбить ее или спровоцировать Совет.

* * *

В конце осени Мария, находившаяся в Кеннингхолле, к своему удивлению, получила сообщение от графа Уорика, который просил ее поддержать перед парламентом импичмент Сомерсета.

Она знала, что популярность Сомерсета продолжала снижаться, после того как он отправил брата на плаху. Но дело было не только в этом. Его правление не принесло стране ничего, кроме проблем. Попытки лавировать где-то посередине в проведении религиозной политики оскорбляли как католиков, так и протестантов. Экономические решения, как показали недавние восстания, оказались катастрофическими. Мария слышала, как сэр Роберт, ее гофмейстер, жаловался, что после восшествия на престол Эдуарда продукты питания подорожали вдвое. Стало очевидным, что Сомерсет оттолкнул от себя многих лордов, в свое время бывших его друзьями и союзниками. Закон и порядок, похоже, начали постепенно приходить в упадок – поступали сообщения о кражах, нападениях и других правонарушениях, – и Мария опасалась, что государственная власть приближалась к крушению. Более того, Сомерсет увяз в заведомо проигрышных войнах с Шотландией и Францией.

– Мой господин может бесконечно перечислять все беды, причиной которых стал герцог, – заявил посланец, – и он готов рассказать вашей милости, как сильно его королевское величество ненавидит строгий режим, навязанный ему Сомерсетом. Мадам, милорд Уорик считает, что стране нужен новый правитель, способный исправить сложившееся положение дел. Он считает, что обладает такой способностью, и нуждается в вашей помощи, а также в помощи тех, кто придерживается истинной веры. Он просит вас оказать ему поддержку и говорит, что вам не придется об этом жалеть. И вы должны знать, что он ненавидит протестантизм.

Мария подошла к окну и остановилась, глядя невидящими глазами на равнинный ландшафт Норфолка. Надо же, какой сюрприз! Ведь Уорик при восшествии короля на престол открыто принял протестантизм и с энтузиазмом поддержал новые законы. Похоже, для этого человека вопрос веры диктовался исключительно прагматизмом!

Она ему не доверяла. Такой